Промышленные выходы
В отличие от многих европейских стран, Украина за годы независимости так и не решила, что делать с моногородами, будущее которых зависит от развития промышленности.
Если этому вопросу не уделить внимания сейчас, через несколько лет страна может столкнуться с серьезными проблемами развития старопромышленных регионов.
Маршрутка Красноармейск — Доброполье, несмотря на раннее утро, забита пассажирами — негде яблоку упасть. Мой случайный попутчик, мужчина лет сорока в старой болоньевой куртке, протертых брюках, не умолкает ни на минуту.
Когда выясняется, что я журналист из Киева, его удивлению нет предела — сперва Григорий искренне недоумевает "как вас занесло в такую дыру", потом сомневается в том, что я журналист. Убедившись в правдивости моих слов, рассказывает свою историю.
Еще шесть лет назад Григорий работал на одном из угольных объединений Донецкой области. В одну из смен он получил травму из-за ошибки своего коллеги, повредил бедро. Дальше: инвалидность, скудное пособие от государства и попытки трудоустроиться не по специальности.
"Кому нужен бывший шахтер, да еще и с травмой", — сетует мужчина. Поиски работы успехом так и не увенчались, Григорий свыкся с мыслью, что теперь полностью зависит от государственного пособия.
Мы добираемся до Доброполья около двух часов, и за это время мой попутчик успевает рассказать о своих коллегах, которые зависят от работы одного единственного угольного объединения в районе. "Почти весь наш поселок работает на объединении, — рассказывает бывший шахтер. — Больше устроится некуда".
Точки роста
Поселков и городов, бюджет и занятость населения которых зависит от пары местных промышленных предприятий, в Украине много.
В стране насчитывается 490 районов, и в 311 из них более 90% ВДС было создано только одним видом экономической деятельности. Для 22-х регионов (из 27-ми) основу промышленного комплекса также составляет одна-две отрасли.
Так называемые моногорода для плановой экономики Советского Союза были не просто передовой, а еще и самой динамично развивающейся частью народного хозяйства. Они стали драйверами для развития промышленности, способствовали реализации масштабных проектов огромной страны.
Идея их создания была проста — моногорода специализировались на отдельных градообразующих отраслях. Их предприятия должны были сразу создавать спрос на рабочую силу, электроэнергию, сырье, тепло, воду, газ, различные виды оборудования.
После развала СССР эти "точки роста" остались наедине со своими проблемами. Многим промышленным предприятиям пришлось самостоятельно искать рынки для сбыта своей продукции, которой в советские годы легко находилось применение.
В 2012 году правительство Казахстана представило "Программу развития моногородов". Среди основных проблем таких городов были указаны следующие — низкая степень диверсификации экономики, истощение ресурсной базы, угроза остановки градообразующих предприятий, высокий уровень безработицы и занятости, низкий уровень доходов населения, низкое качество жизни, высокая степень износа инженерной и социальной инфраструктуры, высокая экологическая нагрузка на территорию.
В отличие от Казахстана, да и от России, Украина за годы независимости так и не решила, что делать с промышленными регионами — ни одно из правительств даже не составило перечень таких моногородов, не говоря уже о подробной стратегии их развития.
Однако на примере опыта бывших "собратьев" по СССР можно сделать один вывод: города, которые зависят от работы одного или двух промышленных предприятий, неизбежно столкнутся с проблемами занятости, наполнения бюджета. Цель и задача любого правительства — нивелировать все возможные риски.
Неизбежные реалии
В Германии угольная отрасль была одним из флагманов развития некоторых ее регионов, но в какой-то момент она столкнулась с теми же проблемами, которые в настоящее время актуальны для украинской — большая глубина выработки, высокие зарплаты шахтеров, большие затраты на технику безопасности.
Уголь в стране добывать стало просто невыгодно, и правительство поставило себе целью до 2018 года полностью ликвидировать эту отрасль в стране. Ежегодное ее субсидирование обходилось немецкому бюджету больше чем в $2 млрд, сейчас правительство практически избавилось от этой статьи расходов.
Главная проблема, с которой сталкивается любое правительство, которое идет на такой непопулярный шаг, очевидна — безработица. Существует несколько вариантов развития моногородов. Среди самых простых и в то же время затратных — дотирование, переселение.
Более конструктивный способ — создание новых смежных отраслей или специальных экономических условий, которые способствовали бы развитию бизнеса и предпринимательства в промышленном регионе.
На месте шахт и заводов создаются новые компании и рабочие места, развивается туристический бизнес, малое предпринимательство, но далеко не все кадры могут переучиваться. Очевидно, что шахтеров нельзя заставить стать офисными клерками, точно так же, как и способствовать тому, чтобы они развивали свой собственный бизнес.
В некоторых случаях труд шахтеров используют в строительной отрасли. Пожилые инженеры могут трудоустроиться в качестве экскурсоводов в музеях, которые создаются на месте бывших шахт.
К тому же правительство Германии делает многое для того, чтобы поменять занятость населения. После того как закрытие шахт в Руре стало очевидным, в регионе были открыты новые учебные центры. Молодое население региона уже не будет видеть перспективы трудоустройства только на угольные предприятия, у него появится выбор.
Подобные примеры можно встретить и на постсоветском пространстве. Небольшой город в Смоленской области под названием Сафоново также долгое время существовал исключительно за счет добычи угля на местных шахтах. Когда угольный промысел стал экономически невыгодным, советские власти решили перепрофилировать его — так в Сафоново появились машиностроительные предприятия, заводы по производству пластмасс, фабрики по пошиву одежды.
Региональные стратегии
Действующая стратегия регионального развития была утверждена еще в 2006 году и ее срок истекает в 2015 году. "В целом это был неплохой документ, — считает эксперт по местному экономическому развитию Игорь Парасюк. — Многих из действительно полезных для развития регионов целей достичь не удалось и, в первую очередь, из-за нехватки ресурсов. Конечно, свою роль сыграла и последняя мировая экономическая рецессия".
Стратегия развития предусматривала ряд реформ, которые необходимо было реализовать. В первую очередь речь идет о развитии ряда новых отраслей в регионах, поддержке малого и среднего бизнеса, реформе органов местного самоуправления.
Еще одним инструментом регионального развития могли стать так называемые Договоры между Кабинетом министров и конкретными регионами о сотрудничестве в развитии.
"Все они закончились политическим пиаром перед выборами, — констатирует Игорь Парасюк. Реализация этих договоров "разбилась" о скромные возможности бюджета. Понятно, что из-за этого подписывать такие договора с остальными регионами уже никто не стал".
Сейчас специалисты Кабмина проводят процедуру согласования и экспертизы проекта "Государственной Стратегии регионального развития на период до 2020 года". 24 июля он был принят на Координационном совете при Минэкономразвития. В ее вступительной части сказано, что в связи с отсутствием Стратегии развития государства ориентиром на ближайшие несколько лет станет именно стратегия развития регионов.
Новая Стратегия — более прогрессивная. В ней дан полный и глубокий анализ социально-экономических тенденций, затронувших все регионы Украины в последние пять лет.
"В новом проекте Стратегии регионального развития до 2020 года фактически заложена современная прогрессивная норма планирования, она требует от местных властей учитывать экономические аспекты не просто отдельных городов или поселков, а целых агломераций и территориальных объединений", — говорит Парасюк.
Эксперт уверен, что поскольку в таких городах формируются основные и вспомогательные производственные кластеры, создается своя сфера услуг, значит и малому и среднему бизнесу здесь будет достаточно комфортно.
Развитие бизнес-климата — одна из главных стратегий модернизации моногородов в России и Казахстане. Правительства этих стран способствуют созданию новых отраслей, небольших предприятий. В Украине такой опыт имеется у руководства Луганской области. Уже несколько лет облгосадминистрация способствует программе развития сельского хозяйства в области.
Правда, несмотря на евроинтеграционные усилия, у государства на региональное развитие все еще не хватает средств. "В ЕС сейчас фактически существует единая система подходов к региональной политике, но все же такие страны, как например Франция, ФРГ, Испания, Италия, Польша и на национальном уровне учитывают и свою региональную политику, ее особенности", — говорит Игорь Парасюк.
Есть одно "но": в Европейском союзе на региональную политику выделяется третья часть бюджета — около €308 млрд. У Украины таких возможностей пока нет. Моногорода, промышленные регионы оставлены один на один со своими проблемами. Как и тысячи шахтеров и металлургов.
$2 млрд
Во столько обходилось ежегодно субсидирование угольной отрасли Германии. Угледобыча для страны была одним из флагманов развития некоторых ее регионов, но в какой-то момент отрасль столкнулась с теми же проблемами, которые в настоящее время актуальны для украинской — большая глубина выработки, высокие зарплаты шахтеров, большие затраты на технику безопасности.
Уголь добывать стало просто невыгодно и правительство Германии поставило себе целью до 2018 года полностью ликвидировать эту отрасль в стране. После того как закрытие шахт в Руре стало очевидным, в регионе были открыты новые учебные центры. Молодое население региона уже не будет видеть исключительно перспективы трудоустройства на угольные предприятия, у него появится выбор.
