Святослав Олейник: "Есть общее правило: размер залога устанавливается в сумме причиненного ущерба"
Глава парламентского подкомитета по вопросам уголовно-процессуального законодательства
уверен, что поспешных выводов, как на практике будет применяться залог по новому УПК, делать не стоит. Он предлагает подождать до вступления нового УПК в силу, чтобы понять, как будет применяться норма о залоге в реальной жизни.
Насколько, по-вашему, велико поле для коррупции в новом УПК, когда дело будет касаться применения залога в качестве меры пресечения?
— Думаю, что здесь не такой уж и большой диапазон для злоупотреблений, потому что установлен достаточно точный коридор по сумме залога и детально прописаны все случаи его применения. Так что если и будут какие-то злоупотребления, то их размеры на самом деле будут не очень большими.
Однако субъективизм в вопросе назначения суммы залога остался, не так ли?
— Есть вторая стадия законодательного процесса, когда после принятия закона формируется практика его применения. За практику применения закона будет отвечать Верховный Суд и Высший специализированный суд. Нужно время, чтобы Верховный Суд, исходя из судебной практики, установил примерные критерии. Конечно, сумму залога можно назначить в размере миллионов или миллиардов, но судью такого поправят вышестоящие суды, потому что право должно отвечать главному критерию: все должно быть разумным и логичным. Уверен, что со временем и размер залога приведут в какие-то разумные рамки. А не назначить залог, по сути, возможности не будет. Выходит, остается только вопрос его размера.
Если возможности уйти от применения залога у судьи не будет, значит, кодекс в этой части поставлен на рельсы коммерции?
— Нет. Это как раз инструмент, который сужает возможность злоупотреблений в вопросах таких мер пресечения, как задержание и арест. То есть залог — это такая специальная законодательная альтернатива аресту и другому ограничению свободы. Причем жесткая, императивная альтернатива.
Поэтому залог — это не совсем коммерциализация. На самом деле, теневой коммерциализацией были неограниченные возможности задержания и арестов, которые компенсировались как раз коррупционными деньгами в виде взяток. То есть если у человека были деньги, он мог откупиться, а если у него не было денег — он шел в тюрьму.
Но ведь можно будет заплатить судье, чтобы тот установил меньшую сумму залога. Налицо коррупция, не так ли?
— Ну, нет... Есть общее правило: размер залога устанавливается в сумме причиненного ущерба. Это общее правило, из которого все исходят. А дальше все зависит от характера и специфики ущерба.
Однако в новом УПК норму о том, что размер залога не может быть меньше суммы ущерба, убрали.
— Все равно это общее правило, которое не обязательно должно регламентироваться УПК. Это базовое правило для применения. Его традиционно придерживаются все юристы. И уж поверьте, судьи Верховного Суда, у которых более 20 лет стажа и которые будут обобщать практику применения данной нормы, от этого правила далеко отходить не будут.
Почему в качестве альтернативы залогу в новом УПК по экономическим преступлениям осталось лишь взятие под стражу?
— Потому что сфера экономических преступлений как раз и является наиболее коррупционной для правоохранительных органов. Это именно то место, где они зарабатывают деньги. Тут 99% дел связаны с коррупцией. Начинается все с того, что нужно какую-то фирму "потрясти". Как это действует? Обыски, выемки, арест счетов. Человека бросают в тюрьму, и он уже платит за все — и чтобы счета разблокировали, и чтобы в тюрьме бухгалтер с директором не сидели, и так далее. Потому-то эти вещи здесь очень разграничены. Бизнесмен не опасен социально, поэтому он должен заплатить исключительно залог.
А если денег для залога нет, выходит, дорога ему — в СИЗО?
— Мы же не можем мир во всем мире установить одним своим волевым решением.
