Угольный фокусник

В высшей лиге украинского бизнеса пополнение. Без "шума и пыли" в Донецке выросла новая промышленная группа. Ее владелец Виктор Вишневецкий делает деньги в отрасли, которую принято считать депрессивной. Более того, он берет самые "убитые" объекты и вскоре загадочным образом превращает их в процветающие. "ВД" удалось выяснить, что и кто помогает группе "Механик" и куда Вишневецкий тратит львиную долю своих доходов.

С закрытыми из-за убыточности угольными шахтами Донецкой области в последнее время происходят странные метаморфозы. Они вновь открываются, переименовываются и вскоре начинают работать прибыльно. Переименования не могут не вызывать улыбку. Бывшая шахта "Имени 60-летия Великой Октябрьской социалистической революции" теперь — "Свято-Андреевская", а некогда "Красно­гвардейская" — "СвятоСерафимов­ская". Таким же манером в Донбассе появились шахты "Свято-Николаевская", "Свято-Покров­ская", "Преподобного Сергия Радонежского", "Святителя Василия Великого". Донецкий миллионер Виктор Вишневецкий строит часовню на входе в каждую восстановленную шахту. Не реже одного раза в месяц к ним подъезжает черный Lexus с особенными пассажирами. Из автомобиля выходит священник и в сопровож­дении румяных семинаристов направляется на службу. Шахтеры — народ не больно религиозный. Но, глядя на темпы, которыми разрастается одна из самых молодых донецких промышленных групп, невольно поверишь в чудеса. Вишневецкий надеется, что в условиях нынешнего кризиса именно вера поможет коллективу сохранить желание работать с полной отдачей.

Впрочем, "на Бога надейся, а сам не плошай". Чтобы обеспечить развитие бизнеса, Вишневецкому приходится все чаще летать из Донецка в Киев на переговоры с чиновниками. Предугадать их импровизации иногда просто невозможно. В начале ноября из столицы при­­­шли малоприятные новости. Правительство обязало тепловые электростанции НАК "Энер­гетическая компания Украины" покупать уголь только у государственных шахт. Так премьер Юлия Тимошенко рассчитывает спасти предприятия Минуглепрома от разорения. В связи с этим частные шахты Вишневецкого оказались перед угрозой уменьшения сбыта энергетического угля. 13 ноября на отраслевом совещании в правительстве за него вступились два крупнейших профсоюза угольщиков, прямо высказав премьеру все, что думают о таком решении Кабмина. Тимошенко тут же распорядилась отменить решения, мешающие бизнесмену напрямую заключать договоры с государственными тепловыми электростанциями. Чудеса…

>> Если вашей компании удается делать из ранее закрытых шахт прибыльные, значит, убыточность угольной промышленности — миф?

— 80% шахт Украины являются на сегодняшний день убыточными. Это факт. Но применение современных технологий и правильный менеджмент могут эти убытки сократить. А если цены на уголь будут рыночными, то можно спокойно говорить о прибыльности.

>> Правда ли, что сейчас за контроль над шахтами между потенциальными инвесторами ведутся войны, в которых применяется и политическое оружие?

— Что-то я не вижу, чтобы крупные финансово-промышленные структуры на фоне мирового кризиса сильно рвались приватизировать шахты. К тому же для крупного капитала интересны готовые объединения, а не отдельные шахты. Угольная промышленность — это не Клондайк. Проблем здесь очень много. Российских инвесторов в отрасль сейчас просто не пускают. Но им, я думаю, не особо и интересны эти шахты: в России прибыльность шахт в два-три раза выше, чем в Украине, за счет наличия более мощных плас­тов и интенсивного применения импортной техники. Среди тех инвесторов, которые заявили о себе на уровне Минуглепрома, большинство — это сравнительно небольшие финансовые группы, которым интересны отдельные шахты.

>> Правда ли, что правительство Тимошенко готовит приватизацию шахт для приближенных бизнесменов?

— Если и готовит, то я в этот круг приближенных не вхожу. В плане приватизации на сегодняшний день никакого движения ни на миллиметр не наблюдается. Скорее, демон­стри­ру­ется видимость. На самом деле нет ни механизма приватизации, ни гарантий защиты инвестора.

>> Была ли у вас возможность попасть в круг приближенных к БЮТ бизнесменов, чтобы получить доступ к контролю над шахтами?

— В правительстве я общаюсь только с минист­ром угольной промышленности Виктором Полтавцом. Он сам — фигура аполитичная, не припомню, чтобы мне или кому-то другому он давал какие-то политические распоряжения. Если надо сделать что-то общественно-полезное, я это уже делаю. Те предприятия, которые мы восстанавливаем, будут жить, работать. Мы создаем православную инфраструктуру, помогаем строить храмы, хотим создать православную школу, сделать духовный центр. Вот это лично мне интересно, а не какая-либо партийная деятельность.

>> Правда ли, что контроль над шахтерскими профсоюзами — серьезный политический ресурс, за который накануне парламентских выборов идет война между партиями?

— Да, конечно. Профсоюзные вожаки — большое подспорье. Они улавливают общее настроение коллектива, и через них быстро можно решить много вопросов. Но для того чтобы массы действительно пошли вслед за профлидерами, их надо довести до какой-то крайней черты. Мне кажется, что голосовать, особенно на этих выборах, люди не пойдут даже за вожаками. Потому что настолько разуверились во всех политических силах, что ни за кого не полезут ни на какие баррикады.

>> Вы будете принимать участие в предстоящей избирательной кампании?

— У меня на предприятиях работают около 6,5 тысяч человек. Это не так много, чтобы сильно заинтересовать какую-то партию. Лично я на выборы пойду, но отметку поставлю в самом нижнем квадратике (против всех — прим. "ВД"). Какая бы политическая группа ни пришла к власти, я со всеми могу найти общий язык, поскольку мои интересы — только в сфере развития производства, а не в политической деятельности. Другое дело — крупные собственники, им без политики обойтись сложнее. Те, у кого на будущую приватизацию углепрома большие планы, четко рассчитывают, на кого можно делать ставки.

Расчетливый оптимист

Миллионером Виктора Вишне­вецкого сделали бартерные операции с углем и шахтным оборудованием в середине 1990-х.

А стартовый капитал для этого бизнеса он заработал на валютных обменках. Прыткий бизнесмен старался точно угадать потребности шахт в различной технике. Когда же угольные предприятия столкнулись с проблемой ремонта двигателей, которые поставлял Вишневец­кий, он решил создать для этого отдельный цех — приобрел помещение в сто квадратных метров и нанял первых 16 рабочих. Со временем под его контроль перешел весь завод, на территории которого начинался бизнес.

Сегодня бизнес-империя Виктора Вишневецкого, которая называется НПО "Ме­­ханик", включает 13 промышленных предприятий. Все они расположены в Донецкой области и так или иначе связаны с углем. Одни его добывают, другие — ведут ремонт и производят оборудование для шахт. Бльшую часть угля Вишневецкий продает тепловым электростанциям. Это пока и помогает компании сводить к минимуму влияние экономического кризиса в стране. Ведь металлурги, которые также покупали у него сырье, прекратили оплату еще в сентябре. В связи с этим пришлось остановить работы по добыче на "Свято-Серафимовской" шахте. Теперь все надежды на отопительный сезон. Зимой тепловые электростанции традиционно увеличивают закупки угля. А к весне, когда потеп­леет и спрос со стороны ТЭС снизится, дай Бог, снова оживет металлургия.

Но на всякий случай Вишневецкий уже полным ходом ведет поиск новых рынков в России. Тамошним угольным компаниям он предлагает проверенные в Украине технологии и ремонтные услуги. Признается, что пока восточные соседи воспринимают предложения о сотрудничестве без особого энтузиазма. Причина одна — политика. Косвенное участие Украины в осетинском конфликте на стороне Грузии резко ухудшило и без того негативный имидж нашей страны в РФ.

А поскольку в России промышленники привыкли оглядываться на политические приоритеты Кремля, то Вишневецкому добиться от них заказов будет очень непросто. Впрочем, оптимизма он не теряет. Рабочих с приостановленной шахты возит на действующие. Сокращать трудовой коллектив не спешит. Зарплаты проходчика и горнорабочего на его шахтах — от 5 до 15 тыс. грн. в месяц.

>> Как на вашем бизнесе сказался нынешний финансовый кризис?

— Последние месяца два пришлось покрутиться. Но все зарплаты выплатили, так что можно считать, что все в порядке. По опыту знаю, что выйти из кризиса, сохранив бизнес, можно, но главное — сохранить людей. Разориться я всегда боялся в самую последнюю очередь, гораздо хуже — потерять коллектив. Мало того что нам "икается" мировой финансовый кризис, так в банковской сфере еще и наслаивается недоверие к Украине. Если раньше западные банки без проблем продлевали кредиты для наших банков, то сегодня они повсеместно получают отказы. Несколько моих кредитов зависли на стадии оформления. Поэтому сегодня рассчитывать можно только на себя, но я уверенно смотрю в будущее.

>> Остановка многих металлургичес­ких гигантов больно ударила по угольному рынку?

— Спрос с их стороны снизился, но я не делаю из этого трагедию. Объективно у металлургов сейчас есть большие сложности с реализацией металла и получением кредитов. Но за последние семь лет выпуск стали в Украине вырос в три раза. Соответственно, металлурги весь этот период имели стабильную прибыль. Они, как метко выразился председатель НПГУ Михаил Волынец, накопили кое-какой жирок. Поэтому, хочется верить, что благодаря этим накоплениям даже три-четыре месяца падения производства не будут для металлургов смертельными.

>> Какие меры вы предприняли для снижения негативного влияния кризиса?

— Кризис меньше влияет на компании, которые в своей работе максимально гибки. Во времена, когда лихорадило угольщиков, мы диверсифицировали работу энергомеханичес­кого завода "Механик" под металлургов. Заняли определенную нишу в ремонте трансформаторов, наладке электрооборудования мартеновских цехов, перемотке магнитных шайб и т. д. Сегодня у них тяжелые времена, и потому я считаю, что надо ориентировать свои предприятия на другие отрасли промышленности. Наше конструкторское бюро над этим работает постоянно. Вообще, я оптимист и считаю, что кризис — не навсегда, и в целом мир меняется к лучшему.

>> Кроме как удивительным оптимизмом сложно объяснить то, что вы сделали ставку на работу с ранее закрытыми угольными шахтами...

— Просто это очень интересно. Знаете, почему в Голландии самое лучшее земледелие? Потому что там самые невозможные для него условия. Но эта страна кормит половину Европы. Может, для больших компаний угольный бизнес не привлекателен — проект окупится только за два-три года, а то и вовсе не даст прибыли. Но мне нравится брать предприятие и выводить его из убытков в ноль и потом в прибыль. Это хорошая школа для нашего конструкторского бюро и команды инженеров. Натренировавшись на малых объектах, мы готовы управлять большими предприятиями. Для меня и моей команды это не просто бизнес, мы душу вкладываем. Мы здесь родились, мы — дети шахтерских по­­селков. У меня вся команда из горняцкой среды.

>> Вы именно по этому принципу подбираете себе команду?

— Процентов 80 в моей команде — это люди, с которыми начинался бизнес. С 1995 года собираю вокруг себя тех, к которым можно применить слова Владимира Высоцкого: "Меня ведь не рубли на гонку завели, меня просили — миг не проворонь ты. Узнай, а есть предел там, на краю земли, и можно ли раздвинуть горизонты". Это творческие люди: изобретатели, инженеры, ученые. Порой под отдельного человека с идеями создавались целые направления, открывались новые предприятия. Так, например, было с "Донбасскрепью", которая возникла на идее доктора технических наук Юрия Халимендика. Наши совместные с ним изобретения позволяют крупному угледобывающему предприятию экономить 1-1,5 млн грн. в месяц. А вот финансовые директора у нас — все выходцы из бухгалтеров, и это дает хороший результат. Берем их с производства или из донецких вузов, пропускаем через весь "бухучет", и только потом, набравшись опыта и экономических знаний, они растут карьерно.

Конфликт из-за убыточной шахты

Нынешним летом Виктор Вишневецкий "вляпался" в рейдерский скандал. В СМИ появился шквал публикаций со ссылками на анонимные источники о попытках захвата шахты "Новогродовская 1-3" в Донецкой области. Вишневецкий, министр угольной промышленности Виктор Полтавец и директор шахты Николай Галушко обвинялись в сговоре с целью осуществить рейдерскую атаку. "ВД" удалось выяснить, что нынешним летом министр Полтавец действительно своим приказом вывел "Новогродовскую 1-3" из состава госпредприятия "Селидовуголь" и организовал на его базе самостоятельное предприятие. Принадлежащие Вишневецкому компании тут же начали реконструкцию производственных мощностей этой шахты. Новое оборудование поставлялось на условиях имущественного займа под 3% годовых. Поскольку рассчитываться за этот займ в размере 160 млн грн. шахта должна была углем, фактически ее товарные потоки на довольно долгое время могли перейти под контроль Вишневецкого. Но завершить задуманное так и не удалось. Сопротивление оказалось настолько мощным и слаженным, что бизнесмен быстро смекнул: ему противостоит группа с политическим прикрытием в Киеве.

Любопытно, что оппоненты Вишневецкого выступить против него в открытую так и не решились. На совещаниях в Минуглепроме категорически против реализации этого инвес­тиционного проекта выступил лишь гендиректор ГП "Селидовуголь" Виктор Ремезов. Он потребовал от министерства вернуть "Новогродовскую 1-3" в состав объединения. В ответ была осуществлена попытка сместить Ремезова, но тот "вовремя" оказался на больничном и переждал атаку. После этого министр решил скандал не раздувать и свой приказ относительно "Новогродовской 1-3" отменил. Вишневецкий тоже особо не возражал. Загадочная история закончилась забастовкой шахтеров спорной шахты, которые отказались спускаться в забой, требуя продолжения уже стартовавшей инвестиционной программы НПО "Механик". Но их требования удовлетворены не были. На сегодняшний день убыточная шахта уже вернулась в ГП "Селидовуголь". А Вишневецкий взялся за реализацию проекта по соседству, на шахте "Новогродовская №2". От наших вопросов относительно нашумевшего летом скандала он был явно не в восторге.

>> Кто выступил против передачи шахты под ваш контроль?

— Дерутся за эту шахту несколько компаний, финансово достаточно сильных, с представительством на уровне Верховной Рады. Одна из них уже пять лет как планирует приватизацию этой шахты, хотя еще полгода назад это не было так очевидно. Объединяет все эти группы то, что ни одна из них не представляет производственников. Это переработчики, которые "щупают" уголь только на предмет веса и добавочной стоимости. Но их имена с моих уст вы не услышите. Как в старом еврейском анекдоте: "Вы-то уедете, а мне с ними жить".

>> Благодаря хорошим отношениям с ми­нистром решения о реализации инвестиционных проектов на убыточных шахтах даются вам легко?

— Виктор Иванович Полтавец — прогрессивный человек и поддерживает все идеи, которые ведут к улучшению положения в угольной промышленности. Мы были знакомы с ним еще задолго до его назначения. В бытность его директором института "Луганскгипрошахт" он помогал НПО "Механик" с разработкой проектов по восстановлению шахт, помогал принимать технические решения, давал советы по освоению новых месторождений. Он — 100%-й производственник и быстро загорается сложными техническими идеями. Он видит, какие шахты по силам поднять, и дает советы.

>> В случае с шахтой "Новогродовская 1-3" министр в итоге принял решение не в вашу пользу. Каким образом это повлияло на ваши отношения?

— Министр принял совершенно правильное, на мой взгляд, решение. В тяжелой экономической ситуации в ГП "Селидовуголь" нужно не провоцировать конфликт, а попытаться максимально поддержать на плаву все ГП до момента его приватизации.

>> Когда шахту "Новогродовская 1-3" выделяли из государственного предприятия, на его балансе оставили всю социальную базу — коммунальные предприятия, котельную и т. д. Это было вашим условием?

— Какие могли быть условия, если решение о выведении "Новогродовской 1-3" из состава объединения "Селидовуголь" принималось в условиях фактической войны коллектива шахты с тогдашним гендиректором госпредприятия? Разговора ни с кем тогда не было. Хотя мы готовы были взять всю социальную инфраструктуру шахты на себя и даже заняться инвестированием всего объединения "Селидовуголь" со всеми его объектами социального назначения. Эти намерения мы декларировали коллективу шахты, руководству ГП и министру. Но нормального диалога с тогдашним руководством объединения не получилось.

>> Оппоненты обвиняли вас в том, что поставка оборудования на шахту "Новогро­д­овская 1-3" осуществлялась по завышенным ценам.

— Я могу предоставить договоры для любой проверки. Это оборудование было поставлено на шахту, чтобы поддержать ее на плаву, а не для получения прибыли.

>> На каком этапе сейчас этот конфликт?

— Мы приняли решение законсервировать инвестиционный проект по этой шахте и заняться восстановлением соседней, ранее закрытой шахты "Новогродовская №2". Сейчас разрабатывается проект восстановления, достаточно непростой, так как предприятие затоплено и большинства выработок не существует. По просьбе министра забирать уже поставленное оборудование на "Новогро­довскую1-3" (на сумму 6,5 млн грн.) не планирую, но вместе с руководством ГП "Селидо­в­уголь" составляем план погашения долгов. Насколько я знаю, сегодня есть потенциальные инвесторы, готовые вкладывать деньги в развитие всего ГП "Селидовуголь", и мы не намерены им мешать. У нас хватает своих проектов, которые нужно довести до стадии завершения. Я против всяких конфликтов, особенно в условиях нынешнего кризиса.

Лекарство от отчаяния

Вне работы главное увлечение Виктора Вишневецкого — содействие церкви. Причем не только в Донецкой области. По информации источников "ВД", он достаточно близко общается с высшим руководством Украинской православной церкви Московского патриархата. Церковные руководители подсказывают ему, где потребность в храме самая большая, и бизнесмен тут же старается по возможности помочь. Одна из последних церквей, Покрова Святой Богородицы, построена в Херсонской области.

Не исключено, что именно покровительство духовных чинов помогло нашему герою сохранить бизнес в период, когда в Донбассе прошел гигантский передел собственности. Во второй половине 1990-х атаки на бизнес зачастую координировали не столько преступные группировки, сколько руководители правоохранительных органов. Общеизвестно, что предприятия, за которые заступалась церковь, они не трогали. Впрочем, это лишь предположения. Сам Вишневецкий тему религии обсуждает неохотно. "Я далеко не безгрешен и не хотел бы, чтобы кто-то подумал, что я не от мира сего". Тем не менее на несколько вопросов "ВД", касающихся отношений с церковью, он все-таки ответил.

>> Все восстановленные НПО "Механик" шахты носят имена святых. Какой смысл вы вкладывали в это?

— Каждая из них носит имя определенного православного святого, который считается покровителем шахты и всех в ней работающих. Имена эти утверждал мой духовный отец, а некоторые из них давались даже по знамению свыше. Например, шахту "Свято-Николаев­скую" мы так назвали по интересному стечению обстоятельств. Накануне одного из молебнов, который проходит по пятницам, в четверг на шахте случилось ЧП: в одном из уступов завалило двух горняков. Их просто отрезало от внешнего мира тоннами породы. Но спасти их удалось настолько быстро и без единой царапины, что священник увидел в этом двойное предзнаменование. Во-первых, исконно в православии четверг считается днем Святителя Николая, самого быстрого помощника всех просящих. А во-вторых, быстрое спасение жизней шахтеров — свидетельство его деяний. Потому с названием шахты сомнений не было. С 2007 года она "Свято-Николаевская". Эта шахта, кстати, — лучшая в объединении.

>> На всех плакатах НПО "Механик" изображена икона...

— Девиз предприятий НПО "Механик": "Мы возрождаем нашу Родину — Донбасс". Возле наших предприятий установлены плакаты с этим девизом и с изображением на фоне самих предприятий чудотворной иконы Божьей Матери "Аз есмь с Вами и ничтоже на Вы" ("Пока я с вами, никто против вас") — моей любимой иконы с почти столетней историей.

А смысл прост: если человек понимает, что наша земля — удел Пресвятой Богородицы, которая всегда поможет "усердно к ней притекающим", он никогда не впадет в отчаяние.

>> Как воспринимают шахтеры такую религиозность на работе?

— Люди всегда чувствуют фальшь. Поэтому мы никому ничего не навязываем. Пра­вославные часовни, библиотеки и видеотеки, которые есть на каждой шахте, — это то, что мы смогли предложить нашим землякам для духовного развития и искренней молитвы за процветание своего предприятия. Мы стараемся, чтобы на предприятиях была доброжелательная атмосфера. Когда мы, руководство и рабочие, объединились для борьбы с разрухой, всем было понятно, что дело делаем тяжелое, которое, может быть, принесет выгоду, а может быть, и нет. Но дело это делать стоит.

>> А как лично вы пришли к православию?

— Был период, когда я совсем отчаялся, когда восстановленные предприятия еле сводили концы с концами. Тогда мой духовный отец, архимандрит Елисей (ныне — епископ Бердянский и Приморский), сказал мудрую вещь: "Не отчаивайтесь, Бог хочет, чтобы мы с ним общались, молитесь больше. Вот для чего нам даются все эти сложности". Потом он провел первые молебны на шахтах, на заводе, обогатительной фабрике, он же благословил назвать все восстановленные шахты и последующие именами прославленных на Руси святых. Так возникла идея духовного просвещения на предприятиях. Сейчас молитва Епископа Кемеровского "Господу о шахтерах", которая была составлена им после взрывов на шахтах Кузбасса, распечатана на всех шахтах. В центральном офисе ежедневно ее читаем на молебне.

Перспективы

Бизнес Виктора Вишневецкого постепенно выходит на уровень, когда успешность того или иного проекта зависит не только от ка­чества менеджмента, но и от политической поддержки. Он не скрывает, что получал предложения о включении в избирательный список от нескольких политических сил, но пока предпочитает находиться вне борьбы за власть. Тем более что атмосфера, царящая сейчас в украинской политике, мало кого может вдохновить на то, чтобы стать ее частью. Тем не менее рискнем предположить, что в ближайшее время Вишневецкий начнет обрастать "своими людьми" как в центральных органах власти, так и на уровне региона. Слишком уж явно этого требует дальнейшее развитие бизнеса.

Что касается перспектив самого НПО "Механик", то здесь многое будет зависеть от сроков выхода из коллапса отечественной металлургии. Часть производственных мощностей, которые контролирует Вишневецкий, ориентирована на эту отрасль. Бльшая половина, "заточенная" под тепловую энергетику, наверняка позволит холдингу поддерживать стабильное развитие в обозримом будущем. Но говорить о сохранении впечатляющих темпов роста, характерных для последних лет, "Механику" можно будет только в том случае, если оживут металлурги либо Вишневецкому удастся диверсифицировать рынки сбыта. По данным "ВД", он уже рассматривает проект строительства собственной тепловой электростанции, которая логично замкнула бы производственную цепочку холдинга. В условиях финансового кризиса реализация такого дорогого проекта выглядит почти невероятной. Но экономические чудеса — фирменный почерк этого бизнесмена.

Бизнес Виктора Вишневецкого

Восстановленные Вишневецким шахты

Угольные активы Вишневецкого