Катынская семья
В мире не так уж часто выражают сочувствие странам и народам. Сами по себе они редко оказываются в роли жертв. В 1956-м сочувствовали венграм, 12 лет спустя обычные люди от Канады до Новой Зеландии вывешивали в окнах флаги Чехословакии. В 2001-м проявляли солидарность с США, теперь эпицентром всемирного сочувствия стала Польша. Цветы и свечи у польских посольств по всему миру, как и траурные ленточки на национальных флагах, — не только солидарность с в одночасье потерявшим всю политическую элиту поляками. Это еще память по той Польше, которой больше не будет.
На Запад!
В Украине принято говорить о том, что наша страна разделена, но те же слова справедливы и в отношении Польши, поделенной на консервативную и либеральную. Консервативная, юго-восточная Польша, составлявшая электорат погибшего президента Леха Качиньского и его партии "Право и Справедливость", в последние годы постоянно "сжималась" под напором проевропейского северо-запада. Причем либеральный премьер-министр Дональд Туск и его "Гражданская платформа" воспринимались как символ будущей Польши не только самими поляками, но и лидерами ЕС.
Германия и Франция не скрывали своего раздражения консервативной польской половиной. Именно с приходом Леха Качиньского на пост президента в 2005 году ужесточилась польская позиция в вопросах формирования европейского парламента, а в выработке восточной политики ЕС появилось такое понятие, как "польский фактор".
Позиция Польши заключалась в настороженном отношении к России, тесном сотрудничестве с постсоветскими странами и проведении "исторической политики". Под последним понималось выстраивание современных отношений, исходя из событий ХХ века, которые прочно закрепили за Польшей роль жертвы, а за Россией и Германией — "плохих парней". Такой подход вызывал раздражение не только в Москве, но и в Берлине, которому тоже доставалось от польской риторики. И хотя в самой Польше такая позиция вызывала жесткие внутренние споры, на внешнем фронте политики действовали весьма слаженно, и в этом не последнюю роль играл президент Лех Качиньский. Именно с его подачи в 2007-м Варшава заблокировала переговоры между ЕС и Россией по Новому базовому соглашению. Во время российско-грузинского военного конфликта в августе 2008-го Лех Качиньский вместе с украинским президентом Виктором Ющенко и лидерами стран Балтии выступил на митинге в Тбилиси, не дав тем самым французскому президенту Николя Саркози представить свою миротворческую миссию как позицию всего ЕС.
В том, что изменения внешнеполитических позиций Польши — лишь дело времени, отдавали себе отчет даже ее союзники.
Смена элит
Бывший генеральный секретарь США Генри Киссинджер еще в 2006 году написал статью для издания Foreign Affairs, где прогнозировал постепенное встраивание Польши в фарватер немецко-французской политики в ЕС — общие экономические проблемы, по его мнению, должны были сблизить в течение 10-15 лет политические позиции европейских государств. Но 10 апреля 2010 года катастрофа под Смоленском сократила эти сроки до пары-тройки лет. 70 лет назад расстрел 21 тыс. польских офицеров означал уничтожение не просто военной верхушки, а всей польской элиты. Ведь большинство офицеров были мобилизованными на фронт врачами, учителями, адвокатами. Катастрофа 10 апреля этого года лишила Польшу не просто элиты, а ее консервативной части. Той самой, которая формировала доселе внешнюю политику Польши.
Теперь президентские функции будет исполнять Бронислав Коморовский, глава польского парламента, считавшийся главным конкурентом Леха Качиньского на предстоящих выборах президента в октябре этого года. Коморовский представляет ту же "Гражданскую платформу", что и премьер-министр Дональд Туск. И на будущих выборах, которые по закону должны состояться в течение 60 дней, он будет главным претендентом на победу. Конечно, есть вероятность, что брат-близнец погибшего президента Ярослав Качиньский, занимавший пост премьер-министра, будет избран главой государства на фоне национального траура. Но, во-первых, покинув пост главы правительства в 2007 году, Ярослав Качиньский фактически ушел из большой политики. Во-вторых, президентская кампания будет проходить под знаком траура и вряд ли будет агрессивной. В этих условиях поколебать статус фаворита Бронислава Коморовского очень трудно. Так что, вероятнее всего, польские либералы получат президентский пост.
Кроме того, перед Польшей стоит задание назначить высшее военное руководство, а также главу Нацбанка. Предыдущий главный финансист Польши Славомир Скшипек был креатурой Качиньского (в бытность того мэром Варшавы Скшипек занимал пост вице-мэра польской столицы). Высший командный состав польской армии также был настроен весьма консервативно. Скорее всего, им на смену придут либерально мыслящие поляки, ориентированные на тесную политику со странами ЕС в банковской и военной сферах. Ну а после избрания нового президента аналогичные изменения ожидают и польский МИД. Причем все эти изменения — отнюдь не революционны, просто трагедия под Смоленском ускорила их.
Конец эпохи романтизма
Новая команда польских политиков, вероятнее всего, отойдет от принципов "исторической политики", исповедуемой Лехом Качиньским. Во-первых, трагедия под Смоленском наполнит само содержание слова "Катынь" новым смыслом. А это не столько ответственность России за расстрел польской элиты 70 лет назад, но и искреннее желание политического руководства РФ разделить боль поляков в нынешней трагедии. Тут стоит вспомнить, что у Дональда Туска и Владимира Путина сложились неплохие личные отношения, а совместное переживание трагедии под Смоленском может сделать их еще более доверительными. Недавно главы правительств России и Польши провели успешные переговоры по увеличению поставок газа с 9 до 11 млрд кубометров в год, а также по транзиту российского газа по трубопроводу "Ямал — Европа", который проходит по территории Польши.
Так что от новой Польши стоит ожидать больше прагматизма и меньше идеализма. Для Украины это означает, что об эпохе, когда Варшава была адвокатом Киева в Брюсселе, придется забыть. Равно как и об активном финансовом участии Евросоюза в украинских программах. Доселе это во многом объяснялось польской позицией. В свое время программа по сотрудничеству ЕС со странами бывшего СССР "Восточное партнерство" была предложена поляками. Теперь можно ожидать, что ЕС сосредоточится на помощи Западным Балканам (немецкий лоббизм) и странам Северной Африки (французский лоббизм).
Трудно сказать, насколько готова к таким изменениям Украина. Доселе украинские власти опирались на польское плечо лишь тогда, когда отношения с Западом ухудшались донельзя (скандал с поставками "Кольчуг" в Ирак, президентские выборы 2004 года). Потому вряд ли изменения в польской внешней политике повлекут изменения в политике украинской. Но возможностей напоминать о себе в Брюсселе у нашей страны будет меньше. И если раньше мы могли рассчитывать на активную поддержку поляков, то теперь придется делать это самостоятельно. Учитывая, что в ЕС есть определенная усталость от Украины, работникам МИДа, отвечающим за европейское направление, не позавидуешь. Впрочем, понять ЕС можно — Польша сейчас действительно вызывает куда больше сочувствия.
