Дневник собаки Павлова
Все, что есть в человеке взрослом хорошего или плохого, начиная от шаркающей походки, привычки по-особому задирать голову или задираться без повода к окружающим, весь набор примет, отличающих его от других, да и те прискорбные "подарки", которые преподносит природа всем без исключения, как то: выпадающие волосы, больные зубы и шалящая печень, — все это человек, словно пресловутый чемодан без ручки, тащит за собой из лучезарного детства. И как бы ни был убежден гражданин в своей уникальности, большая часть его натуры определена каким-нибудь мимолетным детским впечатлением.
Очевидно, что для доморощенных и пришлых на время в страну-соседку рыцарей Его Величества Рейтинга, чутких датчиков скрытых комплексов и откровенных фантазмов политиков существует единый источник вдохновения, толчок, предопределивший их профессиональную судьбу. Бесспорно, это том медицинской энциклопедии, вмещающий в себя статьи на букву "П", заброшенный благоразумными родителями куда-нибудь на антресоль после того, как их первенец слишком замусолил странички, живописующие этапы полового развития. Можно представить, как любознательный подросток, будущий социолог, запоминая самые употребительные во дворе слова, взгромождается на табурет, извлекает запыленный том и вместо искомого слова упирается глаза в глаза с дворнягой профессора Павлова, безропотно выделяющей желудочный сок в пробирку на призывный звон колокольчика.
А что люди у нас не собаки, так не велика печаль. Закон о второй сигнальной системе всеобщ, потому что непобедим. И если дали пенсионерам 100 грн. дополнительных, так они, подчиняясь безусловным рефлексам, захлебываясь в слезах благодарности, тут же меняют свою десятилетиями отточенную политическую ориентацию. Снимают красный бант, подаренный на митинге Петра Симоненко, забывают благородные седины Александра Мороза, а на уже не нашу Наташу вообще не глядят. Антинародный режим в их головах тут же превращается в ту самую власть, о которой мечтали герои Николая Островского. А главное, все довольны — и пенсионеры, и единый кандидат, и стыдливо вытирающие пот высоколобые ученые, удаляющиеся с пресс-конференций, придерживая оттопыренные карманы.
Ведь кроме всяческих рефлексов, так сказать, желудочного свойства, существует еще хватательный рефлекс, действие которого обостряется именно в те моменты, когда ловить-то уже нечего. Такая ситуация может вызвать даже нечто схожее с симптомами истерии, ошибочно приписываемой исключительно женщинам. Двое солидных мужчин — Рогожинский и Грабарь — за две недели до завершения своего кандидатства стали выказывать признаки сильного нервного беспокойства и беспорядочной активности, перемещаясь из одного информагентства в другое, а главное, начали без устали делиться своими видениями раскалывающейся от деятельности двух Викторов страны. Двое Николаев, коими являются они, выглядят, разумеется, куда безобиднее. Ну что они могут развалить? Разве что собственный диван, на который после 31 октября надежно спланируют до следующей побудки.
