• USD 39.2
  • EUR 42.4
  • GBP 49.6
Спецпроекты

Ночные бабочки компромата

Реклама на dsnews.ua
В Украине стартовал парад "сливных бачков". Избирательная кампания — время выброса самого гнусного компромата на политиков.

В Украине стартовал парад "сливных бачков". Избирательная кампания — время выброса самого гнусного компромата на политиков. Жертв информационных бомбежек уже предостаточно. Но парадокс в том, что эти громкие скандалы уничтожают репутацию не только мишеней, но и самих пламенных обличителей.

Эротический фильм "Юля" с откровенным намеком на то, что прототипами главных героев являются Юлия Тимошенко и Михаил Саакашвили, осенью 2005 года стал настоящим скандалом. Депутат российской Госдумы Алексей Митрофанов, выложивший за съемки
$5 млн, на вопросы журналистов отшучивался, что, мол, "секс-символ украинской политики" повысит рейтинг у мужского населения. Но в БЮТ было не до шуток. Задачу нейтрализовать скандал выполнял Денис Богуш, нынешний вице-президент Украинской PR Лиги. Он написал несколько статей, в которых напомнил, что съемки порнофильмов в России вообще-то запрещены, и намекнул на то, что порно снимают в Госдуме все. После этого в Госдуму из Киева последовало несколько звонков с предупреждением о том, что чем чаще там будут комментировать фильм, тем больше это подпортит имидж всей Госдумы. "Они не были готовы к такой реакции, и скандал замяли", — говорит г-н Богуш. На его взгляд, реальной жертвой этого скандала стал Алексей Митрофанов, серьезно подмочивший свою репутацию.

Партия сказала: надо!
В Украине политиков, через которых оглашается компромат, называют "сливными бачками". Эпитет не совсем верен, когда "чернуха" озвучивается не по заданию партии, а по личной инициативе ньюсмейкера. Но суть от этого не меняется. Любая информационная бомба в украинской политике имеет направленное действие, даже если изначально создавалась не для этого. Вполне вероятно, что именно так обстоит дело со скандалом о растлении детей в лагере "Артек". Во всяком случае так утверждает депутат-регионал Вадим Колесниченко, который шокировал общество обнародованием деталей этого дела. В беседе с "ВД" он признался, что этот вопрос не относится к сфере его депутатской ответственности во фракции. Более того, как выяснилось в разговоре, об этом деле задолго до того как оно загадочным образом попало к Колесниченко, было известно его коллеге по фракции Елене Лукаш. Последняя не спешила предавать его огласке, а вот г-н Колесниченко не сдержался. Он утверждает, что перед тем как озвучить компромат, консультировался только с г-жой Лукаш.

Впрочем, кто бы еще ни давал добро на раскрутку дела "Артека", оно обречено стать одним из самых громких выбросов компромата перед выборами наряду с кассетным скандалом, разразившимся в 2000 г. И, вероятно, таким же недосказанным в отношении политиков, по нему проходящих. Девять лет назад лидер СПУ Александр Мороз обнародовал в Верховной Раде "пленки Мельниченко" все в тех же целях: уничтожение политических конкурентов. Но до конца поквитаться с Леонидом Кучмой, как и поднять собственный рейтинг до желаемого уровня, не удалось. Беспокоить президента в отставке, похоже, уже никто не собирается, а главный социалист с трудом собирает сторонников на выдвижение своей кандидатуры на пост президента даже в собственной политсиле.

Справедливости ради стоит признать, что не одни только политические мотивы заставляют государственных деятелей разжигать скандалы. Подчас это личный конфликт и даже… искреннее увлечение "разоблаченческой" работой. Для страстных обличителей от политики озвучивать компромат — скорее потребность, чем необходимость. "Действительно, некоторые политики считают, что они действуют по совести и иначе поступить не могли. Это, например, Григорий Омельченко, Николай Мельниченко, погибший Анатолий Ермак, ушедший из большой политики Виктор Драчевский, — утверждает Кость Бондаренко, политолог, директор Киевского института проблем управления им. Горшенина. — Они, как правило, выходцы из спецслужб, офицеры, и считают, что офицерская честь их к этому обязывает. И если они получили какой-то материал, то не могут молчать. При этом обнародование компрометирующей информации в их понимании — это открытое письмо или депутатское обращение, например, к генеральному прокурору". Для таких увлеченных скандалистов иногда неважно, в кого стрелять — в своих или чужих. Но и за их активностью по озвучиванию резонансных новостей легко маскировать "точечные" материальные стимулы.

Безналичный расчет
Ни один украинский политик не попадался на получении пухлых конвертов за оказание услуг по озвучиванию компромата, поэтому говорить о конкретных фамилиях эксперты не рискуют. Но расценки на подобные услуги все-таки существуют, а следовательно, есть те, кто формирует спрос и предложение. В 2002 г. бывший пресс-секретарь Вячеслава Чорновила, непосредственно ассоциировавшийся тогда с Народным Рухом, опубликовал запись телефонного разговора между Виктором Ющенко и Александром Омельченко о заговоре против Виктора Медведчука, за что был обвинен оппонентами в исполнении заказа за деньги. Прозвучала даже конкретная сумма — $22 тыс. Правда, насчет того, кто же получал деньги за оглашение записи, в которой Омельченко называет Ющенко "прэдателем", у ее распространителя есть своя версия.

"Когда ко мне попала кассета, и я по своей личной инициативе решил ее обнародовать, то обратился к близкому другу, руководившему в то время аппаратом Народного Руха, за помощью с залом для проведения пресс-конференции, — рассказывает Дмитро Понамарчук, в настоящее время глава Фонда свободных журналистов имени Вячеслава Чорновила, запустивший "кассетный скандал-2". — Он мне помог, но, видимо, куда надо сообщил, что я буду выдавать компромат на Ющенко. Ко мне приезжали от Медведчука выяснять детали как раз тогда, когда этот друг пригласил меня сыграть с ним в бильярд. Складывалось впечатление, что он мой представитель. Поэтому, возможно, и решили, что это "Сидоров – кассир". Позже он мне говорил, что это все вранье, якобы нас хотят поссорить. Но я все равно с ним быстро расстался. И навсегда".

Реклама на dsnews.ua

Как бы там ни было, суммы, которые фигурируют "на рынке" политического компромата, очень индивидуальны и зависят от того, кто его озвучивает. Если роль "черного" спикера доверена малоизвестной общественной организации, ее гонорар может стартовать от нескольких сотен долларов. Если же эту функ­цию доверяют народным избранникам, суммы достигают и нескольких миллионов. "Есть политики, которые соглашаются за деньги выйти и озвучить компрометирующую информацию, иногда сфабрикованную.

В Раде это практикуют несколько человек. Фамилии называть не буду. Но можно, например, вспомнить выступление одного депутата, который встал и сказал, что Мороза купили за $300 млн (эту информацию в 2006 г. озвучивал Олег Ляшко, фракция БЮТ — прим. "ВД"). Информация абсолютно не соответствует действительности, но этот человек выступил, и цифра пошла гулять", — говорит Кость Бондаренко.

Впрочем, политтехнологи утверждают, что 80% компромата попадает в руки депутатов случайно, и только 20% — результат манипуляций, в т. ч. и представителей их профессии. Как правило, получив выгодные для своей политсилы и компрометирующие конкурентов данные, депутаты доносят их до общественности. Поэтому в большинстве случаев обладатели депутатских мандатов зарабатывают на озвучивании очернительной информации не денежные знаки, недвижимость или прочие материальные активы, а только доступ к ним. Как справедливо отметил в беседе с "ВД" Дмитрий Выдрин, попробовавший себя в роли депутата ВР прошлого созыва, "прибылью" в политике сейчас считается, в первую очередь, близость к лидеру (которой расплачиваются и за успешные "сливы"). Благодаря ей все остальные блага появляются автоматически.

Эффект бумеранга
Политические и материальные бонусы зачастую заставляют политиков закрывать глаза на то, что выброс компромата — штука рискованная. Часто вместо того чтобы угодить в цель, он попадает в бросавшего. Достаточно вспомнить, чем обернулись заявления Бориса Пенчука, обвинявшего нардепа-регионала Бориса Колесникова в вымогательстве — обвинитель и обвиняемый поменялись местами. Колесников вышел из СИЗО через четыре месяца, а Пенчук попал за решетку на восемь лет. Политтехнологи давно назвали это коварное свойство компромата "эффект бумеранга".

"В искусстве создавать кризисы есть правило: никогда не начинай чего-то, если не знаешь, как это закончить. Выброс компромата очень опасен для тех, кто на это решается. Потому что впоследствии возможны минимум десять сценариев развития событий, — поясняет Денис Богуш. — Политик должен заранее знать, что ему ответят и каким будет его следующий ход. Но предусмотреть это достаточно сложно, поэтому очень часто компромат бьет по людям, которые его придумали или нашли и озвучили. Эффективными такие скандалы становятся очень редко".

Рано или поздно скандальный бумеранг попадает в того, кто его запустил, независимо от мотивов бросавшего. Бютовец Григорий Омельченко, выступавший с обличениями не только в адрес политических оппонентов, но и своих коллег (Виктор Лозинский, депутаты, фигурирующие в деле "Артека"), не так давно поплатился за свою бурную деятельность местом во фракции. Исключение сопровождалось нелестными эпитетами бывших соратников. "Коррупционер" и "лжец" — едва ли не самые безобидные из них. А регионал Нестор Шуфрич, озвучивший "сенсацию" о неотравлении Виктора Ющенко, надолго приобрел имидж "проффессионала", не заметившего в справке, на которую ссылался, буквы "г" в слове "дигоксин".

Не зря в парламенте действует жесткое правило: руководство фракций предает огласке только те факты, по которым есть доказательства, не подлежащие сомнению. Озвучивать же основную массу компрометирующей информации поручают рядовым депутатам. "Если скандал на 100% достигнет цели, его инициируют лидеры фракций. Когда это совсем грязно, выбирают тех, кого не жалко "спалить", кто ничего не стоит как политическая фигура, — говорит г-н Богуш. — Как в любом министерстве: есть министр, который оглашает хорошие новости, и пресс-секретарь, озвучивающий плохие. И весь негатив оказывается на последнем".

Итог большинства политических скандалов — недоказанность вины тех, кто был их мишенью, и подмоченная репутация "сливных бачков". Частота, с которой озвучиваются разномастные политические разоблачения, настолько высока, что у украинского общества уже выработался иммунитет на грязные новости. А это значит, что для повышения эффективности слива компромата будут использоваться все более шокирующие поводы и все более высокопоставленные политики, рискующие имиджем. Порнофильмами уже никого не удивишь.

Дмитрий Выдрин: "Я готов был лгать по поручению фракции, но не со скоростью раз в сутки"Один из наиболее цитируемых политологов с опытом работы в парламенте, в настоящее время заместитель секретаря СНБОУ, не раз получал задание озвучить компромат на политических оппонентов. После выдворения из фракции БЮТ он может позволить себе без эвфемизмов говорить о системе распространения очерняющей информации обладателями депутатского мандата.

Что движет политиками, озвучивающими компромат?
— По природе обличительных мотивов я бы поделил депутатов, да и политиков в целом, на две большие группы. Для одних обличение — это страсть, потребность души. Они вдыхают воздух, а выдыхают обвинения против своих оппонентов. Вторая группа — люди, которые выбрасывают компромат по поручению. Мне как депутату самому приходилось выступать в этой роли. Все мы люди, и я согласен был лгать по поручению фракции, но не чаще, чем срабатывает механизм забывания у слушателей. Условно говоря, психологически легко соврать с перерывом в три месяца. Например, сегодня назвать одного человека хорошим, а через три месяца — плохим. За это время люди уже забудут, что ты говорил. Да и тебе психологически проще: за три месяца вполне могли произойти события, которые убедили тебя в том, что этот человек стал плохим. Но я не мог лгать с интервалом в сутки. И когда я отказался, думаю, это стало одной из причин моего исключения из фракции.

Какой компромат вам предлагали огласить?
— Например, я получал задание: нужно в "Свободе слова" сказать о том, что брат президента Ющенко задействован чуть ли не в воровских схемах.

Я объяснял, что еще вчера, выполняя предыдущее поручение партии, публично говорил, что брат президента Ющенко — безупречный политик и истово верующий прихожанин. Как я могу сегодня говорить, что он вор? Мне отвечали, что ситуация за ночь изменилась и теперь для нашей политической силы он уже не друг, а враг, и поэтому он уже не безупречный семьянин и верующий человек, а наглый рейдер, захватчик чужого имущества, подпольный миллиардер и алчный хапуга. Я отказывался это делать, потому что можно колебаться с линией партии раз в три месяца или хотя бы в полтора, но не раз в сутки. А есть ведь люди, которые способны колебаться с амплитудой не то что в сутки — в час, со скоростью получения мобильного звонка или sms.

"Сливные" поручения раздает непосредственно руководство фракций?
— Конечно. Но слово "руководство" — слишком мягкое. Я бы называл их хозяевами. Фракция — это рабовладельческая латифундия, а не западный офис, где люди спокойно отправляются домой, когда их рабочее время закончилось.

Как отбирают депутатов, которые будут озвучивать компромат?
— Как правило, озвучивать компрометирующую информацию поручают тому, кто будет убедительнее выглядеть на экране. Не каждому человеку дано умение озвучить компромат, потому что это предполагает актерскую игру: гамма эмоций на лице, горящие гневом глаза, иногда даже слеза, пущенная в знак сострадания простым людям.

Особенности деятельности пламенных обличителей меняются со временем?
— Сравним, например, Григория Омельченко, сделавшего обличение своей второй профессией, и Олега Ляшко, который также пытается стать обличителем №1 в парламенте. Это обличители старого и нового поколений. Омельченко нравится обличать, он от этого получает драйв и, может быть, какую-то прибыль. А Ляшко, возможно, прибыль, а потом только драйв. Иначе говоря, молодое поколение обличителей значительно более прагматично, чем пожилое.

Вадим Колесниченко: "Сейчас я не знаю, как поступить с еще одним делом, касающимся депутатов, но уже местного совета"
Нардепа от Партии регионов, первым из политиков предавшего огласке дело педофилов, теперь "преследуют" новые заявления о преступлениях с детьми, в которых задействованы депутаты. Озвучивать их или нет, он решает гораздо дольше, чем обдумывал заявление по "Артеку".

Как к вам попала информация о деле "Артека"?
— Ко мне обратился заявитель (мать пострадавших детей — прим. "ВД"), мне показали документы, я увидел постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, переписку с уполномоченным по правам человека, депутатское обращение Лены Лукаш. Как выяснилось потом, Григорий Омельченко также занимался этим делом, были письма к премьер-министру и президенту, в Совете Европы эта тема звучала, а никто ничего не двигал. Это то, что меня тогда до ужаса возмутило. У меня тогда был жуткий день, я не спал, меня разрывало от ненависти к тем работникам, которые заблокировали прохождение дела. Я сам пять лет был оперативным работником, для меня очевидно, что дело через два месяца должно быть в суде. И когда ты видишь, что его семь месяцев блокируют, когда прокуратура возбуждает уголовное дело, а его прекращают, как можно молчать?

Вы принимаете участие в дальнейшей судьбе этого дела?
— Моя задача состояла в том, чтобы его не спустили на тормозах, довели до суда. В этой части все, что мог, я сделал. К сожалению, получилось немного не то, но сегодня я глубоко убежден, что поступил правильно. Я не указывал фамилии, фигурантов, обстоятельств дела, то, что я сделал, с точки зрения закона было корректно. Если бы я этого не сделал, дело, скорее всего, "утонуло" бы. Но самый сложный этап для меня начался сейчас: поступает множество звонков и заявлений о прекращенных делах по вопросам насилия над детьми. Вообще, по сути, это не моя тема, не мое направление, я не специалист в этом вопросе, но я вынужден этим заниматься. И теперь я уже не знаю, как с этими делами быть, потому что опять фигурируют депутаты, но уже другого, местного совета. И если опять об этом скажешь в период избирательной кампании, тебя обвинят в политических интригах. Я уже сам не рад, что оказался в этой истории.

Если это не ваше направление, почему мать обратилась именно к вам?
— Это проблема публичных политиков. Как минимум половина депутатов сталкивается с этим. Изо дня в день, когда ты идешь от ВР к своему комитету, к тебе подходят люди с различными просьбами. Не думаю, что было целевое направление на меня. Просто попался человек, которого видели по телевизору. Это был понедельник, здесь было мало людей, меня просто случайно поймали, я так полагаю.

Вы ощущаете удар по репутации от участия в этой истории?
— Да, безусловно. Тема педофилии и сексуальных скандалов никому славы не делает. Но для меня в данном случае имидж — дело второстепенное.

    Реклама на dsnews.ua