Присоседиться
В завершение цикла публикаций о взаимоотношениях нашей страны со своими соседями "ВД" рассматривает связи Украины и России. Если анализ отношений с любым другим соседствующим государством в какой-то момент упрется в недостаток информации о них, то с Россией такого просто не бывает — здесь всегда что-то происходит. Будь то тема газа, Черноморского флота или Таможенного союза. И подобный "избыток" событий составляет такую же проблему, как и их недостаток. Чтобы этого не было, Киеву стоит определить четкую стратегию выстраивания отношений с Москвой, а это невозможно сделать, не поняв логику действий другой стороны.
Ни одна страна мира не играет столь важной роли как во внешнеполитической, так и во внутренней жизни Украины, как Россия. Во время каждых президентских выборов в нашей стране любого кандидата неизбежно оценивают как пророссийски или антироссийски настроенного. На тему украинско-российских отношений регулярно проводятся социологические опросы, так как каждый украинец, даже путающий Вологду с Волгоградом, имеет свое мнение по поводу их характера. И книга, написанная по итогам двух президентских сроков Леонидом Кучмой, получила название, которое давно должно восприниматься как очевидный факт.
Столь повышенное внимание к северному соседу объясняется не только спецификой исторического прошлого наших государств, но и неспособностью Украины дать ответ на вопрос: чем же для нас является Россия? Главным союзником, непримиримым врагом, объектом насмешек или источником угрозы? И пока амплитуда восприятия образа России среди украинских политиков будет настолько же широкой, Украина обречена страдать от избытка российской тематики в своей политике, а каждый президент нашей страны найдет свое обоснование тезиса, почему же Украина — не Россия.
Другая страна
Россия соткана из противоречий. С одной стороны она очень консервативна, и любые мировые потрясения оставляли в России глубочайший след. С другой — это молодая страна, история которой периодически "обнуляется". Так случилось и после падения Российской империи в 1917 году, и после развала СССР в 1991-м. Преемственность СССР и РФ проявляется лишь в действии одинаковых международно-правовых норм в отношении государств со столицей в Москве. Потому Российской Федерации также потребовалось время, чтобы фантомные боли в связи с утратой Украины утихли, украинская независимость была принята как данность и, исходя из этой данности, стала формироваться стратегия отношений с Киевом.
Приход Владимира Путина в Кремль в 2000 году ознаменовал начало новой внешнеполитической доктрины России. На официальном уровне она получила название "энергетической империи", так как в ее основе лежит тезис о выстраивании зависимости стран Евросоюза от поставок энергоносителей из России и Центральной Азии. Сама идея была не нова: еще председатель Совмина СССР в 1964-1980 гг. Алексей Косыгин добивался лояльности правительств стран Европы путем поставок туда сырья из Союза. При Путине ключевым инструментом влияния России в Европе стал "Газпром". Но, как и во времена позднего СССР, это было не целью, а средством. И если для Советского Союза поставки нефти и газа на Запад были нужны для обеспечения притока нефтедолларов в ВПК, то Россия пытается использовать их для диверсификации собственной экономики.
Сразу после кризиса 1998 года, когда бюджет России впервые стал бездефицитным и начало массово происходить импортозамещение российской продукцией, казалось, этот путь будет успешным. Сначала за счет дешевой рабочей силы создать собственное массовое производство (по примеру Китая), потом постепенно улучшать его качество, замыкая на себя целые кластеры производства (как Южная Корея или Тайвань), и в перспективе стать производителем высококачественной продукции в отдельных отраслях (как Япония или Германия). Но эта попытка в самом начале потерпела крах: из-за притока газо- и нефтедолларов в Россию даже самое примитивное производство становилось дорогим. Не помогло и создание Стабилизационного фонда, который пополнялся за счет нефтяных сверхприбылей (экспортеры нефти перечисляют в Стабфонд 90 центов с каждого вырученного доллара проданной нефти по цене свыше $27/баррель).
Но беда в том, что между понятиями "энергетическая империя" и "сырьевой придаток" пролегает весьма тонкая грань. Дабы соответствовать первому, а не второму, Россия старается создать свой кластер в мировой экономике, пытаясь включить в него своих соседей. И Украина играет среди них ключевую роль.
Новая империя?
Такая интеграция имеет четкие составляющие. В начале 2000-х гг. СНГ, ранее аморфный в политической сфере, подкрепляется военной Организацией договора о коллективной безопасности, гуманитарной концепцией Русского мира и экономическим союзом ЕврАзЭС. Все они нацелены на страны бывшего СССР (за исключением стран Балтии), которые и должны стать основой формируемого Россией кластера мировой экономики.
Но можно ли такое строительство назвать реализацией "имперской стратегии"? СССР предлагал всему миру куда больше — идеологию, альтернативный западному способ построения экономики, щедро сдобренный советскими кредитами и грантами. Россия же может предложить только деньги. Что само по себе немало, но за них требуются не реформы собственной экономики по советскому образцу и дружба против Вашингтона, а вполне конкретные экономические уступки. Пример фактически свернутой Россией интеграции с Беларусью показывает, что одни заверения Москве не нужны.
Этим объясняется тот прессинг, который ощущает и Украина. К примеру, приватизация украинской ГТС была оценена в 2009 году в $20 млрд. Однако даже теоретическую возможность продажи "трубы" Киев не рассматривает, поэтому в прошлом году Москва предложила новый "пряник": СП между "Газпромом" и "Нафтогазом Украины", за которое отечественная нефтегазовая НАК может получить право на разработку газового месторождения в России. Компании уже договорились о создании СП по совместному освоению нефтегазового пласта Палласа в Черном море и добыче угольного метана. А ведь Россия хочет дополнить это сотрудничество еще и атомной энергетикой — и даже предлагает выделить кредит в размере $4 млрд на достройку двух энергоблоков на Хмельницкой АЭС.
Но так ли важно для России подобное сотрудничество с Украиной? Газовые войны между Россией и Украиной в канун 2006 и 2009 гг. свидетельствуют, что не очень. Предложенные интеграционные проекты в сфере экономики создают для России зону комфортной изоляции, где ее место не оспаривают конкуренты. И поэтому вопрос поставки энергоресурсов в Европу для Москвы — это вопрос не цены, а собственной независимости от стран-транзитеров.
И коль 80% поставок газа на европейский рынок проходит через территорию Украины, просто необходимо убедить европейцев, что транзитные газопроводы создают для России эффект бутылочного горлышка, и мириться с этим Россия не намерена. Словесные перепалки на фоне картинок замерзающей Европы лучше всего подтверждали этот тезис "Газпрома". Ну а чтобы ограничить Киеву поле для маневра, "Газпром" время от времени подключает других игроков — кандидатов на "общий союз": Туркменистан, который в 2006 году вдруг обвинил Украину в задержке платежей за газ; и Азербайджан, у которого в этом году "Газпром" купит 2 млрд кубометров газа против 800 млн в прошлом (объем газа, теоретически предназначавшийся под проект СПГ-терминала в Украине).
Наши политики справедливо оценивают данные действия как давление на Украину, вот только цель этого давления — не принудить Украину сдаться, а заставить ее не мешать. Зависимость нашей страны от России Москву полностью устраивает, а вот обратная зависимость — ни в коем случае. Поэтому обходные газопроводы "Северный" и "Южный" потоки будут построены, даже если их цена будет в два раза выше заявленной стоимости (соответственно $7,4 млрд и $25 млрд). В 2009 году Россия добыла 494 млн т нефти (второй в мире показатель) и 582 млрд кубометров газа (первое место в мире) — и ради возможности самостоятельно контролировать маршруты доставки энергоресурсов в Европу Москва пойдет на любые траты.
Чужой союз
Стратегия, когда Москва не зависит от Киева, но украинская экономика прочно увязана с российской, реализуется Россией и в других сферах. И совместные проблемы тут даже важнее, чем общие успехи, так как связывают надежнее. Так, Россия блокировала возможное вступление Украины в НАТО не только на переговорах в штаб-квартире Альянса и европейских столицах, но и на непосредственных переговорах с Киевом, затягивая процесс делимитации границы в Азовском море и Керченском проливе, а также умело играя с напряженностью вокруг ЧФ в Севастополе. Продление сроков пребывания российского флота на украинской территории до 2042 года — это болевая точка во взаимных отношениях двух государств на неопределенный срок.
Отказ ЕС финансировать модернизацию украинской ГТС — отличная новость, придется украинским переговорщикам ехать за деньгами в Москву. Отказ МВФ от очередного транша Украине ведет к тому же результату. Россияне прекрасно научились копировать европейскую тактику ни к чему не обязывающих обещаний. Если бы создание СП в стратегически важных отраслях действительно было целью, Киев и Москва давно пришли бы к консенсусу во взаимовыгодных вопросах. Однако СП между ГАК "Антонов" и российской "Объединенной авиастроительной корпорацией" до сих пор не создано. Планы о построении российско-украинского судостроительного кластера также отложены из-за желания российской "Объединенной судостроительной корпорации" получить шесть судостроительных предприятий в Украине вместо оговоренных ранее двух. И самое свежее: предложение присоединиться к Таможенному союзу России, Казахстана и Беларуси, которое поступило Украине от российской стороны.
"Таможенный союз еще должен быть существенно доработан, чтобы называться Таможенным союзом, — считает Ярослав Довгопол, эксперт Международного центра перспективных исследований. — Поэтому в ответ Украина предлагает неопределенную и размытую формулу сотрудничества 3+1, отвечая России теми же общими фразами. Да и сложно говорить конкретно, когда ничего конкретного не предлагается".
Можно предположить, что Россию такой вариант устраивает, так как в отношениях с Украиной процесс для нее важнее результата. Что еще раз подчеркивает: империю, обязательно включающую в себя Украину, Москва не строит. Образ "осажденной врагами крепости" вот уже десять лет успешно тиражируется российскими медиа. Знаменитая мюнхенская речь Владимира Путина 10 февраля 2007 года является манифестом создания многополярного мира с признанием России как одного из этих полюсов.
Иными словами, Москва заявляет о своем праве играть на мировой арене роль наравне с другими ключевыми игроками. И, конечно, не прочь в качестве задачи-максимум возглавить экономический союз на просторе между ЕС и Китаем. Но при этом держит в уме задачу-минимум: выжить на этом пространстве самостоятельно, никак не завися от государств, отделяющих ее от ключевых рынков. И рисковать она не намерена — русскому медведю нужно осознание того, что он не заперт в своей берлоге, что вокруг нее есть нейтральная зона.
Быть ли в "серой зоне"?
"К сожалению, такой стратегии, которая есть у России в отношении Украины, у Киева нет, — сетует Максим Борода, замдиректора Международного центра перспективных исследований. — Украина лишь реагирует на действия России, своего видения того, какими в итоге должны быть украинско-российские отношения, у нашей страны нет. Правда, послание президента депутатам Верховной Рады, где говорится о необходимости сближения европейского и евразийского пространств, дает основания считать, что такая стратегия появится и у Украины".
Украине действительно нужно выработать собственную точку зрения на отношения со своим самым крупным соседом. В годы президентства Виктора Ющенко в нашей стране преобладала иллюзия, что, спрятавшись под "зонтиком" НАТО, интегрировав в ЕС и получив, как все страны-новички, многомиллиардные вливания евровалюты в украинскую экономику, мы сможем безбоязненно дразнить российского медведя.
Пример стран Балтии, прошедших этот путь, свидетельствует, что он ведет к не менее жесткой зависимости от Брюсселя и сводит к минимуму экономическую пользу от соседства с Россией. Наивность тактики нынешнего руководства Украины заключается в том, что оно искренне верит в заинтересованность России осуществлять с Украиной совместные стратегические проекты. Итогом же, скорее всего, станет возврат к раскритикованной концепции многовекторности внешней политики Украины.
Но чтобы ее реализовать, Киев должен сначала определиться: где расставить те самые "красные флажки", за которые путь будет заказан. Для этого нужна самая малость: преемственность во внешней политике. В условиях же, когда страна разделена на два непримиримых политических лагеря, каждый из которых уверен в своей способности на очередных выборах "переломить оппонента через колено", достичь этого очень непросто. Куда проще в конце президентского срока рассказать миру, почему же Украина — не Россия.
Строить вместе
Сотрудничество в стратегических отраслях, где кооперация между машиностроительными предприятиями Украины и России сохранилась еще со времен СССР, на уровне премьер-министров обеих стран провозглашается стратегическим направлением. Однако, несмотря на это, само сотрудничество пока не ладится. В России уже созданы "Объединенная авиастроительная корпорация" (ОАК) и "Объединенная судостроительная корпорация" (ОСК), с которыми и будут создаваться СП. Однако аппетиты российских корпораций пока не устраивают украинскую сторону.
Так, переговоры об СП между ГАК "Антонов" и ОАК уперлись в желание российской стороны обладать контрольным пакетом в будущем СП, в то время как Украина предлагает распределение акций 50:50. Та же ситуация в вопросе интеграции судостроительных мощностей. Изначально ОСК претендовала на предприятия "Заря-Машпроект" и "ЧСЗ". Но в 2010 году в перечень предприятий для интеграции включили находящиеся в госсобственности заводы им. 61 коммунара и "Паллада", а также частные ХСЗ и "Экватор". Украина идти на такие уступки не готова.
Дележ моря
Украина считает, что водная граница должна быть проведена согласно размежеванию УССР и РСФСР. Россия настаивает на том, что во времена СССР водных границ между республиками не было. Цена вопроса — $15 млн ежегодно, так как в среднем в год через Керчь-Еникальский канал проходит 8,5 тыс. судов. Переговоры ведутся постоянно, но Москва не отступает от своей позиции, ей даже удалось дважды добиться от Киева признания Азовского моря и Керченского пролива внутренними водами обоих государств.
$9 млрд — в такую сумму оценила российская сторона выгоды Украины от вступления в Таможенный союз (оговорившись, что это по оптимистическим для Украины подсчетам). В то же время только в 2010 году в виде пошлин от поставленных из России товаров украинский бюджет получил $4,44 млрд, которые будут утеряны в случае присоединения Украины к ТС. Правда, гарантированные потери ждут Украину и в случае подписания договора о зоне свободной торговли с ЕС. Москва подтвердила, что в этом случае будет защищать свой рынок повышением таможенных пошлин.
