• USD 39.2
  • EUR 42.4
  • GBP 49.5
Спецпроекты

Олег Покальчук о радикализации украинского общества и ее возможных последствиях

По данным Фонда "Демократические инициативы", около 300 тыс. наших соотечественников уже готовы защищать свою свободу в противостоянии с вла
Реклама на dsnews.ua

Социальный психолог о радикализации украинского общества и ее возможных последствиях

По данным Фонда "Демократические инициативы", около 300 тыс. наших соотечественников уже готовы защищать свою свободу в противостоянии с властью "сине-белых" с оружием в руках. Но этот опрос проходил еще до того, как на Грушевского в Киеве были убиты активисты Майдана. Поэтому сегодня желающих взяться за оружие может быть намного больше.

Специалист по социальной психологии Олег Покальчук уверен, что это лишь наиболее отчаявшиеся граждане, представляющие все прослойки общества, а не экстремисты, о которых постоянно упоминает Банковая. К радикальным действиям их толкает именно власть, позволившая силовикам зайти так далеко. О том, насколько опасны эти настроения и почему бойцы спецподразделений ведут себя с оппонентами так жестоко, психолог рассказал в беседе с "ДС".

Олег, можно ли назвать происходящее в столице эмоциональным пиком или градус противостояния еще может расти?

О.П. Все зависит от того, будут ли новые жертвы. Чем больше пострадавших и убитых — тем выше градус, вплоть до полномасштабного вооруженного конфликта.

Радикальные настроения охватывают все общество или только отдельные группы?

О.П. Я бы сравнил происходящее с торфяным пожаром, который очень сложно погасить. Речь не идет о радикализации населения или отдельных групп, а о переходе граждан, уже давно недовольных текущим состоянием дел в стране, от кухонной критики к действиям. Но как и в любой проблемной ситуации есть более активные, готовые к радикальным действиям, и менее активные люди.

Реклама на dsnews.ua

Вот более активные и идут в бой против "Беркута". Представители же второй категории занимаются строительством баррикад, хозяйственными вопросами, материально поддерживают Майдан или просто сочувствуют его участникам.

Сейчас мишенью народного гнева выступают преимущественно силовики. Возможно ли его распространение на других представителей власти?

О.П. В ближайшее время вряд ли. Ведь участники протестов полностью возлагают ответственность за убитых и раненых в ходе столкновений на Грушевского в Киеве на сотрудников МВД. Судьи и прокуроры, например, с этими трагическими событиями пока не ассоциируются. Отдельные же факты, такие, как уход в отставку судьи, ранее посадившей под домашний арест четырех активистов, в данном случае становятся для этих категорий дополнительной страховкой от общественного гнева.

Кроме того, те же служители Фемиды в настоящее время не являются прямыми участниками противостояния, не делают каких-либо скандальных или провокационных заявлений, способных настроить против них активистов Майдана. Среди представителей этой категории нет людей, которые бы по своей одиозности могли сравниться с сотрудниками "Беркута" или даже членами президентской команды, против которых общество также настроено враждебно.

То есть Майдан готов взяться за вилы только в ответ на применение против его участников оружия?

О.П. Не совсем. Дело в том, что власть демонстрирует полное непонимание причин и возможных угроз развития сложившейся ситуации, фактически игнорируя Майдан. И люди, решившиеся выразить свое недовольство, сейчас хорошо понимают, что отступить назад они не могут. Для них действительно все выглядит так: воля или смерть.

Ведь если они перестанут давить на власть, то она задавит их. На этот счет уже ни у кого никаких иллюзий давно нет. Это страх, который толкает тысячи людей к решительным действиям и не дает отступить.

А как можно объяснить неоправданную агрессию сотрудников спецподразделений, избивающих и пытающих задержанных активистов? Это тоже страх?

О.П. Эти люди получают достаточно высокую заработную плату, которая в четыре-пять раз выше, чем у других сотрудников милиции. Поэтому они сейчас сражаются за свое личное материальное благополучие.

И, судя по всему, начальство разрешило им особо не церемониться с демонстрантами. К тому же не забывайте, что милиция не очень корректно вела себя по отношению к рядовым гражданам и ранее, что, собственно, и настроило людей против правоохранительной системы в целом. А принятые 16 января диктаторские законы стали дополнительным стимулом, полностью развязавшим руки бойцам спецподразделений.

Кроме того, необходимо учитывать, что сотрудники спецподразделений во всем мире проходят особую подготовку, в ходе которой у них формируется специфический психологический настрой.

Поэтому вполне естественно, что они ведут себя так жестоко, ведь "беркутовцы" верят: чем агрессивнее они будут действовать, тем скорее участники протестов сломаются. Бойцы спецподразделений воспринимают происходящее как бытовую драку, в которой следует проявить свои возможности по максимуму.

Сейчас в СМИ, особенно в интернет, часто вбрасывается недостоверная информация о количестве потерпевших, пропавших без вести и погибших, чтобы запугать участников Майдана. Насколько эффективна такая технология?

О.П. Смотря какой именно эффект вы имеете в виду. Очевидно, что люди склонны верить в такие данные, поскольку среди них есть и немало правды, а ситуация в целом накалена до предела. И если таким образом власть пытается запугать участников Майдана, то следует признать, что это действует. Но в том числе и как мобилизационный фактор. Люди боятся и идут вперед. Есть такое выражение: брюки высыхают за 15 минут. Комментировать его, думаю, нет необходимости.

Большинство участников баррикадных сражений — это подростки и молодые люди. Как бои против милиции могут отразиться на их психике? Может ли случиться так, что молодежь начнет решать и другие свои проблемы таким же радикальным образом в будущем?

О.П. Во многом это зависит от того, как закончится нынешнее противостояние. В целом ничего особенного в активном участии молодежи в драках с милицией нет. Ведь это мы наблюдаем и в других странах мира. Для подростков и граждан в возрасте 20–25 лет — это своего рода приключение, о котором можно потом похвастаться друзьям и родственникам.

Конечно, нельзя исключать, что, попробовав решить (в данном случае политическую) проблему с камнем или коктейлем Молотова один раз, в будущем кто-то из них прибегнет к таким же методам и в других конфликтных ситуациях. Но это маловероятно, ведь и мировой опыт показывает, что молодежь действует так только против милиции. Хотя и в этом есть своя опасность, порождающая угрозу появления в Украине политического терроризма.

А почему украинская молодежь не вела себя таким же образом в начале 90-х, когда шла борьба за независимость Украины? Ведь тогда цена вопроса была не менее высока…

О.П. Одной из причин возникновения текущего кризиса стало отсутствие социальных лифтов, с помощью которых молодежь может передвигаться наверх, например, в политике или по государственной вертикали. В конце 80-х и начале 90-х существовала хотя бы такая иллюзия. Кроме того, студенты тогда делали ставку на соблюдение норм морали, этику, да и силовики не вели себя столь агрессивно, как сейчас.

Как могут отразиться текущие события на психологическом здоровье общества в целом? Нас ждет очередное снижение болевого порога?

О.П. Нет. После этих событий мы должны серьезно повзрослеть. Похожие кровавые инициации в свое время прошли все наши соседи, в то время как граждане Украины 22 года хвастались, дескать, только мы способны проводить бескровные революции.

Но так не бывает. Россия пережила это в 1993 году, Польша и Румыния — еще раньше, в 80-х годах. У всех были жертвы и смена власти именно таким, революционным путем, после чего общество становилось на новую ступень развития.

    Реклама на dsnews.ua