Земли спасение
Когда-то в школьных учебниках истории можно было встретить старую карикатуру: громадный мужик на одной ноге стоял на ничтожном наделе, окруженном просторами помещичьих угодий. И объяснял стоящему рядом малютке-барину, что вторую ногу ему поставить некуда: "Везде вашей милости землица. Боюсь, еще за потраву судить будете".
Естественно, картинка эта была утрированная, к тому же появилась она в печати лишь в 1917 г., когда художники-сатирики получили разрешение критиковать прежний строй. Но, по сути, положение в аграрном секторе, сложившееся после крепостной реформы 1861 г., было действительно вопиющим. Личную зависимость крестьян от помещиков упразднили, но экономическая-то — осталась. Без малого 10 млн душ мужского пола из бывших помещичьих крестьян получили вдвое меньше земли, нежели осталось у 100 тыс. помещиков. К тому же на мужиков возложили ряд повинностей, а за землю назначили грабительский выкуп… Надо еще учесть, что надел в 3-4 десятины (1 десятина = 1,09 га) при тогдашнем уровне агротехники был недостаточен для полноценного ведения крестьянского хозяйства. Приходилось арендовать дополнительную землю у помещиков, что еще больше усиливало кабалу.
На селе назревали волнения, усиливаемые взрывоопасной пропагандой народников. Властям Российской империи стало ясно, что нужно как-то исправлять вредные последствия крестьянского малоземелья. Выход нашли такой: решено было предоставлять землепашцам доступные кредиты, предназначенные специально для покупки дополнительных наделов.
Да только правительство Российской империи побоялось доверить кредитование земельных сделок частным банкам. И поэтому 125 лет назад, в 1882 г., был высочайше учрежден государственный Крестьянский поземельный банк, подчиненный Министерству финансов. Новый банк открыл операции в апреле 1883-го и имел целью "облегчение крестьянам всех наименований способов к покупке земли в тех случаях, когда владельцы пожелают продать, а крестьяне купить оную". Ипотечные долгосрочные кредиты выдавались под имевшиеся у крестьян земельные наделы, причем на первых порах займы предоставляли под круговую поруку всей сельской общины.
Сумма кредита была лимитирована довольно скромными пределами: 500 рублей на двор при подворном владении землей, или 125 рублей на душу — при общинном владении. Впрочем, сельская земля в России в конце позапрошлого столетия стоила не так уж много — порядка 40-50 рублей за десятину. И крестьяне могли расширить наделы до размеров, достаточных для полноценного и рентабельного хозяйства. Это во многих случаях облегчало им расчет и по выкупным платежам, и по кредитам, условия которых были легче, чем аренда чужой земли. Правда, тот, кому даже с заемными деньгами не удавалось свести концы с концами, рисковал остаться совсем без земли — за недоимку его надел мог пойти с молотка в пользу банка.
Как видим, государство худо-бедно, но позаботилось об облегчении постреформенной крестьянской доли. Однако куда активнее имперские власти пеклись о дворянах. Ведь у тех тоже были материальные проблемы. Впрочем, конечно, иного свойства, чем крестьянские. Финансовые осложнения помещиков происходили главным образом от искушения разжиться легкими деньгами при закладывании и перезакладывании земли в частных банках. Дворяне настолько злоупотребляли такими кредитами, что в массовом порядке запутывались в долговых сетях. И одолевали государя императора просьбами облегчить их плачевное положение. Царь Александр III отнесся к этим стенаниям с полным сочувствием, наложив резолюцию на коллективном ходатайстве дворян Орловской губернии: "Действительно, пора, наконец, сделать что-нибудь, чтобы помочь дворянству".
И вот в конце 1885 г. начал действовать государственный Дворянский земельный банк. Он предоставлял долгосрочные ссуды под залог внегородских имений на льготных условиях, с таким расчетом, чтобы задолжавшие дворяне расплатились с кредиторами, а потом потихоньку возвращали "своему" банку необременительные проценты. Сумма кредита оказывалась довольно приличной, поскольку в оценку недвижимости банк включал не только землю, но и усадебные постройки. Таким способом поощряли помещиков, развивающих и застраивающих свои имения.
На первых порах ссуды выдавали не "живыми" деньгами, а ценными бумагами (закладными листами), которые, впрочем, были вполне ликвидными, поскольку обеспечивались государственными гарантиями. Но уже с конца 1889 г. дворяне стали получать в банках под землю наличные, избавившись от хлопот и потерь на реализации закладных листов. Государство согласилось также на постепенное уменьшение процентов за кредит, которые к 1897 г. снизились до всего лишь 3,5% в год.
Итак, в аграрном вопросе фактически до начала ХХ в. правительство пыталось одновременно нажимать на тормоз и на газ. Помогая крестьянам кредитом, в то же время искусственно "поддерживало на плаву" помещичье землевладение. Таким образом удавалось сохранять противоестественную диспропорцию в распределении земли: самые лакомые участки оставались в руках дворян, а крестьяне даже при наличии кредита были лишены достаточного выбора при покупке дополнительных наделов. Именно поэтому через какое-то время объем операций Крестьянского поземельного банка начал сокращаться.
В 1895 г. система аграрного кредита была реформирована. Крестьянский поземельный банк получил право покупки земли в собственный фонд. Лимит ссуд изменили: вместо граничной суммы ввели земельные нормы, с таким расчетом, чтобы приобретаемая земля могла быть обработана собственными силами покупателя и его семьи. И, наконец, произошло объединение руководства Крестьянского поземельного и Дворянского земельного банков. Эти две структуры как бы превратились в сообщающиеся сосуды, наполненные деньгами и землей.
Своевременность этих мер сполна подтвердилась в революционном 1905-м. Начались массовые крестьянские волнения, дворянские поместья горели одно за другим. Естественно, среди помещиков возникла паника, и многие поспешили избавиться от своей недвижимости. За месяцы, последовавшие непосредственно за вспышкой волнений, на продажу было выставлено втрое больше имений, чем за предыдущее десятилетие. На кону оказалось 8,7 млн десятин. Такое обвальное предложение грозило резким падением цен на землю и тотальным подрывом аграрной экономики империи. Тут-то и вышли на сцену Крестьянский поземельный и Дворянский земельный банки в качестве активных скупщиков. Тем самым удалось не только погасить панику, но и удержать цены на приемлемом уровне. А образовавшиеся земельные ресурсы позволили, по официальной формулировке, "успешнее помогать малоземельным крестьянам в расширении площади их землевладения". К этому времени правительство, перепуганное размахом волнений, отменило дальнейшие выкупные платежи за наделы и уменьшило процент по банковским ссудам для крестьян.
Совершенно новый смысл деятельность совмещенных банков обрела после ноября 1906 г. Именно тогда премьер-министр Петр Столыпин обнародовал свой знаменитый указ о новом аграрном законодательстве. Отныне каждый владелец земли на основе общинного права мог требовать закрепления причитающейся ему части надела в личную собственность. Мало того, он был вправе настаивать, чтобы община вместо разрозненных полос выделила ему равноценный единый участок (так называемый отруб, или хутор).
Крестьянский поземельный и Дворянский земельный банки оказались важнейшим инструментом столыпинской реформы. Накопленный ими земельный фонд позволял формировать хутора правильных геометрических очертаний, поощряя крестьян к выходу из общины. Именно это предназначение стало приоритетным при ликвидации земельных запасов банков. Участки продавали преимущественно крестьянам-единоличникам, способным организовать крепкие хозяйства. Широко практиковалась продажа в кредит, причем если норма обычного кредитования составляла 60-80% от оценочной стоимости залога, то для хуторян ее повышали вплоть до 100%. На таких условиях в течение нескольких лет миллионы десятин отошли к "справным мужикам", которых уже тогда называли кулаками.
Надо признать, правда, что значительная часть крестьян от этих операций мало что выиграла. Одним из приоритетов банка было, как мы видели, искусственное поддержание на высоком уровне цены на землю в интересах дворянства. Сельчане так и говорили: "Банк тяжел для мужиков, он любит дворян". Однако новообразованная "сельская буржуазия", интересы которой совпали с интересами государства, всерьез взялась за подъем сельского хозяйства. Крепкие хозяйства добивались повышения урожайности, применяли разнообразную технику. Это усиливало позиции Российской империи на мировом аграрном рынке в условиях растущей жесткой конкуренции.
Одним из самых влиятельных отделений Крестьянского поземельного и Дворянского земельного банков было Киевское. Киевская губерния входила в число ведущих сельскохозяйственных регионов империи, и поэтому отделение Крестьянского банка возникло здесь в числе первых.
О возможностях киевского финансового учреждения можно было судить, в частности, по размаху и темпам возведения его собственного здания на улице Владимирской, 10. На этом месте раньше стоял двухэтажный дом. Банк купил его исключительно ради места под застройку. Летом 1910 г. особнячок еще только сносили, а в ноябре того же года новое крупное сооружение уже было увенчано крышей. В следующем сезоне, после окончания отделки, новый банк был вполне готов. Его планировка выглядела обычной для тогдашних зданий кредитных учреждений: лицевой корпус занимали офисные помещения, в глубь двора уходил операционный зал, а в тылу находилась жилая пристройка для сотрудников.
Проект конторы Киевского отделения Крестьянского поземельного и Дворянского земельного банков составил известный зодчий Александр Кобелев. Может быть, эта работа не отличалась такой пышностью, как построенная по его же проекту контора Государственного банка (ныне здание НБУ на Институтской), но также оказалась по-своему эффектной и выразительной. Надо отметить, что Кобелев учел место расположения своей постройки в самом сердце стольного града времен Киевской Руси (как раз в ту пору на Старокиевской горе велись археологические раскопки, открывшие следы ряда древних построек). В оформлении банковского здания использованы византийские и славянские декоративные мотивы, а в ограде балкона до сих пор можно видеть рельефные профили древних витязей в шлемах и со щитами.
Банк на Владимирской, 10 канул в Лету после большевистской революции, и вскоре тут разместился Центральный телеграф. В 1953 г. над ним надстроили еще один этаж, — к счастью, без особого ущерба для внешнего вида здания. Оно и теперь напоминает посвященным в историю родного города о тех временах, когда здесь, в одной точке, в самом сердце древнего Киева, сходились интересы старого помещичьего и нового хуторского сельского хозяйства региона.
