Майданное давление
Жизнь главного форпоста Евромайдана — Дома профсоюзов — в течение суток не замирает ни на минуту. Кажется, что вечно снующие здесь толпы людей находятся в полном хаосе, и понять, что происходит, вообще невозможно. Но стоит вклиниться в это движение, все тотчас становится на свои места.
У входа на нулевом КПП видим двух участников противостояния с металлическими битами и деревянными щитами в руках. Оба экипированы в шахтерские каски и самодельные латы. Лица скрыты балаклавами.
По узким коридорам Дома профсоюзов парни спешно пробираются на пятый этаж — к месту своей дислокации. Именно здесь находится штаб "Правого сектора", выступающего за полномасштабную национальную революцию. Заглянув за дверь, понимаем, что боевые действия на Грушевского в деятельность повстанцев внесли суматоху: повсюду разбросана одежда, из-за синей ширмы доносится возбужденное хоровое чтение молитв.
"Парни готовятся к бою, — поясняет один из активистов. — Давайте не будем им мешать, тем более что вам здесь вообще не место". Уже за дверью становится ясно, что хаотичность, увиденная нами, присуща не только образу жизни "Правого сектора".
Такая же неразбериха во многом царит и в организационных вопросах между всеми радикальными группировками, развернувшими свою деятельность на Майдане.
Не Евромайдан
Из-за разношерстности идейных и политических взглядов повстанческих движений Евромайдана разобраться в структуре их взаимоотношений крайне сложно. Множество мелких группировок, участвующих в протесте, лишь усложняют эту задачу. Зато на их фоне четко вырисовываются те, кто претендует на роль самостоятельных политических игроков. Таких всего три: "Автомайдан", ОД "Спильна справа" и "Правый сектор".
Известность к двум первым пришла еще в конце 2010 года, когда в Украине вершился другой Майдан — Налоговый, а вот "Правый сектор" — явление исключительно новое.
Позиционируя себя как объединение отрядов украинских националистов, он собрал под своими знаменами организации исключительно праворадикального толка: ВО "Тризуб" им. С. Бандеры, "Патриот Украины", УНА-УНСО, "Белый молот".
О том, что далеко не всем активистам Евромайдана нравится декларируемый оппозицией мирный характер протеста, ее лидеры знали с первых дней. С особой отчетливостью это проявилось во время штурма Дома профсоюзов, куда протестующие ворвались 1 декабря прошлого года.
Мало кто знает, но внутри самого здания страсти кипели не менее бурные, чем на улице. Партийные функционеры, желающие занять самые удобные позиции для оперативной работы своих боссов, едва не дрались за каждый метр свободной территории. Причем самой жаркой оказалась схватка не между охранниками Дома профсоюзов и протестующими, а между оппозицией и украинскими националистами из "Правого сектора".
Последние, захватив пятый этаж, отдавать его партийцам наотрез отказались, а чтобы оппозиционеры даже не порывались к ним зайти, установили жесткую систему пропусков и охрану в масках. "После этого главы оппозиции тут даже не появляются, — рассказывает "ВД" Андрей Тарасенко, один из лидеров "Правого сектора". — Они ведь для нас — тоже власть".
Пока оппозиционные лидеры, которых националисты не очень-то жалуют, увлеченно трудятся над подменой первоначальных требований Майдана, все еще пытаясь сохранить митингующих в пределах баррикад, опасность подстерегла их с другой стороны. Неожиданно назрел раскол в самой, казалось бы, преданной части протестующих — самообороне, насчитывающей чуть более 2,5 тыс. человек.
"До определенного момента мы могли говорить о четком подчинении самообороны объединенной оппозиции, — признается Александр Данилюк, лидер общественного движения "Спильна справа". — Но сейчас существуют только отдельные подразделения, многие из которых никому не подчиняются. Вчера первая сотня вообще не пускала лидеров оппозиции на Майдан!"
Логичным продолжением разногласий между разными течениями активистов стал финансовый вопрос. Если в первые дни "майданостояния" на главной площади столицы официально располагалось три ящика для пожертвований, то теперь их не счесть. Более того, конкурируют за пожертвования активисты не только на Майдане — большинство из них давным-давно обзавелись специальными банковскими счетами: не делиться же с другими протестующими ради общего дела.
Впрочем, несправедливо было бы говорить, что раскол активистов произошел только из-за того, что оппозиция упустила из виду их настроения. Отдельные ее члены лично приложились к этому процессу. Противостояние между протестующими и политиками за контроль над зданием Киевской горадминистрации — лишь одно из наглядных тому подтверждений.
Стоило активистам "Спильной справы" во главе с Александром Данилюком ворваться в КГГА, как тут же на горизонте возникли представители "Свободы", намеревавшиеся без каких-либо оснований и объяснений назначить комендантом госучреждения своего человека — нардепа Эдуарда Леонова.
Тогда политикам и общественным деятелям удалось достигнуть компромисса в виде определения двух комендантов. Однако тесниться с подопечными лидера "Спильной справы" "свободовцы" не планировали.
По заверению Данилюка, "радикалы" от политики все время стремились выжить его людей с занятого ими правого крыла второго этажа КГГА. И делали это с помощью ежевечерних визитов днепропетровских "титушек" на отведенную активистам территорию.
Однако последней каплей стали не эти провокации. Незадолго до начала штурма горадминистрации "беркутовцами" активисты "Спильной справы" стали выводить из стен госучреждения женщин и детей.
Это не на шутку переполошило "свободовцев": "Если вы выведете женщин и детей, нас тут поубивают!" — испуганно кричали они. С этого момента пути общественной инициативы и парламентских националистов пошли врозь: "свободовцы" остались в администрации, а "Спильна справа" полностью перебралась на улицу, где разместилась в палатках.
Мигрирующие стаи
Время пожинать плоды такого поведения коллег по революции для оппозиционеров настало в самый неподходящий момент. Имея минимальную поддержку среди активистов Евромайдана, Арсений Яценюк и Виталий Кличко так и не смогли воспользоваться хитрым реверансом президента в виде предложенных кресел в правительстве.
Необходимость воссоединения с протестующими народными массами для лидеров противостояния еще никогда не была настолько важной. Так что теперь они вынуждены играть на два фронта. С одной стороны, первые лица Майдана публично и недвусмысленно дают понять, что выступают против силового противостояния.
С другой — лавируют между необходимостью действовать в рамках закона, отказываясь от очередных захватов госорганов и штурма силовиков, и попытками при этом найти поддержку в рядах радикалов.
"Мы с радикально настроенными киевлянами, но управлять ими действительно сложно, — признается Андрей Парубий, народный депутат от фракции "Батькивщина" и по совместительству полевой командир Евромайдана, управляющий его самообороной. — Мы обеспечиваем медицинскую службу из нескольких десятков медиков, мы пытаемся прикрыть активистов, чтобы на них не напали, пытаемся обеспечить их пищей, выдаем элементы защиты. Вчера активисты сказали, что нужны строительные очки, чтобы в глаза ничего не попало, и респираторы. Мы привезли 800 респираторов, 500 очков. Я сам разносил их на баррикадах, они мне аплодировали".
Впрочем, просчеты оппозиции, которые ей теперь приходится оперативно исправлять, на фоне просчетов власти кажутся куда менее значимыми. Ведь если первым спонтанные решения относительно поведения с тем же "Правым сектором" или "Спильной справой" приходится принимать в полевых условиях, то у вторых было достаточно времени, чтобы взвесить настроения в обществе и воздержаться от раззадоривания и без того возмущенных граждан.
Радикализацию настроений в обществе представители власти просто не могли не замечать. Самым очевидным ее проявлением стала небывалая поддержка украинцами партии "Свобода" на парламентских выборах 2012 года. Тогда "радикалы" от политики получили 10,44% голосов избирателей и 36 депутатских мандатов. А ведь на внеочередных парламентских выборах 2007 года националистам удалось заполучить лишь непроходные 0,76%.
И уж тем более представители власти не могли не замечать разочарования, которое вызвала эта политсила после прихода в парламент. Согласно исследованиям Центра Разумкова, еще в марте 2013 года отдать ей предпочтение были готовы 10,2% граждан. В октябре эта цифра снизилась более чем в 2 раза — до 5%.
Сегодняшние события показывают, что это произошло вовсе не потому, что гражданам идеи и рвения "свободовцев" больше не по душе. Просто попав под купол, лидеры националистической политсилы расстались со своим радикализмом, а их приверженцы перекочевали к "настоящим" радикальным националистам.
"Многие люди к нам приходят из "Свободы", — признается сотник "Правого сектора", член организации "Тризуб" по прозвищу Иранец. — Вышестоящие люди говорят, что это просто партия для дерибана. Утверждать, чем они занимаются, я не могу. Но людей от них приходит много".
Пошла волна
Последняя неделя политико-гражданского противостояния расширила карту протестов на территорию всей Украины. И если в западных областях этот процесс был вполне предсказуемым, жесткая антивластная риторика в восточных регионах, перешедшая в попытки захвата облгосадминистраций, стартовала довольно необычно. В защиту евромайданов по всей стране выступили ультрас большинства футбольных клубов украинской Премьер-лиги.
"Нас сейчас вообще не интересует, какая будет власть — регионы или националисты, — поясняет Александр Мытыщев, фанат одесского "Черноморца". — Принятые 16 января законы оказались последней каплей. Да, их уже отменили, но людей уже не остановить. Они поняли, что власть можно свергнуть, почувствовали вкус крови и хотят ее добить. Теперь только капитуляция и никаких переговоров с властью быть больше не может".
О том, что этот резерв, по сути, абсолютно аполитичных, но радикально настроенных людей в будущем будет использован для достижения именно политических целей, "ВД" писала еще два года назад (подробнее — см. "Фан или профан", "ВД"). Тогда мы выяснили, что собственники клубов внедряют в ряды ультрас своих агентов, стараясь заручиться политической лояльностью фанатов.
На этом фоне почти синхронное заявление рьяных болельщиков ФК "Шахтер" о поддержке Евромайдана, а также заявление компании СКМ, принадлежащей Ринату Ахметову, что "силовым путем выход не найти", уже не кажутся случайным совпадением. Вполне возможно, что защита людей на донецком Евромайдане фанатами "Шахтера" была санкционирована сверху.
Во что бы ни переросло нынешнее противостояние, отделаться от радикальных протестующих лишь выполнением их требований уже ни оппозиция, ни власть не смогут. На политической арене появились новые течения, у которых, в отличие от всех политических сил, есть реальная поддержка людей.
И хотя в их основе лежит дорогой сердцу улицы радикализм, которого так боятся парламентские фракции, с ними все же можно договориться. Главное — не жадничать, когда будут раздавать места в высоких кабинетах.
