Арена для амбиций
Возводя новые спорткомплексы к очередной олимпиаде или чемпионату, страны пытаются откорректировать свой имидж в глазах соседей.
Строительство стадионов — это большие деньги, большие амбиции и в конечном итоге большой спорт для стран, чьи города стали столицами престижных соревнований. За успехи и достижения в этих негласных состязаниях не дают медали, но выставляют не менее значимые оценки соседние державы-судьи. Конечно, вкладывая огромные инвестиции в олимпийское строительство, принимающая сторона рассчитывает "отбить" свои деньги. Однако в большинстве случаев важнее коммерческого расчета оказывается создание положительного национального имиджа. Показать финансовые возможности, заявить о политических амбициях, продемонстрировать культурные приоритеты — все это поручается стадиону, который превращается в символ целого государства.
"ВД" выясняла, какие цели преследуют и чего добиваются страны с помощью спортивной архитектуры.
От гигантомании к эксклюзиву
Как и в спорте, "победы" в строительстве стадионов чаще всего оцениваются с позиций "больше", "выше", "сильнее". Именно поэтому классикой "стадионного жанра" является этакий мускулистый образ: обтекаемые формы здания с гладкой, как мышцы тяжелоатлетов, поверхностью, гигантские размеры и общая тяжеловесная конструкция, символизирующая силу и мощь. В такой манере выполнены известные стадионы Olympic Stadium (США), City of Manchester (Великобритания), Stadium Australia (Австралия), а также отечественный "Донбасс Арена". Придумывают и строят их практически одни и те же компании, которые большие профи по части инженерных и технических вопросов. Оригинальной архитектурой здесь и не пахнет, но это и неважно, так как главная цель заказчика — продемонстрировать размеры своего кошелька. И с этой целью стадионы-тяжеловесы отлично справляются.
Эту довольно скучную традицию неоднократно пытались сломать известные архитекторы, однако до больших заказов их долго не допускали, а маленькие, необычной формы стадионы авторства Тойо Ито в Японии или Ренцо Пьяно в Европе общей картины не меняли. О том, что стадион должен быть красивым с архитектурной точки зрения, первыми додумались греки накануне проведения XXVIII летних Олимпийских игр в 2004 г.
И произошло это вовсе не из-за любви к искусству. В конце 1990-х гг., когда Афины были выбраны местом проведения Игр, Греция была в положении младшего забитого брата в ЕС. Олимпиада стала для греков отличным шансом сменить имидж, и они им воспользовались. Начали с того, что заказали строить главный Олимпийский стадион звезде мирового масштаба — испанцу Сантьяго Калатраве. Это было неожиданно, потому местные архитекторы, которые также участвовали в конкурсе, оказались не у дел. А Олимпиада, как и другие престижные соревнования, — это всегда возможность заработать "своим", которую редко кто из стран упускает. У Калатравы очень узнаваемый стиль — парящие в воздухе, изогнутые конструкции мостов; здания, напоминающие скелеты динозавров; интерактивные элементы: открывающиеся — закрывающиеся крыши, вращающиеся фасады и прочее. То есть это архитектура, прямо противоп
оложная устоявшемуся представлению о стадионах, которых, ко всему прочему, испанец никогда и не строил.
В общем, выбор властей многие не одобрили, в том числе Международный Олимпийский комитет, который посчитал проект архитектора слишком экстравагантным. Да и сами греки были недовольны. Мало того, что дизайн обошелся казне в ?2 млн (именно столько запросил Калатрава в качестве гонорара), так еще один неприятный сюрприз ждал потом, когда в ходе работ выяснилось, что греческие компании не смогут сами построить стадион и основную часть его конструкций придется заказывать в Италии, а это — еще ?177 млн налогоплательщиков!
Однако результат превзошел все ожидания. С полным правом греки могли сказать, что их Олимпийская арена по оригинальности и эффектности обскакала все другие. Презрев все стадионные стереотипы, Калатрава в свойственной ему манере создал вместо тяжелоатлета этакий гигантский парусник — легкий, ажурный, как будто невесомый, изменив тем самым традиционную олимпийскую символику. Весь комплекс, придуманный Калатравой, состоял из нескольких зданий. Главным был, конечно, Олимпийский стадион "Пропилеи", который охватывали с двух сторон две арки, а сверху накрывал купол из поликарбоната со специальным напылением, отводящим тепло и обеспечивающим доступ естественного света. Новшеством стала полукилометровая ажурная арка "Агора", которая объединяет стадион, велотрек, теннисные корты и бассейн в единое целое. Это необычное для стадионов сооружение вызвало множество нареканий из-за своей якобы бесполезности: арка была построена только для того, чтобы прогуливаться не под палящими лучами солнца, а в приятной тени. Однако с точки зрения архитектурной гармонии арка выглядела как раз очень органично. Первый раз за всю историю Игр красота победила коммерческий расчет, и стадион из просто демонстрации финансовых возможностей страны превратился в архитектурный шедевр, хотя в этом как раз и состоял замысел властей — продемонстрировать космополитизм, лояльность, новаторство и одновременно напомнить, что именно Греция когда-то была колыбелью европейской культуры. Что ж, грекам это удалось. Другое дело, что ?265 млн, потраченные на весь спортивный комплекс Калатравы, так и не окупились: 70-тысячный стадион обычно пустует во время матчей. Но это уже проблема всех олимпийских сооружений. А в данном случае игра, несомненно, стоила свеч.
С еще большим размахом подошли к устройству Олимпиады в Китае в 2008 г., выбрав именно это событие для утверждения имиджа экономической сверхдержавы (см. "
", "ВД" №35, 2008 г.). Потратив более $3 млрд на обустройство города к соревнованиям, Пекин обзавелся новым аэропортом (проектировал его сам Норман Фостер), 50 га парковой зоны, новыми линиями метро, в городе появилось тридцать новых зданий, но визитной карточкой глобальных перемен стал именно стадион. Как и в Афинах, для его проектирования китайцы пригласили иностранцев — швейцарское бюро H
erzog & De Meuron, отметившееся к тому времени в "стадионном жанре" строительством Allianz Arena в Мюнхене. Для Пекина швейцарцы выбрали необычную форму — переплетенные стальные балки, как будто свитые клубком вокруг арены и трибун. За эту конструкцию стадион и получил прозвище "Птичье гнездо". Особой гордостью китайцев было применение в строительстве передовых технологий и материалов. Так, для перекрытия выбрали новомодный пластик, который в 100 раз легче стекла, имеет самоочищающуюся поверхность и пропускает до 95% солнечного света.
Не меньший ажиотаж вызвало и другое спортивное сооружение — центр водных видов спорта "Водяной куб", фасад которого обшит тефлоновыми "подушками". Проектирование и строительство "Куба" — также "зарубежных рук дело". Эти строения за неполные два года уже неоднократно назывались самыми значительными архитектурными постройками последнего времени, а в 2009 г. они стали лауреатами британской премии RIBA. Но самым впечатляющим достижением пекинского стадиона можно считать его появление на новых банкнотах достоинством в 10 юаней. До этого времени в течение десяти лет (с 1999 г.) на каждой денежной купюре гордо красовался один только Мао Цзэдун, и его место не смог занять ни один из продолжателей его дела. И только стадион смог потеснить Великого Кормчего! Кстати сказать, сейчас "Птичье гнездо" — один из самых благополучных олимпийских объектов. По данным владельцев стадиона, ежедневно его посещают от 20 до 30 тыс. человек (большинство из них — китайцы), выкладывая за входной билет 50 юаней ($7). За год после Олимпиады туристы принесли доход в размере 90 млн юаней, что полностью покрыло расходы по содержанию стадиона.
Судя по всему, $2 трлн (именно в эту сумму сами власти оценивают общие расходы на Игры) были потрачены не зря: китайцам удалось продемонстрировать и свои финансовые возможности, и архитектурные амбиции.
Выгода для себя
После китайского триумфа удивить мир олимпийской архитектурой стало сложным делом, особенно учитывая последствия мирового финансового кризиса. Поэтому страны, принимающие у себя Олимпиаду после Китая, сразу отказались от этой невыполнимой задачи и сосредоточились на более простых и выгодных для себя решениях. В качестве главного стадиона Зимних игр Ванкувер выбрал довольно скромную арену BC Place Stadium, зато для конькобежцев власти построили в Ричмонде с нуля новый стадион Richmond Olympic Oval, который стал своего рода гимном экотехнологий. Для полива газонов и смыва в туалетах в нем используется дождевая вода, водоемы оснащены функцией ионизации, а куполообразная крыша полностью сделана из древесины, поеденной жучком. Это настоящая проблема для Канады, которая теряет миллионы на испорченном лесе. Используя этот неликвид, канадский архитектор Глотман Симсон решил показать, насколько полезным может быть то, что ранее считалось негодным. Зимняя Олимпиада стала также поводом освоить пустующие земли на юго-восточном берегу залива Фолс-Крик — в феврале здесь размещалась Олимпийская деревня, а сейчас будут строиться жилые кварталы — благо есть уже дороги, построенные специально к Играм.
В ЮАР перед чемпионатом мира по футболу-2010 также решили навести лоск, сделав упор на новые стадионы, которые выделяются своим оригинальным обликом. Один из самых интересных и дорогих (?170 млн) проектов — стадион Mozes Madhinda. Его фишка — огромная прогулочная арка, построенная над всем полем и трибунами, с которой открывается потрясающий вид. Необычной формой могут похвастаться и другие стадионы — Green Point в виде светящегося облака, Nelson Mandela Bay с крышей-цветком и главный Soccer City в Йоханнесбурге, фасады которого повторяют мотивы расписной африканской глиняной посуды. По сравнению с этими красавцами наш НСК "Олимпийский", который сейчас реконструирует тайваньская фирма Archasia Design Group к Евро-2012, покажется скромнягой. Примечательно, что именно этот проект был выбран Киевом из соображений экономии, чтобы не строить новую арену. Хотя выгоды от такого решения весьма сомнительны: масштабная стройка в центре города уже сейчас доставляет киевлянам массу неудобств.
Гораздо более предусмотрительно поступил Лондон, который станет второй раз столицей Летних Олимпийских игр в 2012 г. Для главной стройки власти выбрали неприглядный промышленный район в восточной части города, из которого хотят сделать в течение 20-25 лет новый жилой центр. Уже сейчас ведутся работы по созданию инфраструктуры и олимпийских объектов. Причем практически все они будут построены британскими компаниями, проектированием также займутся британцы — Заха Хадид, ее ученики Фаршид Муссави и Александр Заеро-Поло, бюро Kohn Pedersen Fox. Самые оригинальные сооружения — главный стадион от Foreign office architects и Центр водных видов спорта авторства Хадид — сохранятся после Олимпиады, остальные будут демонтированы. При этом главный стадион спроектирован так, чтобы после игр его вместительность можно было уменьшить с 80 до 30 тыс. человек.
