Олег Покальчук: Если Путину стало можно, то и всем остальным теперь можно
Социальный психолог Олег Покальчук совершенно не удивляется, что украинские политики живут двойной жизнью. О том, почему так происходит и в каком случае возможна публичная легализация личной жизни политика, он рассказал в интервью "ВД".
Насколько для политика важен образ примерного семьянина?
— У нас в стране сложился достаточно прочный тренд двойной или даже тройной морали. С одной стороны, мы придерживаемся квазихристианских ценностей, делая ставку на европейскую ориентацию, а с другой — политика у нас сплошь и рядом псевдоазиатская. В том числе и бытовая.
Поэтому развод Владимира Путина — это заявка на некий тренд, который, как вы правильно подметили, может быть принят. Такой себе каминг-аут, выражаясь терминологией ЛГБТ. Дескать, посмотрите, какой я смелый.
Хотя если посмотреть в таком длительном историческом периоде, то в СССР семья была ячейкой социалистического общества. И за попытку ее разрушить людей всячески наказывали административно. Просто семья принадлежала государству.
Сейчас государству семья уже не принадлежит, а многие политики и вовсе живут с официальными супругами порознь. Это тоже тренд?
— Это достаточно популярная в Европе и Америке форма сосуществования семьи с раздельным проживанием. А что касается двойной или тройной жизни, то, к счастью (или к сожалению), это обычное человеческое свойство. Такое время.
Вообще, нежелательно выделять депутатов в какой-то особый контент по сравнению с другими людьми. Да, они богаче и связаны какими-то внутренними обязательствами. Но тем не менее это обычные люди. И положение, в котором они находятся, их, скорее, даже больше сковывает и озадачивает, чем всех остальных.
Мы живем в обществе потребления, а в нем нет ценностей. В нем только ярлыки. Общество лишь декларирует какие-то ценности. В случае чего та же оппозиция, которая ничем от власти не отличается, будет порицать представителя власти в том, что он аморален. Но они такие же. И общество такое. Они прекрасно понимают друг друга, только делают вид, что гады — те, а не эти.
Если все всё знают, почему же тогда никто не рискует сказать правду?
— Потому что есть некая корпоративная этика. Мол, ты что, самый умный?! Признаешься и тем самым подчеркнешь, что я хуже тебя! Не выпендривайся. Ведь все наши политики действительно связаны одной цепью.
Поэтому если Путину стало можно, то и всем остальным теперь можно. В данном случае я особо не разделяю украинский и российский политикум с точки зрения нравственности.
Стоит ли ожидать, что и наш президент поступит так же, как поступил Путин?
— Почему бы и нет. Поймите, во всех этих действиях личный фактор минимален. Это не то, что человек долго терпел и вот решился что-то сделать. В подобных вопросах всегда исходят из политической целесообразности.
Главная составляющая — это страх того, что в таком статусе и варианте проживания они являют собою мишень для компромата. Политик, заявляя публично о своей личной жизни, поступает очень разумно. В этом случае он больше не будет уязвим хотя бы в этой плоскости.
Выходит, скоро нас ждет целая волна разводов и признаний?
— Все, что происходит в семейной, бытовой и сексуальной жизни, происходит одновременно во всем мире. В том числе и в Украине. Политикум вынужденно лицемерен. Потому что его представители пошли туда в скользких обстоятельствах за деньги. У них не жизнь, а некий набор фактов и компромата в обмен на деньги.
И когда они начинают понимать, что именно продали, становится уже поздно. Момент же легализации их семейного статуса — это, без сомнения, попытка избавиться от компромата.
