Монументальные пожертвования
Нынче практически ежегодно в обширном и без того семействе киевских скульптурных памятников случается пополнение. И уж обязательно в конце мая, ко Дню Киева, мы становимся свидетелями открытия какого-нибудь нового монумента — без такового и праздник не в праздник. Средства на данную "монументальную пропаганду", как ведомо, берутся, как правило, из двух источников: либо это бюджетное финансирование, либо спонсорство. О последнем добром деле той или иной солидной фирмы обязательно делается специальная надпись на постаменте. А вот в минувшие столетия в Киеве чаще практиковали иной вариант: прекрасные памятники появлялись в результате сбора пожертвований по общественной подписке. Тогда каждый гражданин мог не только способствовать возведению памятника, но делая или не делая необходимый взнос, как бы участвовал в своеобразном референдуме по вопросу строительства и установления монумента.
Самый первый из киевских монументов, созданный архитектором Андреем Меленским, появился свыше 200 лет назад, в 1802 г. Стройная колонна на арочном пьедестале, увенчанная крестом, стоит вблизи того места, где, по преданию, святой князь Владимир крестил 12 своих сыновей. Поэтому колонну иногда называют памятником Крещения Руси. Но известно и название "Колонна Магдебургского права" — от непосредственного повода к установке. Ее воздвигли под впечатлением от того, что царь Александр I подтвердил для киевских мещан права и привилегии, вытекавшие из старинного Магдебургского права. Киевляне настолько дорожили былыми вольностями, что в порыве энтузиазма собрали 10 тыс. рублей — на то время громадную сумму. Ее хватило не только на колонну, но и на устройство кирпичного здания городской богадельни.
Правда, следующий царь, Николай I, не терпевший никакой местной инициативы, со временем ликвидировал Магдебургское право. Он же выделил из бюджета деньги на постройку нового памятника князю Владимиру, который ваяли столичные скульпторы Василий Демут-Малиновский и Петр Клодт. Старая же колонна осталась без присмотра и сильно обветшала. Впрочем, среди благочестивых киевлян нашлись желающие посодействовать обновлению памятника. Одним из них оказался медик Александр Демиденко. Он активно склонял горожан внести лепту на доброе дело, а его сын Николай — "артист музыки" — летом 1860 г. дал два скрипичных концерта, сбор от которых тоже предназначался на ремонт колонны. Через год состоялось освящение отреставрированного памятника с небольшой часовней в основании.
Одной из визитных карточек города на Днепре уже многие годы считается конный памятник гетману Богдану Хмельницкому. Утвержденный в 1869 г. царем Александром II, проект художника Михаила Микешина представлял собой высокий пьедестал в виде скалы, на которой возвышался гетман. Конь его топтал поверженного иезуита, сзади помещались низвергнутые фигуры польского пана и еврея, а спереди примостились торжествующие победители, слушающие пение кобзаря, — великоросс, белорус, малоросс и червоноросс (галичанин).
В Киеве такой замысел встретил неоднозначную реакцию. Больше всего обеспокоила здравомыслящих киевлян вопиющая политнекорректность проекта. Они понимали, что поверженные фигуры будут провоцировать межнациональные трения. Посчитали киевляне также, что скульптурная группа мало способствует художественному впечатлению и понапрасну удорожает проект. Последний фактор был тем более существенным, что по смете Микешина памятник должен был обойтись в 145 тыс. 200 руб. и строиться на средства, собранные по всероссийской подписке. Как оказалось, идея соорудить монумент в честь "единой неделимой России" с униженными "инородцами" у его основания не вызвала в массах энтузиазма. За все время сбора пожертвований удалось наскрести от силы треть сметной суммы. Микешину под нажимом общественности пришлось существенно, раза в полтора, уменьшить смету.
Время, однако, работало против него. Новые средства не поступали, так что царь велел ограничиться только конной статуей. А когда ее отлили и установили на Софийской площади на временном кирпичном постаменте, оказалось, что собранные 43 тыс. 821 руб. 23 коп. были практически все потрачены (из них, к слову, 10 тыс. передали Микешину в виде гонорара). На изготовление пьедестала оставалось аж 99 рублей 24 копейки. После этого Микешин, обиженный донельзя на радикальное сокращение его замысла, вовсе устранился от дел, и все остановилось. А ведь приближалась великая дата — 900-летие Крещения Руси, которое должны были отметить в 1888 г. непременно в Святой Софии. Ожидалось множество гостей, а площадь перед Софией с недоделанным, обшитым досками памятником имела самый непристойный вид...
И тут, буквально в последний момент, спасительную инициативу проявил известный киевский зодчий Владимир Николаев. Он составил проект недорогого, но более-менее удовлетворительного постамента, сам же вызвался руководить работами — и все совершенно бесплатно. В виде ответного шага власти соблаговолили выделить из бюджета дотацию в 12 тыс. рублей. Правда, возникла загвоздка: сумма требовалась немедленно, но могла быть перечислена только в следующем финансовом году. И тогда выручил городской голова Иван Толли: до получения казенных денег он ссудил строителям собственные 12 тыс., без процентов!
Усилия энтузиастов принесли плоды. По времени удалось уложиться до праздника. 11 (23) июля 1888 г., в торжественные дни юбилея Крещения Руси, многострадальный памятник был, наконец, открыт. Киевляне ликовали. Николаев был заслуженно удостоен "Анны на шее" — ордена Святой Анны II степени. А Микешина, говорят, даже не пригласили на церемонию открытия. Но, по большому счету, не он ли сам в том виноват?
Едва ли не самым пышным из дореволюционных киевских монументов оказался памятник "царю-освободителю" Александру II, стоявший некогда справа от нынешнего здания филармонии на Европейской (тогда Царской) площади и ликвидированный в 1920 г. Открыли его в присутствии Николая II в 1911-м — в год 50-летия знаменитой крепостной реформы. Когда упало полотно, глазам присутствующих открылась бронзовая фигура Александра II, стоявшего в мундире и в мантии во весь рост и опиравшегося на трон. Ниже находилась статуя женщины, одетой боярыней и олицетворявшей Россию. Ее окружали благодарные подданные, среди которых выделялась фигура малоросса, преклонившего колено — не очень-то логично, с учетом зажима "царем-освободителем" украинского языка. У боковых пьедесталов стояли еще аллегорические композиции "Правосудие" и "Милосердие".
На все это скульптурное изобилие пошло свыше 140 тыс. рублей. Из них 45 тыс. выделил городской бюджет Киева, переживавшего тогда пору экономического расцвета. А остальные средства поступили в виде частных пожертвований. К примеру, известный меценат Александр Терещенко внес 25 тыс., предприниматель Франц Ярошинский, помимо 2300 руб. деньгами, пожертвовал гранит на сумму 11 тыс.
Проект памятника составил популярный итальянский скульптор Этторе Ксименес. В свое время он немало потрудился над монументальными изваяниями по обе стороны Атлантики. Для того чтобы получить весомый киевский заказ, Ксименес принял участие в конкурсе проектов, где занял первое место. Казалось бы — все справедливо. Однако есть свидетельство, вызывающее скептицизм в отношении итогов этого конкурса.
Известный ваятель Наум Аронсон в своих воспоминаниях сообщил, что первоначально именно ему поручили составить проект памятника Александру II, причем его эскизы понравились заказчикам — членам комитета по сооружению монумента. "Я получил официальный заказ, — писал Аронсон, — подтвержденный просьбой сделать макет". Условились и о сумме гонорара. Но день спустя один из заказчиков, встретившись с Аронсоном, задал лобовой вопрос: "Скажите, а сколько будет нам?" Не привыкший к понятию "откат" Аронсон принял это за шутку. А между тем, с ним вовсе не шутили. Когда к условленному времени скульптор сделал макет и привез его в Киев, для него стала полной неожиданностью победа Ксименеса. И еще более неожиданным оказалось то, что в проекте-победителе Аронсон узнал… собственный вариант композиции. Ему оставалось лишь съехидничать по адресу итальянца: "Этот художник знал, сколько будет им".
Начало ХХ-го столетия ознаменовалось усилением украинского национального движения. Именно в то время был выдвинут проект установки в Киеве памятника Кобзарю. На первых порах власти, можно сказать, не мешали. В мае 1909 г. городская Дума отвела под монумент Шевченко место на Михайловской площади. К тому времени уже свыше трех лет с разрешения правительства осуществлялся сбор пожертвований. Идея получила в народе активную поддержку: в общей сложности на памятник Тарасу удалось собрать 130 тыс. рублей! В 1910-1911 гг. прошли два тура конкурса проектов с участием десятков известных ваятелей.
Тут-то царские чиновники поняли, что увековечение памяти украинского гения в "матери городов русских" стало слишком уж реальным делом. И немедленно возник альтернативный замысел. Киевское военно-историческое общество вошло в руководящие органы города и края с предложением создать так называемый "Исторический путь" — вереницу скульптур, изображающих видных персонажей далекого прошлого Руси. При этом инициаторы настаивали на том, что "единственным местом по всей России для сооружения "Исторического пути" является киевский кремль — площадь между Михайловским монастырем и Софийским собором, каковое место и должно быть украшено памятниками тех лиц, деятельность которых послужила основанием могуществу Русского государства". Как видим, делу придавалось государственное звучание. А первый шаг на этом "Историческом пути" — памятник княгине Ольге в окружении статуй святых Андрея, Кирилла и Мефодия — было предложено сделать именно на том месте, которое город уже отвел под монумент Шевченко.
Под давлением официальной идеологии Киевская Дума в марте 1911 г. пересмотрела прежнее решение. Городской голова Ипполит Дьяков, пытаясь сострить, заявил, что "кавалер" (Шевченко) должен уступить место "даме" (княгине Ольге). Правда, у Военно-исторического общества имелось на Ольгу всего несколько тысяч рублей, но это никого не волновало. Ради такого дела подключили "тяжелую артиллерию": сам царь пожертвовал на "Исторический путь" десять тысяч из личных денег. В итоге на исходе лета 1911 г. по проекту скульптора Ивана Кавалеридзе установили памятник Святой Ольге из дешевого материала — бетона с мраморной крошкой. В советское время он был снесен, чтобы вернуться на то же место уже в 1996 г. в мраморном воплощении, многократно превосходя дореволюционный оригинал как по затраченным средствам, так и по количеству причастных к работам художников и чиновников.
А под памятник Шевченко городские власти выделили не очень-то удобную для этого середку Караваевской площади (теперь площадь Льва Толстого). Прошли еще два тура конкурса, но ни один из предложенных проектов так и не встретил всеобщего одобрения. Так что, увы, дело кончилось ничем. Достойный монумент Кобзаря появился в столице Украины уже в советские годы, в 1939-м…
