Почему у российских компаний сложно забрать украинские активы
"ДС" изучила, на какие активы россиян в "материковой" части страны могут претендовать власти и насколько этот механизм чист с точки зрения международного права.
На прошлой неделе глава Минюста Павел Петренко предложил Генеральной прокуратуре обращаться в суды с требованием компенсации ущерба государственным имуществом Российской Федерации на территории Украины. По его словам, речь идет как о государственных компаниях, так и о предприятиях с государственным участием от 25% и выше. Премьер-министр Арсений Яценюк заявил, что Украина намерена в ближайшее время подготовить и подать иск к Российской Федерации на сумму более 1 трлн грн. Он также отметил, что Украина уже подала иски к РФ в Европейский суд по правам человека. Правда, юристы говорят, что на деле не все так просто. "Если ответчиком будет Российская Федерация, то и взыскание нужно обращать на имущество государства РФ, а не российских компаний. Как по украинскому, так и по международному праву признается юридическая раздельность государства и созданных им предприятий", - говорит юрист ЮФ "Ильяшев и Партнеры" Дмитрий Шемелин. Хотя на основании международного права (украинское право такого не предусматривает) можно доказать, что госпредприятие является фактически "инструментом" государства и используется им для реализации своих властных полномочий, а не для обычной коммерческой деятельности. "Соответственно, собственность такого предприятия является собственностью государства", - утверждает Дмитрий Шемелин.
Простор для подобного "творчества" есть на банковском рынке Украины, где работают несколько крупных игроков из РФ. И если в случае со Сбербанком России и ВТБ, превратившихся в международные банковские группы, этот номер вряд ли пройдет, то Внешэкономбанк РФ, который с 2009 г. владеет украинским Проминвестбанком, занимающим седьмое место по активам (на начало года - около 39 млрд грн.), вполне может "попасть". В самом ВЭБе еще в 2011 г. признались, что покупка банка в Украине была направлена "на восстановление экономического влияния России на постсоветском пространстве". Действительно, ВЭБ не совсем похож на банк: у него нет лицензии на банковскую деятельность, он не регулируется Центральным банком РФ. Это скорее государственный фонд прямых инвестиций, финансирующий и кредитующий по указке Кремля как отдельные проекты, так и целые отрасли. По данным отчетности Проминвестбанка, на конец минувшего года долги украинских заемщиков перед ним составляли 28,2 млрд грн. И все они на 100% были обеспечены ликвидным залогом.
Российским корпорациям принадлежат и ряд крупных промышленных активов в Украине. Так, "Роснефть" владеет простаивающим Лисичанским НПЗ, а "Росатом" - заводом "Энергомашспецсталь", выручка которого в 2013 г. составила 1,2 млрд грн. "ТНК-ВР хотела продать Лисичанский НПЗ за не очень большие деньги. По-моему, за $200 млн", - говорил в 2013 г. президент "Роснефти" Игорь Сечин. А оценка "Энергомашспецстали", находящейся в осажденном Краматорске, вряд ли потянет больше чем на $50 млн.
Прямые владения в Украине есть и у "Газпрома". Например, 40% акций компании "Газтранзит", которая занимается эксплуатацией компрессорной станции "Тарутино" и магистрального газопровода Ананьев-Измаил. Ее выручка в 2013 г. составила 330 млн грн. Также российской газовой монополии принадлежит аналогичный пакет в донецком институте "Южниипромгаз" с годовой выручкой около полумиллиарда гривень, и 100%-ная доля в трейдере "Газпром сбыт Украина".
Но взыскивать прямые владения российских акционерных компаний в Украине будет непросто, предупреждают юристы. Для этого придется доказать контроль государства над оперативной деятельностью такого предприятия, выполнение им государственно-властных функций и т. п. На практике это случается редко. "К примеру, НАЭК "Энергоатом" так и не был признан частью украинского государства в нескольких делах международного инвестиционного арбитража", - добавляет Дмитрий Шемелин. А те же "Роснефть" и "Газпром", хоть и управляются де-факто ставленниками Кремля, де-юре являются публичными компаниями, акции и депозитарные расписки которых котируются на международных биржах. И экспроприация их имущества может вызвать международный скандал, подогретый иностранными инвесторами.
Кроме того, россияне могут принять ответные меры и инициировать аналогичные процессы по лишению украинских госкомпаний и без того немногочисленных активов в РФ. Например, доли авиастроительного концерна "Антонов" в СП с российской "Объединенной авиастроительной корпорацией" - "ОАК-Антонов", созданном в 2011 г. Или, что еще хуже, - разбирательства в международных судах с требованием компенсаций уже от украинского государства.
Таким образом, забрать имущество российских предприятий, пусть и с государственным участием, на практике совсем не просто. По-видимому, если подобный иск против России вообще будет подан, рассматривать его будут украинские суды и по украинскому праву (о подходящей международной инстанции пока не сообщалось). Тем не менее игнорировать международное право не стоит, так как собственность российских предприятий в Украине может быть защищена международными конвенциями, в том числе договором о поощрении и взаимной защите инвестиций с Россией. В отличие от довольно туманного иска Украины против России, иск в международный арбитраж по такому договору вполне реален. Пример - существующее дело "Татнефть" против Украины", в рамках которого татарская компания требует компенсации от украинских властей за отобранные у нее акции Кременчугского НПЗ.
