Евгений Морозенко: Экспериментатор (интервью)

Промышленник Евгений Морозенко известен необычными управленческими решениями. Каждый раз, когда в стране остро не хватает гривни, его Днепропетровский агрегатный завод выпускает собственную валюту. На политическом поприще Евгений Морозенко отличился еще более жесткими экспериментами. Он сумел повысить доходность бюджета Днепропетровска на десятки миллионов гривен путем незначительных изменений в нормативной терминологии. Правда, днепропетровские застройщики вряд ли ему за это благодарны.

Ламинированные картонки с надписью "Товарный чек" и подписью Евгения Морозенко — так выглядят собственные деньги Днепропетровского агрегатного завода, появившиеся на предприятии в 2009 г. Ими можно расплатиться в местной столовой или заводских магазинах.

В разгар кризиса финансовый эксперимент Морозенко позволил гасить миллионные обязательства по зарплате перед рабочими ДАЗа. Руководство завода заверило: получать выплаты картонками не обязательно. Но когда гривневую зарплату задерживали, сотрудники охотно соглашались и на заводские деньги.

Собственная валюта для многих заводчан не была диковинкой. Дело в том, что первый раз Евгений Морозенко пустил ее в оборот еще в 1999 г., когда завод погряз в долгах и забастовках. Первые заводские деньги успешно ходили на предприятии пять лет.

После спасительного возвращения товарных чеков в 2009-м, из оборота их пока так и не изъяли. Сам же Евгений Морозенко уже год как перешел от управления бизнесом к парламентской работе.

"Мне даже в кошмарном сне не снилось, что я — политик", — так экс-глава правления Днепропетровского агрегатного завода комментирует "ВД" свое выдвижение в народные избранники.

До этого Евгений Морозенко шесть лет был депутатом Днепропетровского горсовета, но ко всеукраинской известности не стремился. Зато местным застройщикам днепропетровский промышленник несомненно запомнился как инициатор одного из самых обсуждаемых положений горсовета — о долевом участии.

Благодаря этому документу, взносы застройщиков на развитие инфраструктуры выросли в десятки раз. А доходы городской казны по этой статье подскочили с 3-4 млн грн. в год почти до 80-ти.

В Верховной Раде Евгений Морозенко попытался повторить опыт по наращиванию бюджетных доходов за счет бизнеса. Пивоварам — повышение акцизов, продавцам сигарет и алкоголя — местный сбор. Правда, новые эксперименты производственника Морозенко результатов пока не дали.

Вы выступили соавтором законопроекта, который предлагал серьезное повышение акцизов на пиво. Как случилось так, что от этой идеи отказались?

— Мы еще поборемся. Ни от чего еще не отказались. Можно в одном сражении отступить, но войну выиграть. И мы еще повоюем. Кроме того, есть еще одна моя законодательная инициатива, касающаяся местного сбора на развитие детской инфраструктуры. Я надеюсь, она в ближайшее время будет рассмотрена.

Речь идет о том, чтобы ввести местный сбор, который будет оплачивать розница, торгующая алкоголем и табачными изделиями. Не популярный вид сбора, но, на мой взгляд, справедливый. Хотелось бы средства, которые будут собраны, и в этом законопроекте об этом написано, пустить на строительство детских площадок, спортивных сооружений и, конечно, прежде всего — на лечение больных детей.

Вы пришли в политику из бизнеса. Не ощущаете дискомфорт от того, что создаете дополнительную финансовую нагрузку для коллег-предпринимателей из других отраслей?

— Я не думаю, что эта нагрузка непосильна для бизнеса. Поэтому отношусь к таким идеям достаточно спокойно.

Средства, которые планировалось собрать за счет повышения акцизов на пиво, предлагалось пустить на достройку нового корпуса "Охматдета". В итоге больница осталась без денег на этот проект?

— Еще раз повторюсь — война не проиграна. Мы сражаемся.

Пивовары восприняли эту идею крайне негативно. С вами пытались вести переговоры представители пивной отрасли?

— Лично со мной — нет.

То есть вы вообще не общались с представителями пивного бизнеса?

— Нет. В этом плане все спокойно. С депутатами об этом сложно говорить. Особенно с мажоритарщиками. Я люблю иногда выпить пива и готов за это платить чуть больше.

Вы обещаете еще повоевать, имея в виду тот законопроект по акцизам на пиво, под которым стоит ваша подпись, или какие-то другие, предполагающие меньший рост акцизов?

— Пусть это пока будет интригой.

Вы отдаете себе отчет, что со стороны законопроекты, подразумевающие дополнительную финансовую нагрузку на бизнес, выглядят как провокация предпринимателей искать некие негласные договоренности с авторами таких инициатив?

— Я вообще в теорию заговоров верю слабо. Просто есть определенные моменты, которые нужно решить. Ничего страшного. Нет здесь никакой тайны мадридского двора, не тот случай.

Вместе с тем, вы были сторонником решения, которое освобождало днепропетровскую компанию "ГУМ" от оплаты 15 млн грн. взноса на развитие инженерно-транспортной инфраструктуры города. Чем объясняется такое послабление для этой компании?

— Сессия городского совета приняла такое решение. Это было решение фракции, мы голосовали за него. Почему мне приписывают какое-то лоббирование, честно говоря, не знаю.

Вы имеете какое-либо отношение к этой компании, например, как конечный бенефициар?

— Нет, абсолютно. Я ничего такого в этом не вижу. По десяткам объектов такие решения принимались. Может, [эти обвинения возникли], потому что я — автор положения о долевом участии, которое позволило городу привлечь в бюджет миллионы. И не всем это нравилось. Раньше было положение, по которому застройщик платил от сметной стоимости.

Я разработал положение, которое позволило перейти вместо привязки к сметной стоимости к стоимости квадратного метра. Это позволило получить дополнительно 70 млн грн. в год. Потому что застройщик занижал сметную стоимость и платил меньше денег. Очень многое можно за эти деньги сделать, в част­ности в Днепропетровске заложили порядка десяти коммунальных жилых домов.

В какой момент вы поняли, что хотите уйти из бизнеса в пар­ламент?

— У меня есть такое парадоксальное мнение относительно политики. Если человек стремится в политику, его нельзя туда даже близко подпускать. В политику должен идти человек, который понимает, что он обязан этим заниматься, и никто, кроме него, этого не сделает. В моем случае это не был какой-то порыв, мне даже в кошмарном сне не снилось, что я — политик.

Политика — это тяжелый, очень часто неблагодарный труд, но его кто-то должен делать. Я — человек команды, а у нас достаточно большая, дружная днепропетровская команда, речь не идет о народных депутатах и членах правительства, речь идет о всей команде единомышленников, которые объединяются у нас в городе, в области. В какой-то момент было решено: "Ты должен". И я пошел.

То есть это было решение однопартийцев, подбиравших проходную кандидатуру на мажоритарном округе?

— Да, это было коллективное решение. Мне сказали: "Ты там больше нужен, принесешь больше пользы". И я стараюсь эту пользу приносить.

Непростой токарь

35 лет — таков трудовой стаж Евгения Морозенко на Днепропетровском агрегатном заводе. Он пришел на предприятие токарем.

"Я, кстати, не был простым токарем, — поясняет наш собеседник. — Есть простые токарные станки, а есть сложные. Вот я работал на сложном. Потом был мастером, начальником участка, технологом, начальником цеха, главным конструктором".

Первую попытку возглавить завод наш герой предпринял в 1994-м, но безуспешно. Только спустя три года Евгений Морозенко взял штурвал ДАЗ в свои руки.

"Сначала акционеры, а их у нас сегодня 3,5 тыс. человек, дали мне доверенность на управление. Постепенно удалось приобрести акции. На сегодняшний день у меня не контрольный пакет, а порядка 10 или 15%, это небольшая сумма", — говорит Морозенко.

Если быть до конца точными, экс-гендиректору Агрегатного завода принадлежит 14,3% акций. Еще 26,5% акций предприятия владеет компания "Лов-Инвест", основателем которой также является наш собеседник. Среди бизнес-партнеров Евгения Морозенко — сын другого известного регионала, Владимира Яцубы, — Андрей. Две днепропетровские семьи связывают не только партнерские, но и родственные узы.

Евгений Морозенко — племянник Яцубы-старшего по материнской линии. Как и его двоюродный брат, Андрей Яцуба пришел на Агрегатный завод токарем. Сейчас он занимает должность главного инженера.

Талант Евгения Морозенко выстраивать бартерные схемы не раз спасал ДАЗ от банкротства. Еще в середине 1990-х он научился превращать выпускаемые тогда заводом пылесосы "Ракета" в крупы, сахар и мясо. Продукцию выдавали рабочим вместо замороженных зарплат — в обмен на уже упомянутые заводские деньги. В кризисном 2009-м забытая практика пригодилась. Шахтерское оборудование обменивали на уголь.

Уголь — на сахар. Сахар — на молочные продукты и колбасу. В Верховную Раду Евгений Морозенко отправлялся, когда необходимости в бартерных схемах уже не было. Впрочем, новые вызовы для его предприятия появились в связи с намерением Украины подписать Соглашение об Ассоциа­ции с ЕС.

Как оцениваете результаты работы топ-менеджмента с тех пор, как отошли от непосредственного управления Агрегатным заводом?

— Есть команда, которая работает. Слава Богу, мне удалось воспитать руководителей, которые смогли меня заменить на предприятии. Мы иногда общаемся, у меня часто спрашивают совета. По крайней мере, по экономическим показателям серьезных потерь нет.

Динамика ухудшилась, но это скорее общая тенденция. К сожалению, сейчас экономика Украины переживает не лучшие времена, и предприятие, которым я руководил, — не исключение из правил.

Как вы построили контроль над работой нового руководства?

— По-разному бывает, я не думаю, что есть какая-то система. Когда я на округе, обязательно общаюсь с руководством организации, обсуждаем общие темы. За это время команда сформировалась, она устойчиво, нормально функционирует. Не вижу здесь никаких проблем.

Какая часть продукции завода уходит на экспорт, и какова его география?

— Почти все идет на экспорт, больше 70%. Основной потребитель — Россия. Это авиационная отрасль, в том числе военная. А также Чехия, Польша, Беларусь (не так много, но есть), Индия, Китай. Была Сирия, но сейчас нет, к сожалению. Иран немножко. В целом, более 38 государств.

Раз основной партнер — Россия, подписание Соглашения об ассоциации с ЕС несет серьезные риски для вашего предприятия, не так ли?

— Вообще-то только Господь Бог знает, как будут вести себя Европа, Беларусь, Россия. Сложно сейчас предсказать. Надеюсь, что, учитывая многолетнее сотрудничество, на долговременные контракты это не окажет большого влияния. Ну и, наверное, специфика продукции. Если бы я выпускал конфеты, то нужно было бы этого бояться. А поскольку мы выпускаем агрегаты для авиационных двигателей, в ближайшей перспективе — вряд ли.

В ходе нынешней "торговой войны" ваше предприятие тоже столкнулось с проблемами экспорта в Россию?

— Серьезными проблемами я бы это не назвал. На неделю товар задержали таможенники, но это не повлияло на нашу ситуацию. У нас есть филиалы в РФ, представительства, склады, то есть мы не отдалились от рынка.

Ваш коллега Вячеслав Богуслаев достаточно резко высказался по поводу того, что подписание Соглашения об ассоциации убьет авиастроение в Украине. Вы не разделяете его пессимизм в этом отношении? Речь шла о переходе на евростандарты.

— Надеюсь, что приобретений будет больше, чем потерь. Оправдаются ли эти надежды, сейчас сложно говорить. Потери же явные, они видны. В экспорте в РФ мы, скорее всего, потеряем. Наверное, вырастут объемы экспорта в Европу. Адекватно это произойдет или нет — сказать сложно. В объемах это, может, и будет видно.

Но в экспорте важен даже не объем, а структура. Можно, например, торговать рудой или газом, и объемы экспорта в денежном выражении будут высокими. Или можно торговать авиационной техникой и другой продукцией машиностроения, имеющей высокую степень передела. Количество уплаченных налогов с высокотехнологичной продукции на порядок выше, чем с сырья.

Потому что количество рабочих мест на порядок выше. Сегодня структура экспорта в Европу у нас имеет тенденцию к низкому переделу, а продукция, которую мы поставляем в страны СНГ, — серьезную степень переработки. В этом опасность — мы можем потерять отрасли. И второе. Почему в ЕС есть страны-аутсайдеры, а есть страны-лидеры?

ЕС организован по принципу свободного перемещения капитала, рабочей силы и товара. В результате снятия всех ограничений рабочая сила идет туда, где лучше платят, капитал — туда, где лучше условия для инвестиций, а товар продается лучше теми, кто имеет качественную технологию, где меньше издержек.

Поэтому Германия однозначно выигрывает от ЕС и его расширения. Греция, Болгария, Португалия — проигрывают, потому что уровень их технологий, трудовых ресурсов ниже. Немецкие товары пошли на их рынки, а их собственные предприятия закрылись. Уровень безработицы в ЕС достиг 20 млн трудоспособного населения. Это цифра меня сильно настораживает.

Поэтому Вячеслав Александрович, говоря, что это сложная ситуация и сложное время, прав. Но это не значит, что нам не нужно двигаться и объединяться с нашими соседями. Нужно только минимизировать риски.

Когда вопрос подготовки к подписанию Соглашения об ассоциации с ЕС обсуждался с депутатами, вы какую позицию заняли?

— Нельзя бездумно подписывать бумаги только из-за того, что хочется. Мы уже подписали соглашение о зоне свободной торговли и, на мой взгляд, достаточно неосторожно некоторые моменты выписали, в результате чего потеряли приличный объем в нашей промышленности и экономике. Россия гораздо жестче подошла к этому вопросу и получила более выгодные условия.

И сегодня чувствует себя более уверенно в этом объединении. При подписании любых документов между государствами должен быть один принцип — защита собственных интересов. Если мы будем исходить из этого, у нас все будет в порядке. Куда бы и когда бы мы ни вступали.

Непедагогичные методы

Избирательная кампания Евгения Морозенко в парламент оказалась самым непростым периодом для его репутации. В это время вокруг политика один за другим разгорались скандалы.

Сначала днепропетровским отличникам прямо на торжественной линейке, посвященной последнему звонку, вместе с аттестатами об окончании школы раздали именные конверты с деньгами.

Их содержимое обозначалось словом: "Стипендия", а в качестве отправителей фигурировали Днепропетровская городская организация Партии регионов и Евгений Морозенко. Родителям стипендиатов вручали благодарности, также подписанные политиком.

Информация о раздаче "стипендий Морозенко" поступила от родителей учеников Ленинского района Днепропетровска. Надо ли говорить, что Евгений Морозенко баллотировался по округу №28, включающему Ленинский и часть Амур-Нижнеднепровского районов?

Чуть позже учителя школ в том же районе заявляли, что их заставляют вступать в Партию регионов и поддерживать Евгения Морозенко на предстоящих выборах.

Демарш педагогов оказался настолько резонансным, что стоил кресла главе района Наталье Абросимовой.

Накануне избирательной кампании в парламент выпускникам раздавали конверты с деньгами и вашей фамилией. Не считаете, что это небезосновательно восприняли как подкуп избирателей?

— Это происходило до начала избирательной кампании в течение многих лет. Программа по школьным стипендиям работает семь лет. Политика и моя, и моей компании состоит в том, чтобы поддерживать учеников с помощью стипендий.

Но это почему-то не было интересно прессе до выборов. Это не эпизодические встречи. И мы продолжаем это делать. Существует положение о сти­пендиатах. Дети стараются, соответственно, получают стипендию. Продукты мы не раздаем. В этом году стипендию получили 463 ученика.

Какой объем средств выделяется ежегодно в рамках таких стипендий?

— Я не помню. У каждой школы — свое положение. Я не ограничиваю, но сумма разная. У младших классов меньше, у старших — больше. У кого-то 200, у кого-то 500 грн. В зависимости от того, какое положение школа заработала. И учительский совет с учителями.

В прошлом году круг школ расширился именно в том районе, где вы баллотировались. Это не похоже на случайное сов­падение…

— Он каждый год расширяется. И, я надеюсь, будет расти и дальше. Подключаются и другие депутаты. Это не единственная программа, которой мы занимаемся. Сейчас, например, мы собираем социальные группы, которые будут обучать учеников специфике журналистской и операторской работы. Проект называется "Школьное телевидение". Детям очень интересно.

Правда, что педагоги агитировали за вас в школах во время избирательной компании?

— Я за каждым не следил, может, они что-то и говорили, но я об этом не знаю.

Палаточный городок

Евгений Морозенко регулярно перевоплощается в обитателя палаточного лагеря. Конечно, речь вовсе не о привычных для столицы палаточных городках, увешанных политическими флагами и протестными лозунгами. Совладелец Днепропетровского Агрегатного завода издавна полюбил непритязательный отдых на природе и, к нашему удивлению, оказался верен традиции даже в статусе народного депутата.

Как давно вы отдыхали в палатках?

— В августе этого года на реке Волга.

С друзьями или семьей?

— С друзьями. Мы в течение многих лет собираемся, разбиваем лагерь и там отдыхаем. Раньше с сыном выезжали, теперь он ездит с невесткой.

После прихода в парламент появились новые увлечения?

— Дай Бог мне со старыми разобраться.

А их много?

— Рыбалка, охота, отдых в палатках. В общем, в выходные нас дома не бывает.

Как рыбак охотитесь за трофейными экземплярами?

— Есть и трофейные экземпляры. Вообще я возглавляю экологическую организацию "Возрождение Днепра", которая занимается оздоровлением Днепра, борьбой с браконьерством. Каждый год выпускаем несколько тонн рыбы.

Перспективы

Рискнем предположить, что в обозримом будущем Евгению Морозенко как политику придется приложить немало усилий, чтобы обеспечить стабильное будущее собственному бизнесу. Речь о подготовке ассоциации с ЕС. Украинские переговорщики стараются добиться приемлемых компенсационных механизмов для машиностроительного сектора при переходе на стандарты ЕС. И завод Евгения Морозенко — в числе заинтересованных. Параллельная задача — сохранить контракты с Москвой. В обоих случаях открываются неплохие возможности для новых экспериментов.