Волшебный голос ДжельсомИнки
Невозможно, знаете ли, прожить в нашей стране без печали. Особенно на руководящей работе. И вроде бы все в порядке: подчиненные и подопечные в тебе души не чают, в просторном и уютном кабинете десять телефонов звонят одновременно и из каждого — исключительно благодарности за оказанную помощь и поддержку добрым советом, а главное, что присутствует и карман не оттягивает, — так это безграничная любовь к Родине, впитанная, как у наших чиновников принято, с молоком матери. (Видимо, при искусственном кормлении впитывается любовь не так к Родине, как к стране — производителю детских смесей.) Но вечером, когда, вися на поручне в толпе сограждан, едешь в метро домой, вдруг откуда-то из глубин души поднимается какая-то особенная нутряная руководящая тоска. Становится как-то жутко обидно за народ и, главное, себя в нем. И внезапно понимаешь: все не так славно, как хотелось бы. А по ночам и того хуже бывает. По ночам, минуя консьержку и проникая сквозь стены, приходит "азаровщина" и берет костлявой рукой за горло, даже не боясь испачкаться питательным кремом, нанесенным для поддержания здорового цвета лица.
Однако так вот сразу подавать в отставку все равно некрасиво. Надо было еще немножко помучиться Инне Богословской на ответственном посту, порадеть за человечков сирых и убогих, посочувствовать, артистически интонируя и исключительно грамотно расставляя ударения, замерзающим на неотапливаемых рынках страны этим самым очень мелким и весьма средним предпринимателям, за права которых она ежедневно и самоотверженно полгода восходила на кабминовскую Голгофу. Вполне вероятно, что над каждым лотком вскоре появились бы иконки с ликом Инны Германовны, а оставленные на хозяйстве бабки подносили бы к экранам телевизоров младенцев, приговаривая: "Смотри, малыш, эта тетя защищает твоего папу от злобных налоговиков".
Съездила бы, что ли, еще на одно заседание к Николаю Яновичу — послушать, каким макаром будут нашего брата дальше мытарить, потренировалась бы в словесном армрестлинге. Народу это тоже сильно понравилось бы. Он ведь страсть как любит страдальцев с хорошо поставленными голосами. Особенно тех, которые умеют лучезарно улыбаться и носят дорогие вечерние платья.
Но тут, видимо, другой фактор на Инну Германовну подействовал. Ведь если теперь, после ухода из Кабмина не менее, чем Богословская, лучезарного борца, только уже за европейский выбор Украины, экс-министра экономики Валерия Хорошковского, на том совещании не с кем даже в морской бой сыграть или словом перекинутся, то чего туда, спрашивается, вообще ходить, юбки просиживать. Пустая трата времени. Тем более если ты не старый хрыч, съевший последние пломбы на номеклатурных шницелях, которому и податься некуда, кроме как на заслуженный отдых, а вполне свежа, спортивна и белозуба. И вся такая воздушная, и к реформам зовущая...
