Сергей Масличенко о планах ЕБРР по финансированию проектов в Украине

Сергей Масличенко, старший менеджер департамента энергоэффективности и изменения климата ЕБРР, о планах банка по финансированию проектов в Украине и о нависших над ними угрозах

Западные доноры собираются свернуть финансирование украинских проектов, посвященных альтернативной энергетике. Причина — проблемы с выполнением требований нового закона "Об электроэнергетике", вступающим в силу с 1 июля 2013 г. Инвесторы не смогли убедить власти откорректировать спорный документ и обещают прикрыть кредитную программу на неопределенное время. Об этом и о планах по энергетическому финансированию в Украине в эксклюзивном интервью "ДС" рассказал старший менеджер департамента энергоэффективности и изменения климата Европейского банка реконструкции и развития Сергей Масличенко.

Сергей, насколько активно ЕБРР финансировал энергетическое направление в этом году?

С. М. Согласно программе по возобновляемой энергетике с начала года было профинансировано три проекта.

Один — по производству и использованию биогаза (компания "Экопрод" получила 4,2 млн евро под биогазовый завод мощностью 1,5 МВт в Донецкой обл.) и два — по солнечной энергетике.

Последнее — это финансирование киевской компании Rengу Development на 5,4 млн евро под строительство солнечной электростанции в Винницкой области мощностью 5 МВт (ее оператором станет местная компания "Ренджи Томашполь"). Это совместное кредитование: 3,8 млн евро на шесть лет выделяет Европейский банк и еще 1,6 млн евро — наш партнер Clean Technology Fund (CTF), Фонд чистых технологий.

Мы вместе с CTF реализуем глобальную Программу финансирования альтернативной энергетики в Украине (USELF) общим объемом 70 млн евро: 50 млн евро вкладывает ЕБРР и еще 20 млн евро — Фонд.

Первая солнечная программа в рамках USELF также была реализована с Rengу Development: с 1 февраля 2013 г. эта компания запустила солнечную электростанцию в той же Винницкой области, но уже мощностью 4,5 МВт. Тогда оператором выступил ООО "Грин Агро Сервис".

Если говорить обо всей программе USELF, то всего нами было подписано шесть проектов: три по запуску солнечных электростанций и по одному в трех направлениях — по биогазу, гидроэнергетике и ветряной энергетике. Только ЕБРР уже вложил 26 млн евро и еще порядка 10 млн евро — Clean Technology Fund.

Почему привлекли к сотрудничеству именно CTF?

С. М. Это инициатива международных финансовых организаций по продвижению чистых технологий в странах с развивающейся экономикой. Фонд обладает более дешевыми и долгосрочными ресурсами, чем наше коммерческое финансирование.

Привлекая его, мы закрываем потребность в софинансировании со стороны собственников проектов, которое на сегодняшний день сложно найти. По условиям программы USELF, собственник должен вложить минимум 40% от стоимости проекта, мы предоставляем кредит еще на 40%, а остальные 20% покрываются Фондом.

ЕБРР сообщал о готовности продлить проект USELF и вложить в него еще 50 млн евро. Когда это может произойти?

С. М. Это может и не произойти. Мы говорили о выделении еще 50 млн евро при условии решения проблемы с требованиями по местной составляющей нового закона "О внесении изменений в Закон "Об электроэнергетике", который создает серьезные барьеры для развития сектора возобновляемой энергетики.

Если это не будет сделано, Совет директоров ЕБРР может не утвердить увеличение финансирования. Мы планируем закончить выборку первых 50 млн евро где-то через полгода и продолжим наблюдать за изменениями в законодательстве. Если ситуация не улучшится, банк просто перестанет рассматривать новые проекты.

И дело не только в нас, но и в возможностях украинских компаний в целом выполнять требования, изложенные в законе. Если бы мы даже продолжили финансирование, нам некому было бы выделять средства, поскольку не было бы соответствующих законодательству проектов.

В чем суть проблемы?

С. М. Согласно новому закону компаниям, работающим в сфере альтернативной энергетики, для получения "зеленого тарифа" нужно выполнить требование так называемой "местной составляющей": использование в строительстве отечественного оборудования и комплектующих.

Для ветряных, солнечных и электростанций на биомассе, строительство которых начато после 1 января 2012 г. и введенных в строй после 1 июля 2013 г., доля местных комплектующих и работ должна составить 30%, а для введенных в эксплуатацию после 1 июля 2014 г. — 50%. Электростанции на биогазе должны выполнять требование о 30%-ной местной составляющей с 1 января 2014 г. и о 50%-ной — с 1 января 2015г.

Один из наших акционеров — Евросоюз, а также большинство отраслевых ассоциаций критиковали эти требования еще на этапе разработки закона. ЕБРР направлял соответствующие рекомендации в Министерство энергетики и угольной промышленности, в профильный комитет Верховной Рады и, наконец, Президенту, рассчитывая на ветирование закона (уже после принятия документа парламентом).

Однако мы так и не были услышаны. Несмотря на то, что речь идет об установлении торговых барьеров и препятствии инвестированию. К слову, данная позиция также отражает точку зрения большинства иностранных инвесторов и финансовых учреждений, которые сегодня интересуются Украиной.

Власти пытаются таким образом поддержать отечественного производителя…

С. М. Разумеется, и если бы речь шла только об общих объемах местной составляющей, не было бы и серьезных проблем. Однако, кроме квот в 30–50%, документом предусматривается более детальная разбивка на составляющие: один объем инвестиций должен прийтись на покупку котлов (процент от общей стоимости строительства), второй — на турбину и т. д.

И именно ее сегодня не удается выполнить компаниям: они не могут найти в Украине поставщиков нужной продукции. Их просто здесь нет, и неизвестно, когда они появятся. Итог — проект просто замораживается.

К нам, например, перестали поступать новые заявки на строительство солнечных электростанций, из-за того что в стране не нашли производителей солнечных модулей, которые бы были сертифицированы по евростандартам и смогли обеспечить поставку своей продукции по рыночной цене с соответствующими гарантийными обязательствами.

Если говорить об уже накопленном пакете, то всего мы собрали 10 кредитных заявок по солнечным проектам: три из них успели профинансировать в 2012–2013 гг., до вступления в силу новых требований, а семь легло под сукно, и неизвестно, когда будут прокредитованны.

Скоро проблемы начнутся и с проектами по биомассе и биогазу, из-за того что в Украине вообще не производятся котлы, турбины или когенерационные установки необходимой мощности.

ЕБРР пытался привлекать к решению проблемы международные организации?

С. М. Налицо нарушение международных торговых правил. Однако, чтобы привлечь к решению проблемы Всемирную торговую организацию, нужна официальная жалоба, а на это требуется время.

Мы уже слышим первые сетования со стороны производителей оборудования, насколько я понимаю, подобные вопросы уже передаются из Брюсселя нашему Совету директоров в Лондоне. Вероятно, вскоре проблема будет обсуждаться в ВТО.

Были ли подобные прецеденты?

С. М. Похожая история была с Канадой (штат Онтарио), которая в течение последних лет была ответчиком по нескольким спорам с Евросоюзом и Японией в рамках ВТО по местной составляющей.

В декабре 2012 г. она их проиграла, а в мае 2013 г. это решение подтвердилось в ходе апелляции и ВТО обязал Канаду изменить законодательство. Был создан прецедент, и если подобные дела будут рассматриваться по другим странам, в том числе и в Украине, то, скорее всего, они будут решаться аналогичным образом, но значительно быстрее.

Допустим, наши власти пойдут на уступки по местной составляющей. Каким в принципе может быть спрос на кредиты по энергетическим программам в этом году?

С. М. Ситуация в украинской экономике сегодня не самая лучшая, и компании сокращают инвестиции в новые проекты. Деньги тратятся главным образом на текущую деятельность и рефинансирование старых долгов. Это касается как проектов по возобновляемой энергетике, так и по энергоэффективности в корпоративном секторе.

Я не говорю, что кредитных заявок нет вообще, просто их количество значительно сократилось. Например, в рамках программы по энергоэффективности мы надеемся в этом году подписать три-четыре сделки, которые сегодня находятся на стадии проработки: проекты готовятся как в промышленном секторе, так и в АПК.

Из отработанных заявок я бы выделил недавнее кредитование розничной торговой сети Novus Group: всего группа получила от нас на строительство семи гипермаркетов $50 млн, из них около $10 млн было выделено в рамках программы по энергоэффективности.

Эти средства будут вложены в оборудование, связанное с кондиционированием и отоплением помещений, а также охлаждением продукции.

Продолжает ли ЕБРР финансирование через посредников?

С. М. Да, мы разместили через украинские банки-партнеры (Укр-эксимбанк, Мегабанк, Кредитпромбанк, банк "Форум") порядка $150 млн. Было прокредитовано около 100 небольших проектов по энергоэффективности и возобновляемой энергетике — по $1–2 млн евро каждый.

Сейчас рассматриваем возможность выделения дополнительных $100 млн под кредитные линии через украинские банки. Надеемся, что соответствующее соглашение будет подписано в начале осени 2013 г.

Будут ли привлекаться новые банки-партнеры?

С. М. Да, с двумя украинскими финучреждениями мы уже ведем переговоры на этот счет и планируем подписать договоры этой осенью. Они подали интересные проекты по солнечной энергетике и ветряным электростанциям. И, как и мы, ждут, как решится проблема с пресловутым законом.

Если решение вопроса о местной составляющей затянется и финансирование ЕБРР и его партнеров все-таки будет заморожено, то сколько времени в дальнейшем потребуется для его возобновления?

С. М. Для прохождения всех процедур потребуется не меньше полугода, а то и год. Неосвоенные Украиной средства могут вкладываться на других рынках, скорее всего, это будут Балканские страны и Северная Африка.

Какого рода проекты по прямому финансированию ЕБРР (без посредничества украинских банков) могут быть отложены?

С. М. В рамках программы USELF сегодня рассматриваются несколько проектов в сельском хозяйстве — это переработка лузги подсолнечника. Два похожих проекта мы профинансировали в 2011–2012 гг. — на 10 млн и 7 млн евро. Недавно поступил на рассмотрение один интересный проект по переработке сельхоз-отходов и один по малой гидроэнергетике.

К сожалению, государственная политика направлена на развитие дорогостоящей солнечной энергетики, которая создает значительную финансовую нагрузку на рынке электроэнергетики. Не столь активно развивается менее дорогая в производстве тепло- и электроэнергия из биомассы, которая, грубо говоря, валяется под ногами.

На наш взгляд, именно развитию энергии из биомассы и биогаза необходимо уделять наи-большее внимание, учитывая огромный неиспользуемый потенциал данных ресурсов и постоянное и децентрализованное производство из них тепла и электроэнергии (множество малых объектов по всей Украине). Я не говорю уже об их положительном влиянии с технологической, экологической и социальной точек зрения.

Менял ли ЕБРР условия финансирования?

С. М. Сроки кредитования остались теми же. Проекты по солнечной энергетике финансировали сроком до шести лет: там высокий тариф, производство окупается быстрее.

На втором месте по срокам окупаемости — гидроэнергетика, а также технологии, связанные с биомассой и биогазом. Они получают средства на восемь лет.

Ветряные электростанции мы кредитуем до десяти лет: затраты на них выше и окупаются они дольше.

Распространенным явлением во всех случаях являются так называемые льготные периоды, длящиеся от одного до полутора лет: предприятие получает отсрочку по погашению тела займа и платит нам только проценты по кредиту. Мы даем компании отстроиться, запустить производство и взимаем полноразмерный кредитный платеж после того, как она начинает генерировать денежные потоки.

Если говорить о стоимости кредитования, то она постепенно растет. Подорожание происходит по мере ухудшения рейтинга Украины международными рейтинговыми агентствами, а также при пересчете индекса CDS (credit default swap — кредитный дефолтный своп), отражающего стоимость риска по украинским проектам.

Также стоимость кредитов может меняться в соответствии с колебаниями цен на кредитные ресурсы по всему миру. К слову, согласно нынешним прогнозам, до конца 2013 г. они могут вырасти на 0,5% годовых.

Совпадает ли снижение спроса на займы в Украине с мировой тенденцией?

С. М. В целом спрос на кредиты падает по всему миру. Хотя, например, в России, которую меньше затронул экономический кризис, он остается на прежнем уровне.

Очень активно наращивает объемы кредитования Турция, она обошла Украину по темпам прироста портфеля. Если у нас 100 млн евро под энергоэффективные проекты через коммерческие банки осваиваются по три-четыре года, то Турция поглощает выделенные ей 350–400 млн за два года.

Там очень сильная банковская система и стремительно развивается малый и средний бизнес, чего у нас, к сожалению, пока нет.