Опыт Зедельмайера и Noga. Как Украине из "Газпрома" выбить компенсацию
В среду Украина возликовала: Стокгольмский арбитражный суд принял решение по многолетнему спору НАК "Нафтогаз України" и "Газпрома" с множеством исков.
Спор этот тянется еще с 2013 г., а сумма взаимных "упреков" уже достигла космических масштабов. Так, "Нафтогаз" потребовал пересмотра контрактной цены на газ и компенсации переплаты в размере $17,9 млрд. "Газпром" в свою очередь хочет получить от Украины $42,8 млрд компенсации за недобор газа по формуле "бери или плати", а в придачу 2,9 млрд грн за газ, поставленный осенью 2013 - весной 2014 гг.
Стокгольмский трибунал, рассмотрев эти иски, принял резолютивное (подчеркнем, резолютивное) решение, удовлетворив требование украинской стороны о пересмотре цены с учетом рынка. Это, среди прочего, дает возможность крепко "вдарить" по позорному соглашению 2009 г., заключенному Юлией Тимошенко с Владимиром Путиным. Контракты были подписаны после двухнедельной газовой войны, начатой "Газпромом", и в итоге использовались, чтобы отправить экс-премьера за решетку. И бессмысленно отрицать, что данное соглашение позволило Москве покрепче затянуть петлю на шее Украины, которую начал перерезать Евромайдан спустя пять лет. Потому Стокгольм готовится поставить точку не только в газовом, но и политическом разрыве "братских народов".
Но это не единственная положительная часть постановления арбитража. Как разъяснила заместитель министра иностранных дел Украины Елена Зеркаль: "Их позиция по ключевым вопросам оказалась такой: условие "бери или плати" (львиная часть финансовых требований "Газпрома") отменено полностью; запрет реэкспорта отменен полностью; формула цены пересмотрена с 2014 года - европейская цена. Это однозначная победа. Евроинтеграция в силе".
Полон оптимизма и президент Петр Порошенко, который, в частности, отметил, что теперь "Нафтогаз" сможет потребовать снижения цены на газ. "Стоимость газа будет определяться не Кремлем, а исключительно прозрачным и свободным рынком. Это - важный шаг на пути к энергетической безопасности. Москва впервые теряет возможность использовать газ как оружие политического давления и шантажа", - говорится на его странице в Facebook.
Так-то оно так, но все же еще не так. Хотя россияне и стыдливо опускают глаза в информационном пространстве, н, с формальной точки зрения следует признать, что решение - не окончательное, а промежуточное. Окончательное будет вынесено 30 июня, и тогда же будет понятно, кто кому сколько должен по контракту, срок действия которого истекает в 2019 г. К тому же, чтобы потом не кричать "зрада", нужно быть готовым к затягиванию процесса и потенциальным изменениям настроя Стокгольмского суда. Шанс не велик, но все же есть. Так что пока цена пересматриваться не будет.
Хотя опять-таки тот факт, что решение арбитража даже превысило ожидания украинской стороны, надеявшейся хотя бы на частичное удовлетворение исков, дает основания верить в такой же позитивный итог в конце июня. Правда, и в таком случае возникает проблемка. А что будет, если Россия откажется выполнять исковые требования, откажется платить "Нафтогазу"? Это же более чем вероятно, да и сумма в исках говорит в пользу именно такого решения Москвы. К тому же были уже подобные отказы РФ в прошлом. Что делать Киеву и как выбить компенсацию?
Ответ кроется как раз в прошлых темных делишках Москвы, которые в итоге ей аукнулись. Причем не в противостоянии с государственной компанией вроде "Нафтогаза", а с отдельными лицами и фирмами.
Взять хотя бы громкое и продолжительное противостояние швейцарской компании Noga бизнесмена Нессима Гаона и России. Когда Советский Союз уже был на последнем издыхании, в Москве и обозначилась данная фирма, которая впоследствии предоставила россиянам кредитов на сумму, превышающую $1 млрд, на закупку продовольствия, товаров длительного пользования и т.п. А Россия платила мазутом и дизельным топливом. Но уже в 1993 г. российское правительство расторгло договор, заявив, что, мол, Гаон России продает продукцию по завышенным ценам, а нефтепродукты покупает по заниженным. Ну, придумали короче россияне, на что обидеться.
Швейцарцы в том же году пошли в Люксембургский суд и выиграли, что привело к аресту зарубежных счетов Внешэкономбанка, Банка России и прочих внешнеторговых объединений. Арест через время сняли, но Noga не сдалась и перебазировалась уже в международный трибунал в Стокгольме, потребовав от РФ $1,5 млрд. В 1997 г. они выиграли, но намного меньше - $27 млн. Потому-то не успокоились и начали преследование имущества РФ по всему миру. Так, в 2000 г. во Франции были арестованы счета Банка России и барк "Седов". А через год на авиасалоне Ле Бурже пытались арестовать два истребителя, но не вышло - самолеты быстренько улизнули из Франции, а Россия в итоге смогла доказать, что требования взыскателя не могут распространяться на самолеты, которые не относятся к гражданской авиации и защищены государственным иммунитетом. Это принцип международного права, согласно которому суверенное государство не подчиняется органам власти других стран.
Помимо самолетов и барка, компания уже в 2005 г. неудачно пыталась заполучить коллекцию картин из Пушкинского музея, а также собрата "Седова" - барк "Крузенштерн". И не единожды, но снова-таки не вышло. Швейцарская компания попросту сосредоточилась не на тех целях. Потому-то за более чем 25 лет Noga смогла вернуть менее $1 млрд.
А вот немецкий бизнесмен Франц Зедельмайер действовал более успешно. Господина Зедельмайера угораздило попасть в Россию в то же время, что и Гаона. Немец приехал в Питер вести бизнес в сфере материального обеспечения правоохранителей. При этом контактировал с Владимиром Путиным, который тогда работал на Собчака. В рамках совместного предприятия от властей Зедельмайер получил особняк на Каменном острове, а с него причитался ремонт, в который бизнесмен вложил $1,5-2 млн. Но уже в 1995 г. Путин позвонил и сказал, что особняк становится резиденцией президента Бориса Ельцина. Немца выгнали, стоимость ремонта не компенсировали.
Зедельмайер подал иск против РФ в Арбитражный институт при Торгово-промышленной палате Стокгольма. Суд встал на его сторону, присудив компенсацию в размере $2,5 млн. Россия вердикт не признала, но на основании этого решения Берлинский апелляционный суд в 2001 г. отдал бизнесмену любое имущество РФ на территории Германии. Зедельмайер выбрал здание бывшего жилого комплекса торгпредства в Кельне, которым ранее пользовался КГБ и стоимость которого оценили в $40 млн, тогда как как долг Зедельмайеру на то время с процентами достигал всего $5 млн. Правда, Москва ставила палки в колеса, снизив в итоге стоимость зданий, но бизнесмен смог доказать, что на момент обращения взыскания имущество не использовалось в суверенных целях должника. То есть, госиммунитет не сработал.
На этом Зедельмайер не остановился и уже в 2010 г. по решению горсуда Стокгольма заполучил еще одно торговое представительство - шестиэтажное здание на острове Лидинге, которое сдавалось под офисы. В 2014 г. оно продано за $1,68 млн, но РФ подала апелляцию и начался цирк с баррикадами и т.п. Но в любом случае бизнесмен оказался на коне, к тому же по его иску еще в 2010 г. на $107 тыс. оштрафовали компанию Russwood AB, а в 2011 г. на 138 тыс., внесенные правительством РФ на депозит Торгово-промышленной палаты Стокгольма и предназначавшиеся для покрытия расходов на участие России в арбитражных разбирательствах в Швеции.
Вцепился, как бульдог, в общем, не давая покоя Кремлю четверть века. Именно такой подход в контексте спора "Нафтогаза" и "Газпрома" должен быть взят на вооружение. И в первую очередь нужно помнить, что окно довольно узкое: с одной стороны, государственный иммунитет (хотя соответствующая конвенция ООН до сих пор не ратифицирована), а с другой - имущество защищено присутствием в предприятии юридического или физического лица. То есть будет трудно арестовать что-то у той же "Роснефти", в акционерах которой ходят миноритарные инвесторы. Как, отметим, и у "Газпрома". Следовательно, по примеру Зедельмайера необходимо тщательно подбирать имущество, ареста которого потом Украина будет добиваться в судах. И, очевидно, это будет очень длительный процесс, как и выплата компенсации в случае успеха, учитывая состояние экономики РФ.
