Алексей Хмара: "Чиновники стали умнее. Теперь они "дробят" закупки так, чтобы информация о них нигде не появлялась"
Президент Transparency International Ukraine не первый год изучает проблемы в сфере закупок. Своими наблюдениями он поделился с "ВД".
Какие главные перемены, произошедшие в сфере госзакупок, можете выделить?
— Еще семь-десять лет назад не было таких централизованных коррупционных потоков, как сейчас.
Первую попытку установить тотальный контроль над госзакупками связывают с Тендерной палатой. Однако эта афера потерпела неудачу. А вот с 2010 года началась настоящая централизация коррупции.
Теперь почти все госучреждения и предприятия сталкиваются с проблемами при закупках. Все потому, что их руководство как никогда зависимо от людей, сидящих в кабинетах на Банковой, Грушевского и Институтской.
Деньги от откатов в первую очередь отправляются в центральную исполнительную власть. Региональные коррупционеры могут рассчитывать лишь на то, что от этой суммы останется.
Что вы подразумеваете под откатами для "центра"?
— Все достаточно просто. Свободных денег у местных органов власти нет. Бюджет формируется снизу вверх, включая тот, который предусмотрен на госзакупки. Чтобы местный чиновник мог рассчитывать на получение денег, которые ему необходимы, предположим, для покупки офисной техники, он вынужден договариваться с более высокопоставленными коллегами. А те уже не постесняются попросить процентов двадцать на поддержку министерства.
Причем неважно, как это будет сделано. Главное, чтобы нужная сумма была. Региональный чиновник, в свою очередь, тоже не хочет упускать возможность заработать. Поэтому закладывает еще примерно 15% "наценки" для себя и 5% — для бизнеса, у которого осуществляет закупку. В итоге уже на старте цена госзаказа на 40% выше, чем должна быть.
Почему нередко победителями тендеров оказываются компании, сфера деятельности которых никак не связана с предметом закупки?
— Дело в том, что согласно украинскому законодательству ни одна структура не должна прописывать "под себя" условия тендера. Но фактически происходит наоборот. Таким образом, предквалификационные требования фактически не выставляются, чтобы не тратить время на проверку их соответствия. Чиновников больше интересует наличие всех документов.
Для них пакет документов заменяет историю компании. А то, чем она раньше занималась, вопрос второстепенный. Вот поставили вам товар — окна стоят, мебель тоже, двери висят, все нормально, все устраивает.
Проверить, целевое ли это финансирование и насколько целесообразно было отдавать заказ той или иной компании, может Госфининспекция. Но разбираться она начинает только тогда, когда есть команда наказать руководителя какого-то органа власти. Или тендер был проведен чересчур уж скандально.
Нынешнее законодательство позволяет госструктурам во многих случаях не обнародовать информацию о закупках. Как выкручиваются те, на кого эта поблажка не распространяется?
— Если сумма закупки невысока, информация о ней не публикуется в "Вестнике госзакупок". Так вот, чиновники стали умнее. Теперь они "дробят" закупки так, чтобы информация о них нигде не появлялась. И это несмотря на то, что по закону такие действия запрещены.
Достаточная ли ответственность предусмотрена за мошенничество при госзакупках?
— Да, есть достаточно актов, благодаря которым за такие действия можно привлекать к ответственности. Предусмотрено все: от штрафов до тюремного заключения. Проблема в том, что правоохранителям, которые должны это контролировать, нужны очки: они стали совсем плохо видеть.
