Пишите письма!
Ежегодно, начиная с 9 октября — Международного дня почты — во всем мире проводится Неделя письма. Никто не ждет, что в эпоху электронного общения посредством Facebook или Skype грамотное население по этому случаю начнет строчить бумажные письма всем своим родственникам и друзьям. Хотя, по данным Всемирного почтового союза, работы нынешним почтальонам и так хватает: шести миллионам служащих приходится доставлять в год около 430 млрд писем и 6 млрд посылок. Несмотря на бурный рост цифровых технологий, почта по-прежнему остается главным механизмом общественной коммуникации.
"Становись кем хочешь, но не гонцом", — такое послание сыну записал в своем дневнике египетский ученый, живший 4 тыс. лет назад. "Когда гонец выходит в чужую страну, завещает он имущество свое детям своим из страха перед львами и азиатами. И если вернулся он в Египет, едва достиг он сада, едва достиг он дома своего вечером, как скоро должен снова собираться в путь". Надо признать, что особую опасность для античных почтальонов представляли, скорее, не дикие звери и утомительное пешее путешествие, а вражеские лазутчики-шпионы, неустанно охотящиеся за государственными и военными тайнами фараонов. Поэтому ритуал составления завещания и назначение опекуна своим отпрыскам для египетских папирусоносцев было делом обычным.
В Древней Греции, наоборот, почитали за честь служить на благо почтового дела. И хотя с жизнью приходилось прощаться не реже, чем египтянам, у греческих "гемеродромов" (дневных гонцов) и грамматафоров (письмоносцев) была другая крайность — они сами доводили себя до полного изнеможения. Так как на службу отбирались преимущественно профессиональные бегуны, в том числе и победители Олимпийских игр, то пробежать за час каких-то 10 км для них не составляло труда. Вот только часто доводилось бежать без отдыха и остановок. В греческих хрониках записаны сведения про гемеродрома Эфхида, которому пришлось за один пробег осилить 200 км, чтобы спасти честь афинского Акрополя, где по недосмотру жрицы погас священный огонь и который, таким образом, стоило срочно доставить из далекого Дельфийского храма. Выполнив свой долг, гонец скончался от крайнего переутомления. Так же, как и его "коллега" Филиппид, которому, по преданию Геродота, за 24 часа, без остановок и при сильной жаре, пришлось пробежать 240 км, чтобы попросить у спартанцев военной помощи для афинян против вторгшихся персов. Поплатившись жизнью, быстроногий гонец все же оставил след в истории, став родоначальником популярных марафонских забегов.
Впрочем, тяга к самопожертвованию остывала по мере развития более организованной почтовой системы. Рассчитывая на скоростное и бесперебойное сообщение, правители Персии, Ассирии, Римской империи, Китая, Монголии и других государств постепенно налаживали сеть станций, расположенных на расстоянии 15-20 км друг от друга, где можно было отдохнуть, подкрепиться, сменить лошадей (на особо оживленных маршрутах наготове всегда было не менее 10 животных) и повозку. Нередко уставших гонцов поджидали другие курьеры, принимающие почтовую эстафету на себя до следующего постоя. Упорядочение дорог и придорожного сервиса привело к тому, что в странах халифата, например, к Х в. почтовая сеть охватывала 900 станций.
В Китае и Монголии к XIII в. императорский двор и госчиновников обслуживали 25 тыс. станций, на которых держали около 100 тыс. конных и вьючных животных, а также несколько тысяч повозок и лодок. Своя почтовая сеть появилась в средневековой Европе: этому способствовали торговое оживление в Венеции, Флоренции, Лейпциге, а также студенческая активность в Сорбонне, Тулузе, Болонье, Салерно. Вскоре на смену конным дилижансам стали приходить парусные суда, пароходы и поезда, вместо голубей в небо поднялись аэростаты и самолеты. Наконец, прокладка кабеля в земле и под водой сегодня наладила постоянную связь даже с удаленными поселениями, обеспечив их "благами цивилизации" — телефоном и интернетом.
Согласно вашему тарифу
Сортируя и отправляя по нужному адресу королевскую или церковную корреспонденцию, сильно напрягаться не доводилось. Но как только к почтовым услугам массово приобщилось простое население, у почтовиков начали сдавать нервы. Во-первых, отправитель должен был прийти на почту в определенное рабочее время и сдать письмо чиновнику, чтобы тот занес его в реестр. Во-вторых, отправку письма оплачивал не отправитель, а получатель. В-третьих, усложненная система тарифов заставляла всех изрядно понервничать, так как каждая страна имела свою систему расчетов. И если письмо, к примеру, должно было пересечь несколько границ, то рассчитать сумму сбора было довольно хлопотным делом. Если к этому прибавить еще и тарифные нюансы внутри самой страны, то мигрень почтмейстерам гарантировалась. Так, в Англии в начале XIX в. за доставку простого письма на расстояние до 160 км взимали от 4 до 9 пенсов, за каждый последующий аналогичный отрезок — еще по 1 пенни. При этом расчет велся не по прямой линии, а согласно фактически пройденному пути. Плату брали за каждый лист письма, однако окончательный тарифный "вердикт" зависел от того, посылается ли письмо в конверте и заклеивается ли он сургучом.
Неудивительно, что, ввиду такой неразберихи, в стране участились случаи махинаций и почтовой контрабанды. По словам одного манчестерского почтмейстера, в 1820-30-х гг. около половины корреспонденции между Манчестером и Ливерпулем доставлялись незаконными путями. В криминальных хрониках осталась запись, что некий купец из Глазго в 1836 г. по почте получил 2 тыс. сообщений, а с помощью контрабанды — еще около 6 тыс. А писатель Эдгар По в рассказе "Торговец" и вовсе описывает типичную схему почтовых махинаций: ловкач заранее готовит пачку писем от вымышленных отправителей и обязательно из отдаленных мест, например, Бенгалии или острова Маврикий. В качестве почтальона разносит эти послания адресатам, взимая с них приличную плату и быстро "делает ноги".
За упрощение почтовой оплаты и унификации тарифов боролось немало заинтересованных лиц (французский граф де Вилайе, шведский лейтенант Треффенберг, австрийский чиновник Кошир, английский издатель Чалмерс). Однако "отцом почтовой реформы" посчастливилось стать бывшему сельскому учителю Роуленду Хиллу, который буквально взял на измор английских парламентариев, игнорируя в течение трех лет поток резкой критики и недоверия. В итоге весной 1840 г. в обращение поступила первая почтовая марка — "Черный пенни", положившая начало системе предварительной оплаты и упрощения тарифов (1 пенни за письмо массой до 16 г, независимо от расстояния). В своем дневнике Хилл в этот день записал: "Встал в восемь утра. Сегодня впервые лондонцам продают почтовые марки. Большая давка на лондонской почте". А через несколько дней добавил: "Спрос на марки ужасен. Печатники ежедневно выпускают миллион, и все равно не хватает". Удобное нововведение спустя пару лет ввели в швейцарских кантонах Женевы и Цюриха, в Бразилии и США. В период с 1845 по 1857 г. марки вошли в обиход еще в 60 странах, а к началу XX в. их активно приклеивали более чем в трехстах государствах.
Присланные миллионы
Пока одни выводили аккуратным почерком адреса на конвертах, другие лишь успевали подсчитывать миллионы, поступавшие к ним от организации почтового бизнеса.
Еще европейские монархи, имея полную монополию на доставку писем, научились изыскивать для себя дополнительные "почтовые" доходы. Например, английский король Карл І, известный своим непомерным денежным аппетитом в сборе всевозможных податей, в 1635 г. решился на очередной способ пополнения казны — открыл личную сеть почтовой доставки для широкой публики. Естественно, за приличную плату.
Хотя особых успехов в почтовом деле добилась семья Турн-и-Таксис, более 400 лет руководившая монопольной частной сетью доставки писем в Германии, Испании, Италии, Франции, Нидерландах, Австрии, Бельгии, Швейцарии и Чехии. Начиная с XV в., фамильный бизнес Турн-и-Таксисов постоянно укреплял свое положение: количество курьеров и лошадей увеличивалось, сроки доставки сокращались, по специальному разрешению сотрудники компании стали носить униформу (мундиры имперской гвардии). Год за годом подтверждая репутацию надежных доставщиков почты, предприятие Таксисов периодически получало значительные и весьма доходные заказы. Например, организовав постоянную верховую связь между монаршими дворами Германии, Испании, Франции и Нидерландов, почтовики получили солидное вознаграждение — 12 тыс. ливров. Заполучив протекцию германских князей, Турн-и-Таксисы также смогли легко расправляться с конкурентами, заведомо работая в неравных условиях. Что в итоге принесло монополистам астрономические доходы. Так, покупая в 1695 г. графство Фридберг и поместья Буссен, Дюрминтинген и Шеер, тогдашний глава семейства не пожалел 2,5 млн гульденов. Известно, что общий капитал почтовиков к концу XVII в. превышал доходы многих германских княжеств. Даже когда Таксисы лишились родовой привилегии на почтовый бизнес (был выкуплен за 3 млн талеров прусской почтой), нынешних наследников нельзя назвать обнищавшими. К слову, 27-летний князь Альберт фон Турн-и-Таксис в этом году по-прежнему держится в тройке "самых молодых миллиардеров мира", имея состояние более $2,1 млрд.
Интересный факт
Помня, что многие давние летописания склонны приукрашать некоторые детали, в середине ХХ в. ученые взялись проверить достоверность "почтового километража". В частности, американский этнолог Виктор фон Хаген, пребывая с экспедицией в Перу, усомнился, что инки могли легко преодолевать дистанцию от Кито до столицы Куско (2 тыс. км) всего за 5 дней. Каким образом пешим гонцам-часки под силу было одолеть порядка 400 км в сутки, причем в условиях высокогорья с разреженным воздухом, если, примером, римские конные курьеры по отличным дорогам успевали за то же время проехать не более 150 км?
В качестве эксперимента Хаген нанял семерых молодых индейцев и на высоте
5 тыс. м расставил их на отдаленном расстоянии друг от друга. Эстафетный пробег фиксировался кинопленкой и секундомером. Результат всех обескуражил — без специальной подготовки новоиспеченные "гонцы" за час одолевали 17,5 км. Чем и подтвердили древние сведения о скорости передачи сообщений.
