• USD 39.2
  • EUR 42.4
  • GBP 49.6
Спецпроекты

Купцы не виноватые

Реклама на dsnews.ua

Настоящие банки как кредитно-финансовые учреждения появились в России лишь к середине XVIII в. И не коммерческие, а исконно казенные. Да такими сто лет и оставались — в исключительной принадлежности государству. Хотя частные ростовщики да купцы-заимодавцы существовали еще в эпоху феодального средневековья, и бизнес этот с начала XII в. регулировался "Уставом о резах" — первым в отечественной истории государственным актом о нормировании ссудного процента, изданным киевским князем Владимиром Мономахом. (Подробнее — см. "ВД" №13 за 2006 г.) Первую попытку создать подобие банковского учреждения предприняла в 1733 г. императрица Анна Иоанновна, повелев Монетной конторе выдавать ссуды под залог золота и серебра. Однако суммы, которыми оперировала Монетная контора, были крайне ограниченными, да и услугами такими могли пользоваться только придворные, поэтому спроса не было Удалось заинтересовать кредитно-залоговыми операциями русское дворянство и купечество лишь во времена императрицы Елизаветы Петровны. Высочайшим указом в 1754 г. были основаны два казенных банка: "Банк для дворянства" (Дворянский заемный), с конторами в Петербурге и Москве, и "Банк для поправления" (Купеческий банк) при Санкт-Петербургском порте.

Благие намерения

В феврале 1754 г. приближенный русской императрицы Елизаветы Петровны граф Петр Иванович Шувалов предложил Сенату обсудить возможность создания банка для купцов, торгующих при Санкт-Петербургском порте. Его доводы были убедительны: при тогдашнем высоком вексельном курсе (т.е. курсе иностранных валют по отношению к рублю) и хроническом дефиците денег столичные купцы испытывали постоянные затруднения. Это приводило к упадку торговли и, следовательно, к слабому сбору налогов. Между тем, по словам графа, на монетных дворах капитал имелся в немалых суммах "без всякого плода". Так почему бы не основать банк со стартовым капиталом всего-то до 500 тысяч рублей и не отдавать эти деньги торгующим под проценты? Плодотворная идея вскоре была закреплена законодательно.

Согласно императорскому указу от 13 мая 1754 г., одновременно с основанием Дворянского банка при Коммерц-коллегии был учрежден и "Банк для поправления при Санкт-Петербургском порте коммерции и купечества". Позже его стали называть купеческим. Банк выдавал купцам ссуды под 6% годовых — под залог товара, из расчета 80% его стоимости. Деньги отпускались по освидетельствовании товара Коммерц-коллегией. Оформляя заем, купец на гербовой бумаге выписывал вексель, хранившийся в банке. Ссуды выдавались на срок от одного до шести месяцев. Штат банка составлял 20 человек — бухгалтер, кассир, их помощники, счетчики, вахмистр, юнкера и солдаты охраны.

Покровителем Купеческого банка являлся сам Петр Шувалов, а его активным помощником — президент Коммерц-коллегии Яков Евреинов, который стал еще и директором банка с окладом 441 рубль 90 коп. Последний был ярым поклонником модной в те времена теории меркантилизма. Теория сложилась в Англии еще в XVII в. и предполагала, что для процветания экономики необходимо активизировать торговый баланс страны. На практике это означало: поощрять экспорт и повышать таможенные тарифы на импорт. Не случайно почти одновременно с учреждением Купеческого банка в России были отменены внутренние таможни, служившие преградами к внутренней торговле.

Безнадежные долги

Директор банка сразу же столкнулся со специфическими проблемами, связанными с торговлей Петербурга. Ведь основу купечества северной столицы составляли западноевропейские купцы, часто имевшие российское подданство. Так, в 1787 г. из 76 купцов, торговавших при Санкт-Петербургском порте, только трое были русскими. По данным того же года, на долю русских купцов приходилось всего 0,5% экспорта и 1,2% импорта. Так что российский государственный банк вызвал у купечества недоверие. Во-первых, им был доступен вексельный кредит у себя на родине, а во-вторых, в России отсутствовали традиции банковского дела. Так что за четыре месяца в новый банк… никто не явился!

Реклама на dsnews.ua

Тогда президент Коммерц-коллегии вызвал нескольких купцов и расспросил их о причине нежелания брать ссуды под льготный процент. Те отвечали, что товарный залог вызывает у заграничных партнеров недоверие и что шестимесячный срок ссуды нереален. Слишком мало времени для нормального торгового оборота в условиях России. Купцы просили давать деньги не под товар, а под векселя, и на более длительный срок. Евреинов изложил в Сенате претензии купцов и — получил поддержку. Срок ссуды увеличился до года, а затем, если товар или денежные суммы задерживались в пути и если должник не мог выплатить суммы в назначенный срок, можно было и продлить сроки кредита.

В конце 1754 г. от Купеческого банка последовало заявление, что из 200 тыс. рублей, отпущенных с монетного двора, роздано в ссуды 193 тысячи. Многие купцы не погашали кредиты в срок, и многочисленные отсрочки привели к тому, что банк с трудом возвращал свои капиталы. Евреинов даже приказал взять под караул 13 купцов как злостных неплательщиков. Проблема осложнилась пожаром в Петербургском порту 29 июня 1761 г., когда были уничтожены амбары с пенькой и льном. В огне погибли товары 94 купцов, предназначенные для заграничной продажи. Из них у 14 купцов, потерпевших убытки, долг банку оценивался в 86 тыс. рублей.

Чтоб не усугублять ситуацию, правительство преемника Елизаветы — царя Петра III — решило закрыть банк и в июне 1762 г. издало соответствующий указ. Но вскоре свергнувшая мужа Екатерина II повелела банк сохранить. Правда, при этом слить с Коммерц-коллегией. Размер ссуды в одни руки был ограничен до 10 тыс. рублей. Векселя, "кредитивные письма" от магистратов и ратуш было рекомендовано не принимать. Любые отсрочки по платежам отменялись.

Дешевая вывеска

Но все равно сумма просроченных ссуд была настолько большой, что поступлений не хватало даже на выплату жалованья банковским служащим. Общая сумма долгов составляла 408 тыс. рублей. Вину за это свалили на Евреинова и отстранили его от должности. Дела поручили вести графу Николаю Головину, повелев в течение двух лет вернуть просроченные ссуды с процентами казне таким образом, "чтоб купцам надежным разорения не учинить".

Чтобы поправить дела хоть как-то, с публичного торга распродавались товары купцов-должников. Но это не помогало, и Головин подал в отставку. Тянулись годы, сменялись директора банка, перед которыми стояла одна и та же задача — вернуть долги. Не получалось, и в 1770 г. банк вынужден был прекратить выдачу кредитов. Тогда же была составлена ведомость по тридцати оставшимся должникам банка. Это купцы из разных городов, некоторые из которых были напрямую связаны… с откупным бизнесом Шувалова. На его имя, вкупе с купцами-компаньонами были зарегистрированы табачный, сальный, китоловный и другие многодоходные откупы. Судя по означенной ведомости, все они занимали деньги с 1755 по 1764 гг. Назначение кредитов оговаривалось редко, вроде случая с купцом Бумажновым, получившим деньги "на размножение коммерции". По-видимому, в большинстве случаев действовало правило "доверия" высокого лица к тому или иному купцу.

Официально Купеческий банк ликвидировали в октябре 1782 г., а остатки его капиталов передали Дворянскому банку, который постепенно пытался взыскивать с купцов старые долги. Казна применяла крайние меры для возвращения взятых у государства сумм, продавая имущество должников с аукциона. В списке таковых значился и экс-директор экс-банка Евреинов, выписывавший круглые суммы на свое имя. Его долг с 1764 г. оценивался в 121,5 тыс. руб. Когда "рука закона" дотянулась и до этого имени в списке должников, самого Евреинова уже не было в живых, так что пришлось описать имение его наследников.

Но тут в финансово-кредитные расправы по делу Купеческого банка вмешался Павел I. Он повелел долг умершего Евреинова не взыскивать, а имение вернуть наследникам. Вскоре (в апреле 1797 г.) Павел I издал новый указ: "По рассмотрении дела о должниках Купеческому банку, уважая продолжение чрез многое время сего дела, наипаче же из особливой нашей монаршей милости всех их прощаем". В общей сложности было списано долгов на 208 тыс. рублей.

Да ведь сумма эта — мелочь в сравнении с размерами задолженностей госказне Российской империи, числившимися по Дворянскому банку. Например, по состоянию на 1762 г. долги только 8 богатейших русских вельмож (включая и патрона многострадального Купеческого банка Петра Шувалова) московскому Медному банку (отделение Дворянского) составили 1млн 270 тыс. рублей! Масштабы госкредита русскому купечеству не шли ни в какое сравнение с кредитами дворянству. Да и потом, размеры банковского капитала, рассчитанного якобы помогать купечеству, уж никак не соответствовали масштабам торгового оборота петербургского порта и реальной потребности купцов в кредите. Выходит, лопнувший Купеческий банк был больше красивой "вывеской", рекламировавшей государственную заботу об отечественной торговле, чем реальным кредитным учреждением, способствовавшим ее развитию.

    Реклама на dsnews.ua