Че за деньги
Вопреки чаяниям кубинских коммунистов самый известный портрет Че Гевары не раздул мировой пожар революции, а, наоборот, исправно служит миру прогнившего капиталистического потребления.
Кроме Ленина в статусе "живее всех живых" находится кубинский революционер Че Гевара, вокруг которого в очередной раз разгорелись страсти. Власти ирландского городка Голуэй решили увековечить память своего знаменитого земляка (прадед Че Патрик Линч эмигрировал в Аргентину в середине XVIII в.) и установить памятник.
Это осталось бы незамеченным, если бы конгрессмены США плохо знали историю, однако помня о, мягко говоря, напряженных отношениях с Кубой, они на высоком уровне решительно воспротивились воплощению "массового убийцы" в камне. А флоридский миллионер кубинского происхождения Эльвиро Санчез предложил воздвигнуть памятник актрисе Линдси Лохан, отец которой тоже родом из Голуэя, говоря, что это будет равноценная замена Геваре.
В уравнении голливудской старлетки и главного "Бен Ладена" 1960-х виноват потребительский культ Че, сделавший из принципиального социалиста один из наиболее мощных послевоенных брендов — в первую очередь благодаря широкому распространению его самого знаменитого портрета под названием Guerrillero Heroico ("Партизан-герой").
Случайный кадр
Сразу прославиться у этого фото не было никаких шансов. Снимок, впоследствии названный Guerrillero Heroico, семь лет пролежал "в столе", отодвинутый на задний план другими, более актуальными героями текущей новостной ленты. Самое знаменитое фото Че Гевары было сделано 5 марта 1960 г. в Гаване во время похорон кубинцев, погибших при взрыве французского грузового судна Le Coubre, везшего революционерам оружие и амуницию из Бельгии.
Корабль взлетел на воздух прямо в порту Гаваны, погибло более 70 человек, поэтому были устроены показательные торжественные похороны с Фиделем Кастро во главе и в присутствии специальных гостей — писателя Жан-Поля Сартра и Симоны де Бовуар, четы, знаменитой кроме всего прочего своими левацкими убеждениями. На постаменте, занятом высокими гостями, появился и 31-летний Че — буквально на пару минут, "раздраженный и печальный", — и в этот момент он и был запечатлен таким, каким его знает весь мир: в берете, с кудрями и со взглядом, обращенным к горизонту.
Автором шедевра стал Альберто Диаз Гутиэррес, более известный под творческим псевдонимом Корда. В то время он был личным фотографом Фиделя Кастро и ведущим фотокором кубинской ежедневной газеты Revolucion, по заданию которой снимал церемонию. Однако в репортаж о событии Guerrillero Heroico не попал — редакторы отдали предпочтение снимкам на злобу дня, выпячивая поддержку революции знаменитыми французами.
Портрет Че и вовсе был оставлен без внимания, ведь и фотограф впоследствии признавал, что "эта фотография была результатом не мастерства или техники, а случайного стечения обстоятельств, чистой удачей". Однако сам Корда, до революции бывший fashion-фотографом, увенчанный специальными наградами за свои портреты и внесшим изрядную долю глянцевости в репортажи о деяниях революционеров, сразу же влюбился в этот снимок и считал его самым лучшим из всей съемки.
Он сделал его увеличенную копию, вывесил на самом видном месте в своей гостиной и всячески пытался заинтересовать им своих коллег и знакомых. Однако звезды не складывались: через год та же Revolucion использовала портрет в афишах, анонсирующих пресс-конференцию Че Гевары, бывшего в то время министром кубинской промышленности, но мероприятие не состоялось. Оно было назначено на 16 апреля 1961 г. — день, когда ЦРУ развернуло операцию в заливе Свиней, и Геваре, естественно, было не до прессы.
Так Guerrillero Heroico "застрял" в гостиной фотографа на целые семь лет, пока не грянули "гром и молния" — в 1967 г. Че был убит в Боливии, и Фиделю Кастро со товарищи понадобилась красивая и символичная картинка, на фоне которой главный кубинский революционер мог бы эффектно выступить в память о погибшем соратнике.
Поэтому фото Корды увеличили до гигантских размеров и нанесли на транспарант, покрывавший пять этажей Министерства внутренних дел в Гаване, где выступал Кастро, и это положило начало всекубинскому культу Че, как самого героя, так и его портрета, всевозможные вариации которого и сегодня можно найти на острове.
Мировой пожар
С известием о смерти Гевары культ Че охватил не только Кубу: быстрее пожара он разнесся и по Европе. Портрет Guerrillero Heroico стал "знаменем" демонстраций в Милане и Париже, Пражской весны и ирландских анархистов. Кубинское правительство поощряло повсеместное использование изображения, надеясь на экспорт коммунистических настроений в Старом Свете и надеялось, что Куба таким образом станет новым источником революции вместо подмочившего свою репутацию СССР, в котором европейские леваки серьезно разочаровались.
Творцом зарубежного триумфа Guerrillero Heroico стал итальянский интеллектуал и издатель Джанджакомо Фельтринелли, сделавший себе имя на сенсационных публикациях. В частности, именно он лично вывез контрабандой роман "Доктор Живаго" Бориса Пастернака и впервые опубликовал его. Фельтринелли бывал и на Кубе: он надеялся договориться с Фиделем Кастро о публикации его мемуаров. Из этой затеи ничего не вышло, но вместо этого он взял у Корды портрет Гевары, а вскоре заполучил и его "Боливийские дневники", которые опубликовал в 1968 г. с этим изображением на обложке.
А в качестве рекламы новинки Фельтринелли напечатал тысячи постеров с Guerrillero Heroico, которые распространялись в книжных магазинах. Они разлетались, как горячие пирожки, более того, среди европейской интеллигенции стал модным "стиль Че", береты, кудри и бороды, — спрос на Guerrillero Heroico был колоссальным.
Как впоследствии говорил Альберто Корда, что если бы он получал хотя бы одну лиру с каждого проданного постера, то стал бы миллионером. Однако фотограф отказался от денежных притязаний, ведь будучи убежденным коммунистом, он надеялся, что широкое распространение Guerrillero Heroico "сделает его выдающимся символом марксистской революции и антиимпериалистической борьбы".
Впрочем, у Корды были гораздо более прозаичные причины для такой гордой позы: вплоть до 1994 г. Куба не подписывала "буржуазную", по выражению Фиделя Кастро, Бернскую конвенцию по охране авторских прав, поэтому фотограф просто не мог претендовать на свою долю дохода. А после подписания требовать деньги было уже поздно — с момента съемки прошло уже более 30 лет, и фото стало общественным достоянием.
Однако Корда решил хотя бы "сердце успокоить" и заявил о своем моральном праве на портрет. В 1990-е он затеял ругательную переписку с Карло Фельтринелли, сыном итальянского издателя, который отлично заработал на Че, однако даже не указал Корду в качестве автора фотографии. А в 2000 г. Альберто Корда вовсю судился с агентством Lowe Lintas, размещавшего портрет Гевары на рекламе водки Smirnoff.
Возмущенный фотограф заявлял об "осквернении имени и памяти героя, который сам-то и не пил никогда". В результате кубинец выиграл и получил $50 тыс., которые благородно пожертвовал на нужды здравоохранения своей родины, сказав, что Че сделал бы так же.
Гламур в берете
Как бы ни старались кубинские революционеры нести по миру коминтерновские идеалы вслед за иконой революции, их жалкие потуги потерпели сокрушительное поражение перед технологиями потребления. Парадоксально, но портрет Че стал едва ли не первым, и радикально хрестоматийным примером присвоения бунта капиталистической индустрией, о чем ни один социолог написал в связи с тотальностью общества потребления, переваривающего любые, даже самые неудобоваримые идеи.
Причем модным фетишем Guerrillero Heroico стал с такой же молниеносной быстротой, как и символом бунта — не прошло и года со смерти нашего героя, как его портрет стал "глянцевым". Еще в 1967 г. ирландский анархист и художник Джим Фитцпатрик получил задание сделать постер из портрета Че Гевары от голландской группы Provo, издававшей одноименный контркультурный журнал, — голландцы утверждали, что получили исходное фото от Жан-Поля Сартра, с которым Альберто Корда встречался после той самой церемонии похорон и вручал писателю свои фото.
Как бы там ни было, Фитцпатрик сделал графическую стилизацию портрета и напечатал его на красной бумаге — так и получился тот самый образ, знакомый практически каждому. "Я хотел, чтобы это изображение размножалось, как кролики", — говорил ирландец, который распространял постер тысячами в среде радикальной молодежи не только у себя на родине, но и в Великобритании, Испании, Франции и Голландии.
Впрочем, уже весной 1968 г. Guerrillero Heroico стал объектом забот галеристов — один из постеров Фитцпатрика появился на выставке Viva Che в лондонской галерее Arts Laboratory, очень быстро пройдя путь от иконы бунтарства до конвенционального современного искусства.
Единожды попав в орбиту потребления, потрет Че стал служить нуждам не только современных художников, но и самых различных компаний, пользующихся еще и тем, что за изображение платить не нужно. С помощью Guerrillero Heroico рекламируют предметы и услуги, радикально далеко отстоящие от идеалов социализма, — швейцарские фондовые биржи, освежители воздуха в Перу, итальянское вино и кеды Converse.
Не говоря уже о многочисленных аксессуарах и одежде, продаваемых американским интернет-магазином TheCheStore.com, а ведь в 1968 г., когда Guerrillero Heroico впервые появился в нью-йоркской подземке в качестве рекламы февральского номера журнала Evergreen Review, реклама систематически зарисовывалась, а в редакцию даже подложили бомбу — такова была ненависть к главному террористу 1960-х.
Технологии потребления сделали из Че Гевары культовую знаменитость, рок-звезду, модный фетиш, эдакую Мэрилин Монро от революции. Аксессуары с его портретом надевают знаменитости вроде Джонни Деппа, Голливуд снимает коммерчески успешные блокбастеры о жизни аргентинца, а Майк Тайсон и Диего Марадона сделали себе татуировки с Че. Guerrillero Heroico даже нанесен на нос яхты Саади Каддафи, третьего сына ливийского диктатора, бывшего футболиста и плейбоя.
И в итоге потребительский культ затмил собой не только саму личность Че, но и легенду о нем как о герое-революционере. Впрочем, это послужило только на пользу бренду Че Гевары — о его узнаваемости и славе могут только мечтать маркетологи крупнейших компаний мира.
