Владимир Стретович: "У нас отсутствует социальная база для терроризма, но бороться с ним будут 15 структур"

В феврале руководство Украины от слов о реформе правоохранительной системы перешло к действиям. Наибольшую активность проявил Президент: он издал указ "О неотложных мерах по усилению борьбы с оргпреступностью и коррупцией", а также инициировал законопроекты, в которых предложено расширить полномочия правоохранительных органов. Наиболее интересные положения реформаторских документов "ДС" попросила прокомментировать председателя комитета ВР по вопросам борьбы с оргпреступностью  Владимира Стретовича.

Владимир Николаевич, есть ли необходимость принятия этих законов?

— Сегодня, при нормальной организации законодательства о внешнем наблюдении, негласных мероприятиях, ведении оперативно-розыскных дел, прослушки, агентурной работы предостаточно, чтобы обезвреживать проявления антизаконной деятельности кого бы то ни было. У нас отсутствует социальная база для терроризма, но бороться с ним будут 15 структур.

Ноу-хау документа — оценочное понятие "в случае угрозы осуществления теракта…". А кто станет оценивать — была угроза или нет? Когда следственная комиссия будет разбираться с тем, почему так произошло, она может услышать ответ: а мы думали, что угроза является реальной. В этих условиях предоставляются сверхполномочия структурам, которые могут неотложно "осуществлять оперативно-розыскные мероприятия, связанные с временным ограничением прав человека без открытия оперативно-розыскного дела".

Я не представляю прокурора, который будет проверять правомерность подобных действий. Обратите особое внимание на то, каких прав для СБУ просит Президент при проведении мероприятий по борьбе с терроризмом и финансированием террористических организаций (а это очень длительный процесс): "СБУ, ее органы и сотрудники могут получать по письменному требованию руководителя органа или подразделения СБУ от финансовых, таможенных и других предприятий информацию и документы об операциях, состоянии счетов и перемещении средств на них за конкретный промежуток времени".

Это означает, что начальник какого-нибудь отделения напишет бумажку о том, что нужно то-то и то-то срочно изъять, и таким образом парализует деятельность того или иного финансового учреждения. Если парламентское большинство согласится на внесение этих поправок в связи с принятием закона о борьбе с терроризмом, то с большой долей вероятности могу утверждать — многие представители большинства первыми попадут под этот пресс.

Какая из правоохранительных структур может получить наиболее широкие полномочия?

— Согласно документу органы, проводящие оперативно-розыскную деятельность, в случае угрозы совершения терактов могут получить право проводить мероприятия, связанные с временным ограничением прав человека, без открытия оперативно-поискового дела, сообщают об этом прокурору или в суд в течение 24 часов.

Этот законопроект содержит еще несколько спорных моментов. Например, органам СБУ предоставляется право подавать в суд заявления об отмене государственной регистрации и прекращении деятельности субъектов предпринимательской деятельности, а также иски о признании недействительными соглашений в порядке, установленном законодательством Украины. Согласно законопроекту в случае угрозы уничтожения, сокрытия или потери предметов или документов, которые могут быть использованы для раскрытия и расследования террористической деятельности, органы СБУ имеют право опечатывать на срок до 10 суток архивы, кассы, помещения, накладывать арест на средства физических и юридических лиц.

Ваш комитет инициирует создание единого следственного органа, который бы занимался досудебным следствием. Насколько реально создание его в ближайшее время?

— Тема независимого следственного комитета не нова, она дискутируется с 1989 года, с 19-й партконференции. В идеале следствие должно быть отделено, чтобы со стороны руководителей правоохранительных органов не осуществлялось никакого давления, влияния. Совет Европы с 1996 года рекомендует сделать это, в конце концов, самостоятельности следствия требует Конституция. Но и прокуратура, и милиция, и СБУ, и налоговая противятся этому, говорят: оставьте нам следствие, и мы сделаем все необходимое. Я убежден, что, возможно, после ноября 2004 года мы придем к созданию специального подразделения, небольшого, но мобильного, по типу ФБР, или гонконгского Антикоррупционного комитета, или литовской службы специальных расследований. Но сейчас для этого у нас нет ни желания, ни политической воли.