ВЛАДИСЛАВ КАСЬКИВ: "Если у влиятельных людей есть отдельные предпочтения, — это не всегда минус"
Руководитель Государственного агентства по инвестициям и управлению национальными проектами считает, что увлечения чиновников способствуют не только выделению бюджетных средств на финансирование "концептуальных проектов", но и их эффективному освоению.
Кто принимает решение о том, какому нацпроекту быть, а какой может подождать?
— Одиннадцать национальных проектов, которые сегодня существуют, определены главой государства. Это взгляд президента на те аспекты, которые имеют стратегическое значение для страны. Например, терминал по сжиженному газу — это вопрос даже не экономики, это вопрос государственного суверенитета и независимости. Президент поставил задание разработать гибкую понятную процедуру для вовлечения общественности в процесс подготовки нацпроектов.
Вам удалось разработать такую процедуру?
— Я вам докладываю, что мы провели заседание рабочей группы, в котором участвовали представители бизнеса, бизнес-ассоциаций и госструктур. Мы разработали максимально сбалансированную процедуру. Сейчас кто угодно может подать идею национального проекта. Она попадает в рабочую группу "Нацпроекты" комитета экономических реформ, проходит предварительный отбор — экспертный анализ. Потом список этих идей выносится на заседание рабочей группы, состоящей примерно из 40 человек. Путем анкетирования члены группы из большого списка выбирают идеи, которые могут претендовать на статус национального проекта. Та идея, которая получила более половины голосов, попадает в короткий список. Это первый фильтр. После этого Агентство по вопросам инвестиций и нацпроектов по этому короткому списку осуществляет уже конкретный анализ — модели реализации и предварительные подсчеты. И уже в таком виде они снова попадают в рабочую группу "Нацпроекты", после чего представляются президенту и комитету экономических реформ. А комитет уже решает, каким из этих проектов представить статус национального.
Как определяется доля государства в финансировании нацпроектов?
— Сама идея нацпроекта заключается в том, что им может быть только концептуальная вещь, которая или создает какую-то индустрию, или имеет особенное значение для развития страны. То есть мы определяем проблему, а потом ищем максимально эффективную модель ее решения. И эти модели могут быть разными. Например, если это "Воздушный экспресс" — электричка на Борисполь, — то для реализации этого проекта очень тяжело найти инвестора, потому что окупится он только через 15 лет.
Члены правительства или руководители центральных органов власти могут влиять на утверждение или неутверждение национального проекта?
— Конечно, могут. В каждом эффективном корпоративном организме топ-менеджеры имеют возможность влиять на процесс. С некоторыми министрами мы работаем в ежедневном режиме. Но если идея уже получила статус национальной, то ее исполнение выводится в отдельный проект с отдельным менеджментом.
Нормально ли, что некоторые проекты подчинены личным предпочтениям чиновников? Например, нацпроект "Олимпийская надежда-2022" — результат увлечения вице-премьера Бориса Колесникова хоккеем.
— Система не идеальна. И в западных странах существуют гипотетические возможности конфликта интересов. Но как решаются эти проблемы? В первую очередь за счет прозрачности и понятной логики принятия решений. Второе — если у влиятельных людей есть отдельные предпочтения, — это не всегда минус. Это ведь и плюс. Ведь если Колесников хорошо относится к хоккею, то это должно только способствовать реализации этого нацпроекта и эффективному использованию средств.
