Рубль Константина
История константиновского рубля, самого редкого и дорогого памятника русского монетного дела и общепризнанного раритета мировой нумизматики, похожа на лихой авантюрно-исторический детектив. Долгое время само существование константиновских рублей составляло одну из ревностно хранимых тайн царского двора и министерства финансов Российской империи.
С историей проекта нового денежного номинала причудливо переплелись драматические события периода "междувластия", начавшегося 19 ноября 1825 г. с внезапной смертью императора Александра I в Таганроге и закончившегося 14 декабря в Петербурге воцарением его брата Николая I и восстанием декабристов. В этот период и появился константиновский рубль, о существовании которого знали только избранные, в частности, заочный участник всех этих событий, Его Императорское Высочество цесаревич и великий князь Константин Павлович Романов, а также министр финансов империи Егор (Георг) Францевич Канкрин. Утром 27 ноября 1825 г. со скорбным сообщением о кончине Александра I в Петербург прибыл фельдъегерь из Таганрога. Вскоре по инициативе великого князя Николая Павловича к присяге новому царю Константину I — младшему брату царя Александра, старшему брату царя Николая и многолетнему официальному наследнику российского престола — были приведены все военные чины и гражданские службисты столицы. Одновременно же имперская элита была уведомлена о нежелании цесаревича наследовать престол, письменно выраженном еще в 1822 г. и санкционированном Александром I, согласившимся оставить трон третьему брату. Документ об этом был оглашен на заседании Государственного совета. Но Николай поначалу не пожелал принять корону, видимо, ожидая от старшего брата нового подтверждения былых семейных договоренностей. Дело требовало времени, поскольку уже много лет Константин постоянно жил в Варшаве как правитель-наместник Царства Польского (владений, полученных Россией в результате нескольких разделов и переделов бывшей Речи Посполитой).
Пока же, принеся упомянутую присягу, по-немецки аккуратный министр Канкрин решил проявить служебное рвение. И тут же распорядился начать подготовку к производству нового серебряного рубля. Дело предстояло хлопотное и авральное, так как министр хотел получить первые результаты в течение двух недель — к 10 декабря.
Для его выполнения надлежало: спешно подготовить проектный рисунок рубля с именем и портретом императора Константина, а также другими положенными изображениями и надписями; изготовить стальные штемпели — массивные трехкилограммовые болванки с выгравированными матрицами для чеканки будущих монет; изготовить несколько пробных серебряных рублевиков для представления на высочайшее утверждение новому монарху. В случае монаршего одобрения новый рубль можно было запускать в серийное производство.
Заработала обычная бюрократическая машина, с положенной перепиской по инстанциям. Соответствующие распоряжения из канцелярии Канкрина спустились на Монетный двор, расположенный на территории Петропавловской крепости, совсем неподалеку от тюремных казематов, где вскоре окажутся почти полтораста арестованных декабристов. Для создания графического проекта будущей монеты был привлечен знаменитый мастер-медальер Яков (Якоб) Рейхель.
6 декабря рисунки аверса и реверса (лицевой и оборотной сторон) рубля Константина были готовы. По сравнению с рублями, чеканившимися в России на рубеже ХVIII-ХIХ вв., проект новых константиновских денег выглядел намного эффектнее! В частности, на лицевой стороне были расположены профильный портрет курносого мужчины в бакенбардах, надпись "Б.М. Константинъ I Имп. и Сам. Всеросс." (то есть "Божьей милостью Константин I император и самодержец всероссийский") и дата "1825". На обороте красовался герб Российской империи — двуглавый орел с царскими регалиями, окруженный лавровым венком в лентах, и надписи "рубль" и "чистаго серебра 4 золотн. 21 доля". Последняя надпись указывала номинальный вес рубля, выраженный в старинных "аптекарских" метрологических единицах. Кроме того, на ребре (гурте) монеты была выбита уточняющая надпись: "сер. 83 1/3 пробы 4 зол. 82 14/25 доли", которая, в переводе на современные меры, указывала на нормативный вес — 20,73 г.
Проект константиновского рубля таким образом восстанавливал традицию массовой чеканки монет с профильными царскими портретами, характерных для ХVIII в. (в период от Петра I до Екатерины II). "Портретные" рубли были отменены при Павле I, не желавшем видеть на монетах женский профиль, и не производились при Александре I, в 1796-1825 гг.
Задание на изготовление монет получила "ударная" бригада из шести лучших художников-граверов. По технологии граверы сначала изготовили три пары стальных штемпелей, которые опробовали на десятке-другом оловянных кружочков для контроля качества оттисков. После чего штемпели требовалось закалить для прочности при работе по серебру. Хотя, как было доложено начальству, резчики трудились день и ночь, закончить все работы в заданный срок не удалось. Согласно архивным документам первые два готовых рубля были отправлены министру финансов только 12 декабря, а еще четыре — двое суток спустя, в день, когда восставшие полки вышли на Сенатскую площадь.
Неведомая не только резчикам, но и чиновникам царского минфина закулисная сторона проблемы с российским престолонаследием прояснилась как раз 14 декабря 1825 г. Ночью на особом заседании Государственного совета, в присутствии министров, членов Сената, а также прочих высших гражданских и военных сановников империи Николай Романов зачитал манифест о своем воцарении. В ту же минуту министр Канкрин понял, что несколько поторопился со своей инициативой.
Как только в Петербурге, а днем раньше в Варшаве получили известие о смерти Александра I, между Константином, царицей-матерью Марией и Николаем началась бурная переписка. Учитывая сложившуюся ситуацию, семья сочла наиболее удобным выходом формальное возведение Константина на престол, с последующим его официальным отречением от власти. Тогда на полном основании трон переходил к следующему брату. Однако некоронованный король Польши наотрез отказался приехать в Петербург и ограничился несколькими письмами родным и Сенату, подтверждающими его былые намерения. Однако пока курьеры (включая младшего из Романовых — великого князя Михаила) курсировали между Петербургом и Варшавой, ситуация "междуцарствия" явно затягивалась. Поэтому Николай, не без колебаний, решился не дожидаться приезда брата и огласить манифест о своем воцарении. К тому же из разных источников поступала информация о готовящемся восстании с целью помешать назначенной на 14 декабря переприсяге царю Николаю. Именно "защита прав Константина на престол", как известно, была формальным поводом к выступлению мятежников. Воззвания об этом распространялись в полках командирами-декабристами, и многие малограмотные солдаты считали, что идут на Сенатскую площадь постоять за Константина и его… жену Конституцию.
К вечеру восстание было подавлено, а у Канкрина на рабочем столе лежало полдюжины новеньких и, увы, бесполезных константиновских рублей. Дабы не попасть со своей инициативой в неудобное положение, министр тут же распорядился об изъятии с Монетного двора всех материальных свидетельств создания нового рубля, прежде всего проектного рисунка, пробных оттисков на олове и самих матриц-штемпелей, из которых одну пару так и не закалили. Поначалу все это хранилось на Монетном дворе, а с 20 декабря 1825 г. вместе с изготовленными рублями почти на полвека "залегло" в секретном архиве министерства финансов в опечатанном ящике.
Только уже после смерти практически всех главных "субъектов дела" — цесаревича Константина (1831), министра Канкрина (1845), царя Николая (1855), медальера Рейхеля (1856) — сведения о самом существовании константиновских рублей стали достоянием гласности.
Поначалу к коллекционерам и торговцам антиквариатом стали попадать "неучтенные" рубли, украденные еще во время чеканки первых проб. Поскольку, как выяснилось впоследствии, кроме полдюжины "образцовых" рублей, отправленных 12 декабря 1825 г. Канкрину на просмотр, на Монетном дворе было отчеканено еще какое-то количество экземпляров, отличавшихся от "образцовых" отсутствием надписи на ребре. Все они, судя по всему, разошлись по рукам рабочих и служащих, начиная, видимо, с самого мастера Рейхеля.
Именно с одного такого рубля без надписи на ребре и началась новая жизнь константиновских денег. Первым, кто поведал миру в 1857 г. об удивительном раритете, стал крупный русский коллекционер генерал Федор Шуберт, опубликовавший во Франции каталог своей коллекции, в которой оказался серебряный константиновский рубль без гуртовой надписи. Кое-кто счел его подделкой, но, как выяснилось позднее, он был отчеканен подлинной парой штемпелей, изготовленных на петербургском Монетном дворе в декабре 1825 г. Уже в ХХ в. исследователи предположили, что первым "шубертовский" рубль утаил, возможно, сам Рейхель. Рубль Рейхеля — Шуберта много раз менял своих владельцев, появлялся то на одном, то на другом аукционе, пока сравнительно недавно не осел в одной французской частной коллекции, проданный с торгов в Сан-Луи за $122 500 (!).
В ХХ же в. еще два рубля без надписи на ребре оказались у ленинградских собирателей и, в конце концов, были проданы за границу. Один из них на аукционе Sothebys в Нью-Йорке 8 декабря 1981 г. был оценен в $100 тыс., но не был продан и лишь позже перешел в руки одного американского коллекционера по необъявленной цене. Второй в том же году купил западногерманский нумизмат Фукс.
В первой половине 1870-х произошла "утечка" уже непосредственно из секретного архива российского минфина: оттуда исчезли два оловянных пробничка — лицевой и оборотной стороны рубля. Их изображения впервые издал в России в 1874 г. хранитель эрмитажной нумизматики Юлий Иверсен. Несколько лет спустя по инициативе начальника канцелярии минфина Дмитрия Кобеко уже весь ящик со штемпелями, пятью готовыми рублями, 17 оловянными пробничками и сопроводительной документацией был официально рассекречен и легализован. Судьба раритетов решалась на высочайшем уровне — лично император Александр II все, кроме четырех серебряных рублей, передал в Эрмитаж. Одну монету царь оставил себе на память (после его гибели она также была передана в Эрмитаж, а уже при советской власти в московский исторический музей), а три оставшихся подарил родственникам-коллекционерам — одному из младших сыновей Сергею, великому князю Георгию Михайловичу и принцу Александру Гессенскому.
Каждой из этих монет выпала своя судьба, но все они ушли из России и в разное время вплоть до 1960-х "выплывали" на том или ином аукционе. Экземпляр князя Георгия теперь находится в Смитсоновском институте в США; монета принца Александра через американца Сола Каплана попала в цюрихскую частную коллекцию. Рубль князя Сергея затерялся: то ли именно он был выставлен коллекционером-новозеландцем Арловым на аукционе фирмы Шульмана в 1965 г. в Нью-Йорке и продан таинственному покупателю за $41 тыс., то ли исчез неведомо куда. По мнению некоторых ученых, "арловско-шульмановский" рубль может оказаться и наиболее загадочным — ШЕСТЫМ константиновским рублем, якобы пропавшим из секретного ящика Канкрина еще в 1870-е.
Таким образом, жизнь этих удивительных монет продолжается, и с какими-то из них возможны новые приключения. Ведь до сих пор неизвестно, сколько серебряных проб без надписи на ребре могло уйти "по рукам" с петербургского Монетного двора в тревожные дни декабря 1825 г.
"ВД" благодарит Государственную историческую библиотеку и Киевский музей А. С. Пушкина за помощь в организации съемок
