Храмы в "лесах"
С воим распоряжением президент Леонид Кучма еще в 2002 г. рекомендовал органам местного самоуправления "принять меры по восстановлению нарушенных прав церквей и религиозных организаций. В частности, по возвращению им бывших культовых строений, другого церковного имущества (в том числе помещений), которые пребывают в коммунальной собственности и используются не по назначению".
"То, что храмы нужно отдавать церковным общинам — правильно, они на то строились, — говорит Анатолий Антонюк, директор института "УкрНИИпроектреставрация". — Но при этом новый владелец не имеет права перестраивать, менять функции, уничтожать живопись (согласно Закону Украины "Об охране культурного наследия" — прим. "ВД"). Увы, это происходит сплошь и рядом".
Когда храмы передаются Церкви, с новым владельцем памятника архитектуры заключается охранный договор, в котором прописаны права и обязанности сторон, в том числе и в вопросах ремонта, реконструкции и реставрации. Его выполнение зависит от ревностного отношения к своим обязанностям инспекции по охране памятников, поддержки настоятелей теми или иными бизнес- и политическими кругами и просто культуры священников.
"Увы, на протяжении столетий, не зная, как реставрировать живопись, ее попросту переписывали и портили, в том числе и при участии самой Церкви, которой всегда нужно было "благолепие" для привлечения прихожан", — рассказывает Инна Дорофиенко, главный художник-реставратор корпорации "Укрреставрация". В качестве примера она приводит работы в Софийском соборе в середине XIX в., когда фрески были серьезно повреждены и записаны маслом.
"В реставрации очень важна квалификация, а местное священство, увы, не всегда образованное, пытается проводить реставрационные работы своими силами, — сетует Инна Дорофиенко. — "Большое дело: помыл стены", — сказал мне один из настоятелей, а ведь после таких непрофессиональных действий от фресок может ничего не остаться. Если не навести порядок в деле контроля за переданными Церкви памятниками, нам скоро уже нечего будет показывать потомкам".
Позитивно оценивая решение о возвращении культовых сооружений Церкви, Владимир Швец, директор "Укрзападпроектреставрации", отмечает при этом: "Во многих случаях интересы охраны памятников расходятся с конфессиональными: Церковь не интересуют стилистические решения, исследования, исторические моменты".
Среди основных нарушений реставраторы называют закрашенные или сбитые фрески, "оживление" современными фрагментами давних иконостасов, несоответствующий стилю архитектурного комплекса цвет крыш и куполов, перепланировку интерьеров, замену внешних декоров на более броские и практичные. Изменения, предпринимаемые церковными настоятелями, преследуют благие цели: обновление храмовых интерьеров, привлечение большего количества верующих, увеличение прихода и его доходов. Масштабная научная реставрация — затратная и долговременная — сегодня не в почете. От "первого лица" о проблемных объектах реставраторы рассказывают неохотно, опасаясь окончательно рассориться с церковными общинами и потерять к храмам доступ вообще, но обращают внимание, что это проблема не конкретных конфессий, а всех общин без исключения.
В частных беседах удалось выяснить, что нарушение "научных канонов" наблюдается в Почаеве, киевских церквях, на Ровенщине, Одесчине, в Галичине. Анатолий Антонюк вспоминает, что лет 15 назад ему удалось остановить уничтожение фресок XVI в. в костеле в Летичеве: местная община, опять же, из благих соображений, решила избавиться от невыразительных рисунков на стенах и заменить их новыми, более яркими и привлекательными.
"Пришлось объяснять, что они неповторимы, что фрески сегодня уже никто не умеет делать, ведь краска наносилась на сырую штукатурку и втиралась, а сейчас в основном занимаются живописью", — вспоминает Анатолий Антонюк. В селе Бережница на Львовщине, по сути, пропадает деревянная церковь с колокольней XVIII века, — построив рядом новый собор, местная община отреклась от старой церкви, бросив ее разрушаться.
Ситуация с уникальными в мировых масштабах украинскими деревянными церквями, занесенными в список ЮНЕСКО, вообще катастрофична: только за последний год на Львовщине сгорело пять таких сооружений. Увы, среди предположений неофициальных источников — стремление освободить площадь для постройки на месте маловместительных деревянных храмов новых, больших по размеру. Ведь большая церковь — это имидж, влияние, паства и доходы. Но даже если отмести версию о злом умысле (во всяком случае, в уголовном порядке она доказана не была), налицо преступная неосторожность и отсутствие заботливого хозяина.
Помимо стремления к "благолепию", а не пусть и древней, но к блеклой стенописи в интерьерах храмов взаимоотношения церковников и реставраторов имеют и финансовую подоплеку. "Верующим храмов пока передается очень мало, во всяком случае, нашей церкви, — говорит игумен Евстратий (Зоря), пресс-секретарь Киевской патриархии (УПЦ Киевский патриархат), — и, как правило, они в таком состоянии, что внутри не только фресок, но и штукатурки нет. По сути, нам приходится отстраивать все заново".
После передачи культовых сооружений Церкви ремонтные и восстановительные работы перекладываются всецело на ее плечи. Государство помогает лишь в исключительных случаях — если речь идет об общенациональных святынях, или в вопросах гидротехнических мероприятий. "За последние годы бюджетное финансирование составило порядка 5-10% от всех потраченных на ремонтные и восстановительные работы средств", — рассказывает архимандрит Варсонофий (Столяр), казначей Киево-Печерской лавры. — Государство помогало нам в вопросах противооползневых мероприятий, 300 тыс. грн. на ликвидацию обрушения в Ближних пещерах выделила КГГА, но все остальное осуществляем за счет церковных средств и спонсоров".
Ввиду того, что церковные средства, особенно на местах, ограничены, а государственная поддержка минимальна, настоятели стараются любыми способами удешевить ремонтные работы, вплоть до проведения их собственными силами. Их действия имеют вполне обоснованные доводы: научная реставрация — мероприятие не только хлопотное, но и дорогостоящее. Услуги же централизованных структур-монополистов, которые содержат не только штат инженеров, проектантов и художников, но и архив, библиотеку, химико-технологическую лабораторию, ведут переписку с учеными из других стран, оказываются на 20-30% дороже, чем у небольших реставрационно-строительных контор.
"Нанимать специализированные реставрационные компании — достаточно дорого, — подтверждает игумен Евстратий (Зоря), — в основном они работают на объектах, которые восстанавливаются за счет государственных средств, в других случаях вопрос, кто будет исполнителем, решается индивидуально".
Посягательство на свою монополию специалисты центральных учреждений воспринимают без энтузиазма: высококвалифицированных профессионалов-реставраторов в Украине единицы (их сегодня не готовит ни один украинский вуз), потому и ошибки на объектах — не редкость. По словам Анатолия Антонюка, не наведен порядок в вопросе выдачи лицензий на проведение реставрационных работ: "Люди берутся за дело, не имея методик, структуры, так как лицензию на работу на памятнике могут свободно выдать и местные органы власти. Такую компанию не признают в других городах, но у себя они смогут делать все, что захотят".
"Примеров нарушений множество, вплоть до того, что рушится даже стенопись домонгольского периода, — сетует Владимир Швец, — как правило, все идет по следующей схеме: находится источник финансирования обновлений, и меценат, сам того не ведая, создает материальную основу для вандализма".
"Реставрацию часто сравнивают с медициной: в основе кодекса и той, и другой знаменитое "не навреди". Но если у организма есть шанс восстановиться, несмотря на врачебные промахи, ошибка реставраторов исправлению не подлежит и ведет к потере для будущих поколений целых культурных слоев", — тревожится Инна Дорофиенко.
Представители религиозных конфессий отрицают наличие серьезных конфликтов с реставраторами, отмечая лишь, что дискуссии иногда ведутся очень жаркие. "Например, в отношении росписи у реставраторов может быть свое видение, как это должно быть "по науке", у церкви же есть свои строгие каноны. Садимся и обсуждаем — это единственный способ найти компромисс", — говорит игумен Евстратий (Зоря).
"С реставраторами у нас ведется постоянная работа. Так, уже четыре года реставрируется Анно-Зачатиевская церковь: существуют разные стили, вкусы, у реставраторов могут быть свои позиции, у нас свои — стараемся согласовать подобные вопросы", — делится опытом работы с реставрационными организациями архимандрит Варсонофий (Столяр).
Крупные комплексы, как Киево-Печерская лавра или другие большие монастыри, оказываются в более "выгодном" положении: пока идет реставрация в одной церкви, богослужение можно проводить в других. Если же в приходе лишь один собор, ремонт стараются сделать побыстрее.
"Посудите сами, — рассказывает один из священников Киевской области, пожелавший остаться неназванным, — позвать реставраторов — это означает развернуть ремонтные работы на неопределенный срок, а кто пойдет в церковь "в лесах", когда неподалеку есть другая, без подобных проблем? А если она еще и принадлежит другому патриархату — получается, я своими руками лишу и приход, и церковь паствы?"
Причины конфликта, как ни странно, кроются в конкуренции. Точнее, в ее недостатке в области выполнения реставрационных работ и избытке в сфере религиозной. Из-за этого церковные общины не хотят проводить долгосрочные работы с привлечением государственных реставраторов, опасаясь, что во время ремонта прихожане пойдут в конкурирующий храм. К тому же, все крупные ремонты и реставрационные мероприятия по закону должны согласовываться со "светскими" учреждениями — управлением охраны культурного наследия при городских и областных администрациях и Государственной службой охраны культурного наследия при Минкультуры и туризма. В результате разного подчинения объектов (Минкультуры, Министерству строительства и архитектуры, местным властям) теряется суть: кто же должен за ними следить, а нужды "отфутболиваются" от одного ведомства к другому. Эксперты сетуют, что, передавая сооружения Церкви, государство сбрасывает с себя не только финансовую, но и моральную ответственность.
Специалисты отрасли с ностальгией вспоминают атеистические советские времена, когда 85% реставрационных работ финансировались за счет бюджета, а на каждый объект разрабатывалась цельная программа реставрационных работ.
В подтверждение того, что за годы независимости ситуация не только не улучшилась, но и ухудшилась, свидетельствует отсутствие в Украине единой государственной вертикали по охране и контролю за архитектурными памятниками, что и провоцирует сегодняшние проблемы с их сохранностью. И потому, пока порядок в вопросах контроля и централизованного управления памятниками не установлен, реставраторы выступают против передачи Церкви общенациональных святынь. "Религиозные деятели уже заявляли о неканоничности Врубеля. Как можно быть уверенным в сохранности его росписей, если Кирилловскую церковь передадут верующим? — беспокоится Инна Дорофиенко. — Любые колебания, в том числе и от хорового пения, могут привести и к обрушению Оранты в Софиевском соборе".
К слову, нарушения закона об охране культурного наследия фиксируются не только в отношении церковных строений, но и светских памятников архитектуры и истории. Если так дела пойдут и дальше, считают реставраторы, Украине останется гордиться только черноземами, а не монументальным искусством.
