Бетонные носороги против кризиса
Реклама бетонного завода — далеко не единственная причина, почему архитектор Городецкий, имея серьезные финансовые проблемы, решил удорожить строительство своего небезызвестного "Дома с химерами".
Мало найдется в Киеве строений, о которых бы столько говорили и писали, как о "Доме с химерами" на Банковой улице, который соорудил для себя зодчий Владислав Городецкий. И, конечно, больше всего сказано об украшающих здание скульптурах из бетона, выполненных итальянцем Элио Саля. Едва ли эти статуи нежных дев и разнообразных животных — слонов, носорогов, ящериц, жаб — напоминают химер, жутких мифических чудищ. Скорее следовало бы говорить о "химерическом" замысле владельца-зодчего, переполненном фантазией, не укладывающемся в рамки обыденности.
Но есть основания утверждать, что этот замысел пришел к Городецкому не сразу. Ведь на первоначальном проектном чертеже, один из листов которого сохранился в архиве, постройка выглядела совсем иначе! Согласно чертежу, фасад завершали две шатровых башни. Та, что повыше, украшена сверху оленьими рогами — явный охотничий символ. Кроме того, на углу несколькими штрихами намечены, очевидно, фигуры сплетенных дельфинов для украшения водостока. А остальное — обычные колонны, обычные парапеты, обычный вид парадной лестницы, и никаких верениц изваяний над карнизом. Оно и понятно: зачем же загораживать акценты-башни?
Дом с химерами... без химер
Этот чертеж был актуален даже тогда, когда работы по постройке дома уже велись. На нем уцелела пометка: "Размеры высот взяты с натуры". Стало быть, показатели высотных отметок уточнены после возведения стен и крыши, как тогда говорили, "вчерне", без чистового оформления.
На стартовом этапе строительства и в самом деле ничто не предвещало будущего появления "химер". Когда в феврале 1901 года Владислав Городецкий купил у Киевского домостроительного общества земельный участок на крутом и неудобном склоне, он поразил друзей и знакомых прежде всего тем, что собрался соорудить на нем крупное здание. Известен рассказ о том, как зодчий заключил пари с коллегой Александром Кобелевым — тот заявил во всеуслышание, что подобная идея может возникнуть только в бреду.
Городецкий, однако, знал, что делал. Ведь он рассчитывал на недавнее изобретение своего друга, горного инженера Антона Страуса — буронабивные бетонные сваи. Специально разработанная технология их постепенной набивки в пробуренные скважины позволяла получить исключительно надежные устои, которые отличались от обычных свай примерно так же, как шуруп от гвоздя. И действительно, сваи Страуса обеспечили полную устойчивость здания на насыпном грунте склона.
Летом 1901 года было сообщено, что Городецкий рассчитывает закончить все строительство к августу 1902-го, и что большинство квартир его дома уже распределено между нанимателями. Зодчий вполне мог бы выдержать этот срок, но... тут-то в дело вмешались химеры.
Утопающий хватается за цемент
Как раз в то время, когда началось возведение здания на склоне холма, Киев охватил тяжелый строительный кризис. Он последовал непосредственно за лихорадочным, ажиотажным строительством в конце XIX века. Несколько лет кряду все в городе были уверены, что вкладывать деньги в доходную недвижимость очень выгодно, и наперегонки сооружали дом за домом, а банки способствовали этому щедрыми кредитами. Но к началу нового столетия "строительная пирамида" начала рассыпаться. Избыточное жилье не находило арендаторов, нечем было рассчитываться с подрядчиками и кредиторами. Проекты лопались, застройщики разорялись.
Соответственно, резко снизился уровень продаж строительных материалов. Эта беда непосредственно задела интересы Городецкого. Дело в том, что в числе источников его личных доходов входили и дивиденды, которые он получал в качестве акционера общества цементного завода "Фор". Общество было основано в 1897 году.
По заказу его учредителей Евгения Зайцева и Николая Преснухина ни кто иной, как Городецкий, составил проект корпусов завода на улице Кирилловской (ныне Фрунзе; первоначальная застройка предприятия не сохранилась). С 1899-го завод начал действовать. К слову, предприниматель Евгений Зайцев был дружен с Городецким: они имели сходные увлечения, оба являлись членами Киевского отделения Императорского общества правильной охоты.
Городецкий вошел в правление товарищества завода "Фор". На волне "строительной лихорадки", когда применение бетонных конструкций входило в широкую практику, это сулило немалую выгоду. Однако кризис крепко ударил по интересам акционеров молодого предприятия.
Из документов известно, что наружные скульптурные работы для "Дома с химерами" были осуществлены к весне 1902 года. А начались они, очевидно, после готовности здания "вчерне", то есть осенью 1901-го. Как раз тогда, когда на исходе первого кризисного строительного сезона в обществе "Фор" должны были подводить неутешительные итоги. Что же могли противопоставить кризису Зайцев, Городецкий и их компаньоны?
Похоже, что тогда-то и было решено кардинально пересмотреть проект оформления дома на Банковой, превратить его в "дом с химерами", отказавшись от банальных башен. Помимо удовлетворения самых смелых творческих амбиций зодчего-домовладельца и его сподвижника-скульптора, это сулило два больших коммерческих преимущества. Во-первых, заводской персонал обеспечивался реальной работой.
Кроме скульптур, в тот же период для дома на Банковой были выполнены бетонные конструкции всех многочисленных служебных помещений и парадной лестницы. И, во-вторых, проводилась эффектная рекламная акция фирмы "Фор".
Собственно говоря, тот факт, что Владислав Городецкий, украшая свой дом скульптурой, имел в виду рекламу цементного предприятия, – не новость, об этом говорят уже давно. Но здесь есть еще одна тонкость. Надо учесть серьезные финансовые осложнения, которые мог накликать на себя зодчий.
У края долговой ямы
Дом на Банковой строился на деньги, полученные по ипотечной ссуде в Киевском обществе взаимного кредита. Он был задуман как доходный: в нем предусматривались семь больших и малых квартир, и лишь одна из них оставалась за самим владельцем. Остальные были предназначены для сдачи в аренду и принесения прибыли, из которой и надлежало погашать кредит. Архитектор регулярно информировал общество взаимного кредита о ходе строительства. Само собой понятно, что он был кровно заинтересован в скорейшем окончании работ. Шутить с банками не приходилось. За просрочку платежей имущество запросто могло уйти с молотка.
Однако скульптурная фантасмагория смешала все карты. В августе 1902 года, вместо предполагаемого заселения дома, Городецкий был вынужден просить в Киевском обществе взаимного кредита дополнительную сумму. А реальная готовность всех квартир наступила лишь к лету 1903-го.
Прямо скажем, это не укладывалось ни в какие рамки. Архитектор, живущий заказами на проекты, затевает возведение доходного дома в кредит — и не спешит завершать работы и начинать расчет по ссуде. Наоборот, он делает строительство дороже, влезает в еще большие долги, идет на снижение доходности своего имущества относительно вложенных средств. И все это — на фоне кризиса, под реальной угрозой полного разорения. Могла ли оправдать подобную авантюру рекламная акция, материальные итоги которой не были заранее известны?
Конечно, Городецкий рисковал. Однако, как и в случае со сваями Страуса, у него была надежная подстраховка, которую обеспечил ему друг.
Своевременный бонус
В том же 1902 году в самом центре Киева, на углу Крещатика и Прорезной, началось строительство громадного доходного комплекса, инвестором которого стало Первое Российское страховое общество. Оно ежегодно проводило операции на многие миллионы рублей и не особенно боялось строительного кризиса. Скорее даже наоборот: пользуясь падением цен, застройщики могли дешево купить земельный участок на чрезвычайно выгодном месте в центре города!
То было самое крупное строительство сезона; подрядная цена достигала астрономической для своего времени суммы — 800 тысяч рублей. Любой архитектор при остром дефиците заказов обеими руками ухватился бы за столь дорогостоящую работу. Но досталась она Городецкому. Владислав Владиславович составил проект надстройки старого углового дома, увенчав его стройным шпилем, и сделал значительные пристройки со стороны Прорезной (к сожалению, все эти здания были разрушены взрывами в сентябре 1941 года). Новая работа принесла ему не один десяток тысяч рублей вознаграждения, возместив задолженность за кредит.
Случайно ли к зодчему пришел такой своевременный и выгодный заказ? Разумеется, нет. Нам все станет ясно, если принять во внимание, что главным агентом Первого Российского страхового общества в Киеве, то есть тем человеком, от которого непосредственно зависел выбор исполнителя здешнего строительного проекта, являлся... Евгений Зайцев!
Между прочим, и сам "Дом с химерами", явно не без посредничества Зайцева, был застрахован в том же обществе. Сумма страховки составила 153 131 рубль.
Вот таким образом творение Городецкого на Банковой успешно и без негативных финансовых последствий для домовладельца обрело свой удивительный вид. Вполне оправдались слова, которые, согласно преданию, произнес Владислав Владиславович во время своего новоселья: "Дом, быть может, и вправду странноватый, но не будет в Киеве человека, который прошел бы мимо, не остановив взгляд на фасаде". По сути, в этом-то и состоит идеал рекламной акции!
Необычные сюжеты из архитектурно-строительного прошлого Киева включены в новую книгу нашего постоянного автора Михаила Кальницкого "Зодчество и зодчие" (серия "Киевские истории"), которая в октябре выходит в свет в издательстве "ВАРТО".
