Покупки без блата
Очередь, прилавок, продавец, "вручную" обслуживающий покупателей, счеты с желтыми и черными костяшками, кассы (к ним отдельная очередь), периодические выкрики продавцов: "Касса, "Останкинскую" не выбивать!" — вот типичная атмосфера киевских гастрономов брежневских времен. Эпоха самообслуживания еще не наступила.
Молочный отдел с утра пестрел товаром: молоко, сметана, кефир, ряженка. В 1970-е их можно было купить в любое время, а в 1980-е — только утром. Вопрос о производителе вообще не стоял: для покупателя существовало просто "молоко", просто "сметана" и т. д. Молоко, кефир, ряженка продавались в стеклянных бутылках емкостью пол-литра и литр — они закрывались крышечкой из фольги. Было также молоко в ярких треугольных пакетах из плотного картона. Иногда прямо на улицах (не в центре города, а на массивах) продавали разливное молоко. Приезжала колхозная машина-цистерна и продавец черпаком наливал молоко в тару покупателя. Оно было предпочтительнее, чем магазинное — свежее, прямо с фермы, к тому же более жирное.
Сметана долгое время отпускалась в магазинах на разлив, из бидона. Потом ее стали фасовать в пластмассовые прямоугольные "корытка". Но их нужно было "ловить", особенно вначале. Впрочем, продавцам было выгодно торговать именно разливной сметаной — поговаривали (и, похоже, не без оснований!), что перед продажей ее в подсобке разводили кефиром, который стоил вдвое дешевле. По городу гуляли истории о некой продавщице молочного отдела, которая, не стесняясь покупателей, спросила напарницу: "В каком бидоне разведенная сметана?".
Как известно, дыма без огня не бывает. Реальная — не по слухам — история случилась в 1964 году в гастрономе по ул. Заньковецкой, 6. В один из отделов выстроилась очередь. Тем временем в магазин зашла продавщица, бывшая в этот день выходной. "Валя, сметана есть?" — спросила у коллеги, работавшей за прилавком. Та отрицательно покачала головой. Старушка из очереди возмутилась: "Так что же вы сразу не сказали, что нет сметаны? Я бы не стояла!". На что продавщица ответила: "Для вас — есть".
В колбасном отделе ассортимент был небольшой: два-три вида вареной колбасы (как правило, "Докторская", "Любительская", "Молочная") и один-два вида полукопченой (например, "Одесская", а если повезет, то и "Краковская" — менее жесткая, более вкусная). Копченые колбасы в обычных магазинах не продавали — их надо было "доставать". Также в колбасном отделе можно было приобрести сосиски "Молочные", сардельки "Школьные" или "Говяжьи".
В рыбном отделе — замороженная рыба. Как правило, хек, ставрида, камбала. Живая рыба появлялась в крупных магазинах, где имелись огромные прилавки-аквариумы, и только в сентябре-октябре. Рыбные консервы были представлены в основном знаменитой "Килькой в томате" (популярная закусь студентов и любителей "сообразить на троих"), а также "Крабами" и "Печенью трески". Более вкусные консервы — "Сайра", "Шпроты", "Лосось" — надо было "доставать". А вот икра осетровых рыб в 1970-е — это даже не на грани фантастики, а за гранью.
Но самым "горячим" отделом в гастрономе был мясной. Там периодически разгорались скандалы: продавец стремился сбыть вместе с мясом побольше костей, а покупатели этого не хотели. События развивались так. Утром в магазин привозят замороженное мясо.
У прилавка выстраивается очередь. Однако мясник не спешит пускать товар в продажу: пусть, мол, разморозится. На самом деле в подсобке он отрезает от туши лучшие куски без костей — для начальства, себя и постоянной клиентуры, которой он с "заднего хода" продает мясо по 2,50 руб./кг (магазинная цена — 1,90). Ну а оставшиеся куски пускает в продажу. К этому мясу, и без того костлявому, он пытается добавить дополнительные кости, оставшиеся от "элитных" кусков. Что вызывает протест у покупателей. Однако мясник невозмутим: "Не хотите? Не берите!". Он знает, что за пару часов все будет продано — на одного строптивого клиента приходится двадцать покладистых…
Шире был ассортимент в гастрономах, в которых имелись отделы для "избранных" — так называемые закрытые распределители. Обычного человека туда, конечно, не пускали, даже вход в них был не из торгового зала, а со служебного входа. Но! "Объедки с барского стола" (т. е. то, что в конце дня оставалось не выкупленным в "распределителе") иногда попадали в открытую продажу. Такие гастрономы в простонародье называли "объедками".
Наиболее знаменитыми киевскими "объедками" были магазины на Кирова (Грушевского), 9, а также на углу Большой Житомирской и Владимирской улиц. Перечень того, что можно было приобрести (если повезет) в "объедках", сегодня у многих может вызвать лишь улыбку, но в те времена подобная покупка считалась большой удачей. Например, ряженка в горшочках, яйца в специальных яйценосках (диво дивное!), вкусные сосиски (именно вкусные, а не лишь бы какие, как в других магазинах, потому что "объедочные" изготовлялись в спеццехах), сырочки в глазури, жареные кролики (на самом деле — недожаренные, чтобы весили больше, поэтому приходилось дожаривать дома, но это мелочь в сравнении с радостью от покупки). Небывалой удачей считалось "попасть" на курицу, селедку, хорошие рыбные консервы… Цены в "объедках" были обычные, необычными были именно товары.
Ив Монтан был в шоке
Промтоварные магазины были забиты советским ширпотребом: обувь, куртки, платья, костюмы. Однако покупателей это обилие не радовало — люди стремились "достать" импорт с переплатой. И это при том, что отечественные товары изготовлялись из натуральных материалов (чистая кожа, шерсть, хлопок, лен), а зарубежные — преимущественно из синтетики, искусственной кожи.
Секрет состоял в том, что "совковые" ткани были тусклой расцветки, довольно блеклые и невыразительные. Соответственно, и платья, сшитые из них, выглядели весьма убого. Второй причиной было то, что советская легкая промышленность катастрофически не поспевала за веяниями моды. Последняя менялась быстро, а плановая экономика с ее пятилетним планом развития, утвержденным очередным съездом КПСС, не могла оперативно реагировать на изменения фасонов и стилей. Заграничные же товары были яркими, веселыми, нарядными.
Стремление выглядеть стильно иногда приобретало забавные формы. Например, в 1970-е в моду вошли женские сапоги-чулки. Отечественные предприятия "подобных глупостев", понятно, не выпускали. Представительницы прекрасного пола гонялись за импортом — итальянским либо югославским. Однако Италия, Югославия расположены на юге Европы, зимы там сравнительно мягкие. Их продукция ну никак не рассчитана на советские -20 оС. И модницы гордо вышагивали по снегу в красивых, но уж слишком легких сапожках, поеживаясь от холода.
А советские сапоги — немодные, топорно сделанные и вечно протекающие — пылились на полках магазинов. И, конечно, притчей во языцех стало советское женское белье. Однажды известный французский певец Ив Монтан гастролировал в Киеве. И вместе со своей супругой — кинозвездой Клаудией Кардинале — заглянул в ЦУМ на Крещатике. Знаменитая пара отправилась в отдел женского белья. Подойдя к прилавку, Ив Монтан с изумлением уставился на советские бюстгальтеры — белые, грубоватого кроя, весьма непривлекательные. Певец буквально потерял дар речи. А затем потрясенно произнес: "Какое белье!..И какая рождаемость!".
Импортное белье, как правило, восточногерманское, было кружевным, разноцветным, соблазнительным. Именно таким героиня Светланы Светличной в фильме "Бриллиантовая рука" искушала героя Юрия Никулина. Однако рядовым гражданкам приобрести нечто подобное было негде — на киевских прилавках импортное белье не появлялось. С мужскими костюмами, на первый взгляд, проблем не было: в любом магазине "Одяг" предлагались все размеры. Однако крой и фасон оставляли желать лучшего. Характерная деталь: дипломаты и члены официальных делегаций УССР никогда не отправлялись за рубеж в костюмах из советских магазинов. Их приглашали в специальное ателье "Коммунар", обслуживавшее номенклатурных клиентов (ЦК, Совмин и т. д.), — там классный портной шил счастливчику классный костюм из красивой ткани.
Кстати, хорошая ткань тоже нечасто попадала на прилавки. С одной стороны, был на Крещатике двухэтажный магазин "Будинок тканин". Он вроде бы оправдывал свое название — рулоны материй заполняли собою многочисленные прилавки. Однако любительницы чего-то "интересненького" выходили из этого специализированного заведения такими же унылыми, как и расцветки продававшихся в нем тканей.
Киевские модницы заглядывали и на альтернативные прилавки — в комиссионные магазины. Туда сдавали импортные отрезы моряки дальнего плавания, вернувшиеся из "загранки". Или артисты хореографических коллективов, вернувшихся из зарубежных гастролей. В "комиссионках" приходилось выкладывать "дикие деньги", однако такая покупка считалась большой удачей.
Еще одной альтернативой служил специальный магазин по продаже "лоскутов" — остатков хороших тканей, свозившихся из других магазинов. Он находился на Подоле, возле Житнего рынка. "Лоскуты" считались уцененным товаром и продавались за копейки.
Ну а те, кому посчастливилось "достать" хорошую ткань, знали, кто может сшить из нее модную вещь. Если позволяли связи и финансы, старались "пробиться" к Рабиновичу на Большой Подвальной (ныне Ярославов Вал) или Воронину на ул. Октябрьской революции (ныне Институтская). Ведь если обратиться в обычное ателье индпошива — их в Киеве насчитывалось более 60-ти, — то еще вопрос, что вам там сошьют… Словом, без блата в советские времена выжить можно было, а нормально жить — вряд ли.
