Великий и ужасный
В конце 1930-х мировую прессу обошла фотография неизвестного американца, обвешанного объявлениями-плакатами, на которых было написано: "У меня 3 профессии. Я владею 3 языками. Я воевал 3 года. У меня 3 детей. 3 месяца я безработный, но мне нужна только ОДНА работа". Снимок остался в истории как один из символов трагедии десятков миллионов жертв крупнейшей в истории экономической катастрофы — "Великого кризиса" или "Великой депрессии" (1929-1933 гг.), затронувшей не только США, но и весь мир.
Кандидат в президенты США от Республиканской партии Герберт Гувер в августе 1928 г. торжественно провозгласил в предвыборной речи: "Америка сейчас ближе к полной победе над бедностью, чем когда-либо в истории любой страны мира…" Вскоре после его победы на выборах президентский комитет, занимавшийся исследованием состояния экономики страны, столь же триумфально констатировал: "Наше положение благоприятно, быстрота нашего движения вперед изумительна".
Такой несокрушимый оптимизм вовсе не был лишен оснований. После Первой мировой войны Соединенные Штаты превратились в мощнейшую державу. Экономический кризис 1920-1921 гг. не слишком потрепал тучное хозяйство страны. А новый промышленный подъем, начавшийся в 1922 г., оказался настолько мощным и длительным, что представлялся нескончаемым. За период семилетнего "Просперити" (процветание) чистые прибыли круп-нейших корпораций составили около $56 млрд. Оснащение предприятий новейшей техникой, строительство новых заводов и фабрик способствовали массовому обновлению основного капитала. По сравнению с довоенным периодом, промышленность США выросла на 70% и к концу 1920-х составляла 48% в общем объеме мирового капиталистического производства. Символом новых отраслей промышленности, оснащенных по последнему слову науки и техники, было автомобилестроение с его знаменитым фордовским конвейером.
В стране бушевал биржевой бум — миллионы американцев тратили сбережения на покупку ценных бумаг, надеясь разбогатеть на беспрерывном росте курсов. С 1924 по 1929 г. совокупная стоимость акций на нью-йоркской бирже выросла почти в 3,5 раза — с $27 до $90 млрд, суммарные активы 200 крупнейших компаний за 1919-1929 гг. увеличились с $44 млрд до $81 млрд, Голливуд 1920-х тиражировал шедевры, демонстрирующие богатую и праздную жизнь удачливых героев-любовников на фоне бытовой роскоши.
Но изнутри сияющее здание американской экономики уже давало трещины. Так, при быс-тром росте новых производств (автомобилестроение, химическая промышленность, киноиндустрия) оставались в застое традиционные — (угледобыча, железнодорожный транспорт, многие отрасли легкой промышленности), где наблюдались признаки перепроизводства и перенасыщения рынка нереализованной продукцией. Фермерские валовые доходы упали за десять лет с $17 млрд до $11-12 млрд. Хозяйства разорялись (за 1919-1929 гг. — почти 200 тыс.).
Но вновь победившие на выборах республиканцы во главе с Гувером не сомневались, что все будет хорошо. Официальный взгляд на проблемы звучал примерно так: экономика и рынок, дескать, сами себя отрегулируют, социальная праведливость достигается сугубо путем "естественной эволюции".
Биржевая паника в Нью-Йорке началась 24 октября 1929 г., а 29 октября наступил полный крах. Курсы акций покатились вниз с такой скоростью, что спустя два дня подешевели почти вдвое. Но то было только начало конца "Процветания"! Безостановочное падение котировок продолжалось год за годом, и к марту 1933 г. стоимость акций в 4,5 раза уступала ценам 1929 г. Статистика бесстрастно фиксировала катастрофический упадок американской экономики. До 1932 г. промышленный уровень сократился наполовину, особенно в тяжелой индустрии, где крупные корпорации пытались удержать цены путем свертывания производства. Сталелитейная отрасль была отброшена к уровню 1901 г., а выплавка чугуна снизилась до состояния на 1896 г.
Вакханалия банкротств промышленных, финансовых и других предприятий продолжалась в течение трех лет. За это время лопнуло около 5 тыс. банков — т.е. 20% всей банковской системы США. Баланс доходов ведущих компаний за 1931 г. был сведен с убытком в $487 млн, а за следующий год — уже в $3млрд 511 млн. В катастрофическом положении оказалось американское фермерство. Его денежные доходы за время кризиса сократились почти в 2,5 раза. Начался ужасающий рост безработицы. В 1933 г. она охватила, по разным оценкам, от 13 до 18 млн человек. Средние еженедельные заработки упали на 33%, а общий фонд заработной платы — на 60%. Системы социального страхования в тогдашних США не существовало, поскольку государство считало ее создание излишней роскошью (президент и конгресс отвергли соответствующий законопроект). Миллионы безработных и их семей оказались на грани гибели. За 1931 г. в одном лишь Нью-Йорке было отмечено 2 тыс. случаев голодной смерти.
Общественное мнение возложило вину за все беды на "жирных котов" — индустриальных королей-олигархов, культовое отношение к которым было неотъемлемой частью гуверовской идеологии. Зимой 1931-1932 гг. состоялось два "голодных" похода безработных на Вашингтон.
Власти сохраняли олимпийское спокойствие, искренне полагая, что кризис сгинет как-нибудь сам собой. Антикризисные "меры" президента Гувера сводились к уговорам собственников предприятий не свертывать производство, не увольнять рабочих, не сокращать им зарплату, договорам с профбоссами о моратории на забастовки и т.д. и т.п.
Президентская избирательная кампания 1932 г. совпала с тяжелейшими месяцами кризиса. Обществу надоели бездействующие твердолобые республиканцы, и к власти пришли демократы. Победив, Франклин Делано Рузвельт сделал то, что многие считали невозможным. Его "New Deal" — политика "нового курса" — блестяще показала себя уже в первые сто дней правления. Через два дня после вступления в должность, 6 марта 1933 г., новый президент провозгласил чрезвычайное положение в стране и приказал закрыть все банки. 10 марта был издан указ о том, что открытию подлежат только "здоровые банки", все остальные "реорганизуются". Оздоровление финансовой системы привело к разделению инвестиционных и депозитных функций банков, расширению прав Федеральной резервной системы по контролю над банковскими операциями для пресечения спекуляций, страхованию банковских депозитов. Был наведен порядок на фондовом рынке. Следующим этапом стало "лечение" доллара, в частности, отменен свободный обмен банкнот на монетарное золото, впервые запущен механизм инфляционного развития экономики. Правительство также успокоило и должников, и банковских кредиторов, взяв на себя функции рефинансирования долгов. 31 марта появился закон о помощи безработным, 12 мая — закон о регулировании сельского хозяйства.
Наконец, на исходе первых ста дней правления Франклина Рузвельта, 16 июня 1933 г., был принят главный правовой акт "нового курса" — закон о восстановлении промышленности, зафиксировавший радикальное увеличение роли государства в сфере индустриальных отношений. Корпорации в "кодексах честной конкуренции" были обязаны фиксировать минимальные цены на промышленную продукцию, определять объемы производства и условия труда. 9 июля Рузвельт подписал первый из таких кодексов, а впоследствии еще 746, которыми были охвачены 99% американской индустрии, где было занято 22,5 млн рабочих. Последние впервые в истории получили право на официальную организацию и заключение коллективных договоров с хозяевами, на твердый минимум зарплаты и максимум продолжительности рабочей недели.
Политический итог был закономерным. На выборах 1936 г. избиратели 46 из 48 тогдашних штатов снова доверили страну Рузвельту и его команде. (Америка затем еще дважды повторит свой выбор, сделав Рузвельта единственным президентом, четырежды присягавшим на верность народу в качестве главы исполнительной власти.) Уже к 1938 г. промышленное производство США выросло на 30%, еще год спустя — на 60%! Кризис сделал Штаты сильнейшей державой мира на долгие годы, однако научил многому не только ее.
Крушение американской экономики весьма быстро, но с разной силой, аукнулось в развитых странах Европы и Азии. Удар по Великобритании смягчило то парадоксальное обстоятельство, что к концу 1929 г. английское хозяйство еще само находилось в депрессии после серьезного спада в начале 1920-х . Французская республика, в отличие от США, начала испытывать кризисные явления на год позже, однако и проблемы продолжались дольше. Падение объемов производства, цен и курсов акций, сокращение банковских вкладов затянулось до 1935 г. Как и в других странах, серьезным следствием кризиса стала девальвация национальной валюты.
По степени экономических потерь на втором месте после США оказалась Германия, чья промышленность была теснее связана с американской, нежели британская или французская. За годы германской депрессии объем производства упал на 40,2%, национальный доход сократился с 76 до 45 млрд марок. Дикими темпами раскручивалась инфляция, марка обесценивалась, и капитал пустился "в бегство" за границу. Не осталась в стороне от кризиса и императорская Япония (кстати, к началу 1930-х по темпам развития она обогнала и демократическую Францию, и фашистскую Италию).К 1933 г. падение уровня промышленного производства составило 40%.
"Переваривать" Великий кризис абсолютно всем вовлеченным в него государствам пришлось одновременно с социально-политическими катаклизмами. Во всех пострадавших странах происходила резкая радикализация общественных настроений. Обедневшие народные массы становились особенно восприимчивыми к демагогической пропаганде, предлагавшей люмпенизированной толпе маргиналов и просто доверчивой массе народа рецепты чудодейственно быстрого решения проблем. Степень политических успехов или неудач подобных демагогов оказалась целиком зависимой от успехов или неудач антикризисных мероприятий находящихся у власти политических сил. И если США, благодаря успешной политике "нового курса" администрации Рузвельта, не оставили национал-популистам шансов на победу, то некоторые страны Европы и Азии оказались во власти режимов фашистского типа. Германия и Япония вышли из кризиса исключительно путем полной милитаризации экономики и общественной жизни, развертывания агрессии против соседних государств. Впрочем, позитивные политические тенденции также были. В 1930-е равный с Англией политический статус обрели ранее зависимые от Британской империи доминионы — Австралия, Канада, Южная Африка.
