Андрей Семидидько
Последние полгода стали для бизнеса серьезным испытанием. СМИ пестрят все новыми историями о рейдерских захватах предприятий. Причем все чаще в этих историях фигурируют представители силовых органов, которые либо становятся на сторону захватчиков, либо сами выступают в их роли. Глава Антирейдерского союза предпринимателей Украины Андрей Семидидько рассказал "ДС", какими методами действуют государственные рейдеры и как этому противостоять.
Андрей, изменились ли методы рейдеров в последние годы?
А.С. В течение нескольких месяцев перед президентскими выборами рейдерство при участии мелких местных чиновников активно процветало. Власти на местах знали, что сейчас не до них, а потому чувствовали безнаказанность. Многие понимали, что могут попрощаться с креслами, и действовали особенно нагло. Около года после выборов, пока новые губернаторы и министры делили должности, полномочия и сферы влияния, рейдерские захваты пошли на спад. Преимущественно делили коммунальное имущество, где смене собственника никто не мешал. К нам обращались лишь представители мелкого бизнеса, например, хозяева небольшого рынка, захваченного в райцентре, парикмахерской. Одной-двух консультаций хватало, чтобы предприниматели отстояли свой бизнес. Во второй половине августа — начале сентября 2011 года ситуация кардинально изменилась. "Маски-шоу" на крупных предприятиях: "Фокстрот", "Эпицентр", "Житомирські ласощі", захват универмага "Украина" — это лишь вершина айсберга. Рейдеры открыли охоту на гостиницы, торговые центры, земельные участки, АТП, сети небольших магазинов. Проблемы компаниям создают уже не банальным доначислением налогов. Чтобы склонить руководство к "правильному" решению отдать свой бизнес, против них заводят уголовные дела.
Кто конкретно делает "предложения, от которых невозможно отказаться"?
А.С. Правоохранительные органы, которые действуют либо от имени местных чиновников, либо от имени своего же начальства. Классическую схему можно описать на примере одесского журнала мод. Жена одного из руководителей налоговой в городе захотела заняться модельным бизнесом. Владелице журнала предложили продать его за копейки, на что она, конечно, не согласилась. Сразу после этого в издании началась налоговая проверка, было возбуждено уголовное дело. Нарушения были явно сфабрикованы. Через месяц собственница журнала пришла к налоговикам и отдала бизнес сама. Теперь пытается закрыть "висящее" на ней дело. Наиболее распространенная рейдерская схема выглядит следующим образом: силовики создают проблемы на заинтересовавшем их предприятии, а потом сами же предлагают их решить на своих условиях.
Какую роль в этих процессах играют суды?
А.С. Раньше использовались более изощренные схемы: некое лицо приобретает, скажем, 0,01% акций предприятия, заявляет в суд о нарушении своих прав либо о снижении доли голосующих акций, проводит альтернативное собрание и только тогда "заходит" на предприятие с силовиками на основании решения суда. Пока идет апелляция активы аккуратно разделяются между сотнями фирм-однодневок, и попробуй их отсуди. Сейчас действуют намного грубее. Прокуратура, налоговая, СБУ, управление по борьбе с организованной или экономической преступностью, МВД возбуждают уголовное дело против менеджера, владельца предприятия или их родственников. Законодательство, не позволяющее нормальному бизнесу вести полностью белую бухгалтерию, всегда даст для этого повод. Откупиться предлагают отчуждением прав собственности либо за символические деньги, либо вовсе бесплатно. Такой же механизм действует для списания долгов. Не так давно брата бывшего собственника одного из крупных банков задержали и отпустили только в обмен на отказ от взыскания долгов с серьезного заемщика.
Есть мнение, что больше всего от захватов страдают Донецкая и Луганская области. Ваша практика это подтверждает?
А.С. Я бы сказал, что Донецк и Луганск страдают не меньше других. Но гораздо больший акцент власти, похоже, сделали на другие регионы, поддержавшие в свое время Партию регионов и Виктора Януковича на выборах. Это Харьковская, Одесская, Днепропетровская, Запорожская, Херсонская, Николаевская области и Крым. Даже бизнесменов от ПР тут не признали "своими" ("свои" — это макеевские и енакиевские, а остальные — всего лишь члены партии). Поскольку в этих регионах много объектов коммерческой недвижимости, промышленных предприятий, денежные обороты здесь в разы выше, чем в остальных областях, они являются более привлекательными для рейдеров в погонах. Особенно активно "работают", по моим сведениям, чиновники Одесского региона. Мы даже собираемся открыть там свой офис, чтобы на месте отслеживать происходящее. На западе страны можно поохотиться разве что за санаториями, деревообрабатывающими предприятиями и агрокомпаниями.
По каким критериям силовики выбирают жертву?
А.С. Раньше речь шла об активах, которые либо приносят постоянные наличные деньги, либо могут быть легко проданы. Предпочтение отдавалось зданиям институтов, площади которых можно было легко переоборудовать под офисы, дома быта и т. д. Вкладывать ничего не надо, главное — каждый день обнулять счета, чтобы в случае судебных решений в пользу настоящих владельцев не потерять заработанного. Теперь принципы поменялись. Налоговая, безусловно, знает, кто из предпринимателей на подконтрольной ей территории хорошо себя чувствует. И потому "удары" наносятся точечно, в зависимости от того, "коллекцию" в какой отрасли собирают губернатор, начальник УБОПа либо УБЭПа, главный налоговик или прокурор района. Если ему интересно машиностроение, то по схеме "проверка — уголовное дело — доля в бизнесе" захватывается вся вертикаль вплоть до малых предприятий, обслуживающих инфраструктуру завода.
Поговаривают, что предприятие становится интересным для силовиков, как только его обороты превышают 3 млн грн. в год. Насколько это соответствует вашей практике?
А.С. О том, что кто-то из руководителей центральных аппаратов спускал на места такие цифры, достоверно неизвестно. По моим ощущениям, размер бизнеса, на который начинают охоту, устанавливается в каждом регионе свой. Сами силовики на местах рассказывают, что перед центральным руководством у них обязательства минимальные: передавать наверх определенные суммы на содержание аппарата и вносить разовые платежи за ту или иную должность. Остальное отдано на усмотрение областного, районного, городского руководства. Как активно они пользуются преференциями, легко убедиться на примере прокуратуры: у районных офисов стоят самые дорогие автомобили, поскольку они ближе всего к реальному бизнесу. Чем выше по вертикали, тем больше бумажной работы и меньше живых денег.
Как защититься от рейдерских захватов силовиков?
А.С. Нужно признать, что на стороне власти всегда как минимум три фактора: эффект внезапности нападения, админресурс и управляемая судебная система. При "оранжевой" власти в стране было несколько центров влияния, и если давление происходило с одной стороны, то можно было почти гарантированно найти защиту у оппонентов. Сейчас власть централизована. И на противоречиях внутри команды сыграть уже не получится. Но это не значит, что нужно отказываться от таких механизмов воздействия, как жалобы, судебные иски. Если первая и вторая инстанции судов практически гарантированно примут решение не в пользу бизнеса, то Высший админсуд до последнего времени принимал достаточно взвешенные решения. Что будет после прихода туда нового "донецкого" председателя, сказать сложно. Кроме того, конфликты нужно делать максимально публичными. Причем не только в СМИ, но и по партийной линии. Например, на несколько попыток захвата предприятий, которые осуществляли депутаты Полтавского облсовета от ПР, мы направили жалобы лично Николаю Азарову с подробным описанием вреда, который наносит имиджу его политической силы такое поведение чиновника. Насколько мне известно, виновника вызвали и призвали уладить конфликт, пока он не стал достоянием гласности. Да, проблема окончательно не решена. Но к конкретному предприятию этот депутат уже идти не будет.
Но бизнес не хочет светить свои конфликты, чтобы проблемы не усугубились.
А.С. Сейчас как раз тот момент, когда это можно делать. Активное вмешательство силовиков в дела бизнеса началось всего несколько месяцев назад. Но ведь причина такой активности не в том, что кто-то сверху дал команду. Просто освоенные за полтора года кресла стали слишком узкими. Местные силовики начинают искать возможности расширить сферы своего влияния. В том числе и переходя на резкие методы работы с бизнесом. Все это сопровождается подсиживаниями, внутренними конфликтами, неразрешенными обидами. Наш опыт показывает, что самое время прямо говорить о проблемах и жаловаться во все инстанции на конкретного чиновника. При "оранжевой" власти никто ни за кого не стоял стеной. Попался или на тебя падает тень — до свидания, очередь желающих очень большая. В 2010 году такого не было — везде были рассажены свои, надежные люди. Сейчас эта надежность улетучилась, административная реформа заставляет сокращать людей. Шансы, что это увольнение или хотя бы отстранение от определенных задач произойдет благодаря вашей жалобе в министерство, на областной и районный уровень, сейчас гораздо выше, чем даже годом ранее. Одного из сотрудников налоговой Голосеевского района Киева мы таким образом отвадили брать взятки у члена нашего союза.
