АНАТОЛИЙ ТКАЧУК: "Я счастлив, когда мои разработки становятся законами, независимо от того, кто ими воспользовался"
Директор Института гражданского общества, а в прошлом — советник президента (2005-2008 гг.) и замминистра регионального развития и строительства (2008-2010 гг.) уже много лет занимается анализом системы подготовки законодательной базы в Украине и мире. В беседе с "ВД" он поделился своими соображениями о том, следует ли бороться с плагиатом законопроектов в Верховной Раде.
Плагиат законопроектов — это распространенная в мире практика?
— Это результат проблем с моральностью наших депутатов. Если честно, я не слышал, чтобы в какой-то стране мира было предусмотрено авторское право на законопроекты. Но при этом в ряде стран есть традиция: если ты вносишь законопроект и он был принят, то он носит твое имя. Даже поправки так же именуются. Скажем, десятки лет работает поправка Джексона — Вэнника, ограничивающая экспорт советских товаров в США. Это обеспечивает своеобразную защиту от воровства, т. к. автора легче идентифицировать, а плагиат — обнаружить.
Можно ли "импортировать" практику именных законов в Украину?
— Учитывая украинские реалии и то количество поправок к законам, которого нигде в мире не существует, такая практика нам не подойдет. К тому же у нас состоялась девальвация статуса депутата, когда одного народного избранника полстраны любит, а полстраны ненавидит. Поэтому маловероятно, что именные законы у нас приживутся.
Каковы же реалистичные рецепты решения этой проблемы?
— Есть хорошее решение, предусматривающее, что при принятии закона к нему создается аннотация. Это краткая история создания закона, в которой указан инициатор, автор законопроекта, разработчики, все это зафиксировано в архивах, поисковых системах. Такие аннотации используются во многих странах (в Украине тоже, но в сокращенном варианте — прим. "ВД"). В штате Нью-Йорк я видел подобную систему, где в аннотационном листке к закону указывались дата принятия, инициатор, участники разработки, если менялась статья, то указывалось содержание предыдущей. Я спросил американских коллег, зачем им столько информации в аннотациях? На что мне ответили: "Один ищет, как закон соблюдать, другой — как обойти, поэтому любой нюанс трактуется по-разному. А чтобы понять правильную формулировку, нужно посмотреть на идеологему, ситуацию, в которой закон принимался. И только тогда можно понять ход мыслей законодателя". Такие расширенные аннотации позволяют и детальнее отслеживать, кто же на самом деле принимал участие в разработке законопроекта.
Ваши законопроекты были объектами плагиата? Как вы на это реагировали?
— Вот сейчас Министерство регионального развития вынесло на обсуждение законопроект "Об объединении территориальных общин", который на 80% состоит из текста моего законопроекта трехлетней давности. Но я вообще-то счастлив, когда мои разработки становятся законами, независимо от того, кто ими воспользовался. Я в свое время написал несколько десятков законопроектов. Некоторые конструкции из них уже стали устойчивыми выражениями, которые кочуют из закона в закон.
