Олег Бойчук: Если реальный собственник хочет работать с банками и другими "прозрачными" контрагентами, он должен быть готов, что от него будут ждать того же
Cоветник практики корпоративного права, слияний и поглощений ЮБ "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры" рассказал "ВД", почему украинские предприниматели предпочитают офшоры другим механизмам сокрытия имен реальных собственников бизнеса.
Можно ли считать назначение номинальных акционеров наиболее распространенным способом скрыть реального собственника бизнеса?
— Да, причем этот процесс имеет две формы выражения. В одних случаях в качестве акционеров назначают доверенных лиц — подставных людей, говоря простым языком. Отношения с ними строятся, как правило, на основании так называемых джентльменских соглашений.
Если такой номинальный акционер поведет себя не должным образом, реальный собственник с юридической точки зрения может оказаться беспомощным. Такой вариант структурирования бизнеса очень рискован, поэтому юристы не рекомендуют его рассматривать, особенно для серьезных активов.
Структурирование номинального владения бизнесом в развитых офшорных юрисдикциях более надежно: собственник в этом случае оформляет документы, в которых прописывает детали своих взаимоотношений с номинальным акционером. Именно эта схема сейчас наиболее распространена: у бенефициара появляется некий правовой комфорт. Впрочем, абсолютным его тоже не назовешь.
Почему офшоры популярнее, скажем, доверительного управления, позволяющего оформить отношения с номинальным собственником в Украине?
— В Украине нет таких инструментов, как траст или номинальный собственник. Приближенная к этим понятиям концепция доверительного управления, которая присутствует в украинском праве, не находит на практике широкого применения, так как имеет ряд принципиальных отличий и ограничений. К тому же грамотное использование офшора позволяет дополнительно оптимизировать налогообложение.
Какие способы скрыть свою причастность к тому или иному бизнесу вы, как юрист, советуете использовать?
— Заключение трастового соглашения. Полноценно воспользоваться этим способом можно в юрисдикциях английского права. Траст выполняет множество функций, за которыми люди идут в офшор.
Во-первых, это конфиденциальное соглашение. Во-вторых, при правильном выборе юрисдикции его можно использовать для налогового планирования. В-третьих, передача активов в траст создает определенные обязательства в отношениях между собственником и управляющим этим трастом, а также может служить защитным механизмом.
Исходя из классического определения траста, переданное в траст имущество не считается собственностью бенефициара. Если у человека есть актив, который он хотел бы спрятать и защитить, зная, что экономическую выгоду будет получать именно он, тогда лучше передать его в траст. Если придут кредиторы и начнут взыскивать имущество, для них этого актива не будет.
Кроме этого, при надлежащей организации защиты конфиденциальной информации в Украине об этом бизнесе ничего не будет известно. Поэтому с точки зрения конфиденциальности и защиты трастовый механизм наиболее интересен.
Если у трастового механизма так много преимуществ, почему он не пользуется популярностью?
— Здесь есть психологический момент, который не всегда понятен людям из нашей юрисдикции, не привыкшим к такому инструменту. Фактически собственник передает свое имущество, актив или чтобы то ни было другому человеку, который становится юридическим собственником. Все, что связывает этих двух людей — договор, причем обычно довольно короткий и простой.
В этом документе, конечно, можно урегулировать степень, в которой управитель траста распоряжается активом: что он должен координировать, что согласовывать с бенефициаром и т. п. Заботливые предприниматели почти всегда хотят урегулировать абсолютно все. Но в этом случае статус траста может быть потерян.
Если же пойти классическим путем и отдать управляющему абсолют, управляющий будет связан общим обязательством руководить переданным имуществом в интересах бенефициара, при этом он должен прислушиваться к инструкциям собственника, но не обязан им следовать, если по его разумному мнению это может негативно повлиять на переданное в траст имущество.
Такой подход при первом знакомстве может казаться нечетким, но благодаря существующей в иностранных юрисдикциях практике, в том числе судебной, отношения между бенефициаром и созданным в его пользу трастом на основе упомянутого принципа все же можно считать хорошо урегулированными. Поэтому нередко люди преодолевают барьер, связанный с передачей имущества.
Сталкивались ли вы в последние годы с ситуациями, когда скрывавшиеся собственники сознательно раскрывают информацию о себе и приходят к более прозрачной структуре бизнеса?
— Для бизнеса, который оперирует масштабными активами и значительными суммами денег, очень важно иметь прозрачную структуру. Почему?
Потому что об этом спрашивают не только контролирующие органы, которые, кстати, тоже начинают все чаще интересоваться происхождением компаний во всех юрисдикциях. Этим интересуются еще и банковские учреждения. Подавляющее число предприятий кредитуются, подпитываются внешними финансовыми ресурсами. А получить заимствование, не имея понятной и прозрачной структуры, исключительно сложно.
Конечно, может быть достаточно причин скрывать имя собственника. Но помимо этого есть и прагматичный рыночный интерес. Если реальный собственник хочет работать с банками и другими "прозрачными" контрагентами, он должен быть готов, что от него будут ждать того же.
