Консервативный реформатор
Как-то раз 65-летний министр финансов Российской империи граф Канкрин попросился в отставку, ссылаясь на нездоровье. Царь Николай I, выслушав ходатайство высокопоставленного чиновника, печально вздохнул и произнес: "Увы, Егор Францевич, в России есть два человека, которые могут уйти на покой лишь по воле Господа Бога, это — ты да я!". Уравняв таким образом значимость личности одного из своих министров, Государь Император точнейшим образом определил ту уникальную роль, которую играл этот человек не только в его правительстве, но и во всей российской истории ХIX в. Несколько десятилетий спустя один из преемников Канкрина назовет пору его министерства "золотым веком российских финансов".
Иммигрант-многостаночник
Для жителей множества карликовых государств раздробленной Германии XVIII в. эмиграция в Россию считалась делом прибыльным. Растущей как на дрожжах империи поры петровских и екатерининских реформ требовались квалифицированные специалисты-иностранцы: от земледельцев и ремесленников до военачальников и прочих государственных мужей высшего ранга. На этой "волне" и попало далеко на восток семейство Канкриных. Отец будущего министра двух императоров, известный горный инженер Франц Людвиг Канкрин принял российское подданство в 1783 г. и осел в городке Старая Русса, где заведовал соляными заводами — варницами. Егор Францевич, точнее — Георг Людвиг Даниил Канкрин, родился 16 ноября 1774 г. в немецком городе Ганау. На родине, уже после эмиграции отца, он получил хорошее образование. Окончив к 20 годам гимназию и два университета (Гессенский и Магдебургский), получил ученую степень доктора права, успев попробовать свои силы в других сферах деятельности. Разносторонне талантливый юноша серьезно увлекался наследственным горным делом и строительным искусством, написал несколько книг по архитектуре и даже роман "Дагобер" о веселом средневековом короле франков — обжоре, выпивохе и бабнике, любившем почему-то бегать без штанов. В России новоиспеченный правовед оказался где-то между 1796-1798 гг. Случилось это по желанию отца, прозорливо напророчившего своему наследнику блестящую будущность на новой родине. Поначалу служебная карьера Канкрина-сына не складывалась: мешало незнание русского языка и отсутствие высокой протекции. Жил он на первых порах небогато: учительствовал, служил то комиссионером, то бухгалтером. Северную столицу империи, кстати, невзлюбил на всю жизнь, так как постоянно болел по причине тамошнего климата. Но терпения и трудолюбия Канкрину было не занимать, и долгожданная удача, в конце концов, улыбнулась.
В 1800 г. по собственной инициативе он решил "продвинуть" российское овцевод-ство. Соответствующая докладная записка была направлена царскому вельможе графу Остерману, и автор проекта назначен помощником собственного отца по управлению соляными варницами. Но поскольку карьерная машина была уже запущена, в Старой Руссе он прожил недолго. С 1803 г. Егор Канкрин — советник экспедиции государ-ственной экономии при министерстве внутренних дел с широким кругом полномочий: от исследования соляных месторождений в Оренбургской губернии и развития лесного дела до оказания помощи голодающему простонародью. Шесть лет спустя он отбывает из столицы в ближнее местечко Стрельна в качестве инспектора немецких колоний Петербургской губернии и вдруг публикует "Заметки о военном искусстве", рассуждая о том, как использовать в ходе борьбы с противником географические преимущества России — огромную территорию и суровый климат. Одновременно Канкрин пишет о продовольственном обеспечении вооруженных сил и находит благодарных читателей в лице военного министра Михаила Барклая-де-Толли, а также немецких генералов Людвига Вольцогена и Карла Пфуля, служивших при дворе Александра I. Благодаря им новоявленный военспец и теоретик интендантского дела становится известен императору, получает чин действительного статского советника (эквивалентный армейскому генералу) и оказывается ни много ни мало помощником генерал-провиантмейстера русской армии.
Податель солдатского хлеба
Назначение Канкрина одним из руководителей армейского снабжения пришлось на канун Отечественной войны 1812 г. В ее начале он — генерал-интендант 1-й армии, а после победы над Наполеоном и изгнания французов из России получает армейский чин генерал-майора. Вскоре Канкрин становится генерал-интендантом всей действующей армии.
Этот человек, безусловно, сыграл выдающуюся роль в материальном обеспечении победы в Отечественной войне. Еще успешнее он организовал продовольственное обеспечение русских войск во время заграничного похода 1813-1814 гг. Во многом благодаря проявленной им распорядительности русские войска, ведя боевые действия на своей и чужой территориях, никогда не испытывали недостатка в провианте и фураже. Канкрин сопровождал армию до самого Парижа. Помимо руководства снабжением, в его распоряжении находились и все армейские денежные средства. Именно эта сфера деятельности впервые выявила уникальные способности Канкрина-финансиста.
Из 425 млн рублей, ассигнованных императором на ведение войны 1812-1814 гг., реально было израсходовано менее 400 млн — т.е. с 26-миллионной экономией. Это было редчайшее событие в мировой истории! Ведь подавляющее большинство войн завершилось с огромным финансовым дефицитом. Как отмечали современники, Канкрин очень "экономно" провел Отечественную войну 1812 г.
На нем лежали также все денежные расчеты между Россией, ее союзниками по антинаполеоновской коалиции и бывшим противником. Австрийцы, пруссаки и французы требовали уплатить за поставки продуктов русской армии 360 млн рублей. Благодаря искусным переговорам Канкрину удалось сократить эту цифру до 60 млн. Но кроме экономии средств, он строго следил и за тем, чтобы все имущество и продовольствие полностью и вовремя доходило до солдат, боролся со взяточничеством и хищениями. Все это было абсолютно нетипично для работы интендантских служб любой эпохи, обычно крайне коррумпированных. Короче говоря, за все время своей военно-финансово-интендантской службы Канкрин ничего не украл и никогда не получал "откатных".
Отмечая заслуги этого человека в снабжении вооруженных сил России и обеспечении победы над сильным врагом, император наградил его в 1813 г. орденом Св. Анны I степени, а позже присвоил чин генерал-лейтенанта. В 1818-м Канкрин по поручению царя разработал подробный план по-этапной ликвидации крепостного права в России, рассчитанный на 30-летний срок, предлагая постепенно выкупать у помещиков крестьян с землей за счет капиталов специального заемного банка.
В высшем свете министра не любили. Ведь как финансист он всегда защищал не приватные, а казенные интересы и преследовал взяточничество. Да и характером обладал трудным: был способен на едкие остроты. Злые языки называли его не иначе как "нелюдимым ворчуном", "немецким мизантропом". В 1820 г. он подал в отставку, а вскоре получил предложение перейти на австрийскую службу. Однако Канкрин уже привязался к России и отказался ее покинуть. Назначенный в том же году членом Военного совета он написал две книги —
"О военной экономике во время войны и мира" (1820–1823 гг.) и "Мировое богатство, национальное богат-ство и государственная экономика" (1821 г.), в которой раскритиковал неуклюжие попытки министра финансов Гурьева стабилизировать денежное обращение. Царь же сделал его одним из высших сановников империи, членом Государственного совета, а в 1823-м назначил министром финансов.
Финансовый гений
Канкрин возглавил российский Минфин, когда денежное хозяйство империи находилось в плачевном состоянии. Государственный и внешний долги были огромны. В обществе к новому министру по-прежнему относились недоброжелательно. Многие зубоскалили, что немец, безбожно коверкающий русский язык, не знает страны и разорит ее окончательно. Однако "варяг" не только подтвердил свою репутацию финансиста высочайшего класса, но и оказался крупнейшим государственным деятелем, искренне преданным новой родине.
Первоочередными проблемами были огромный бюджетный дефицит и хроническое обесценивание бумажных денег (ассигнаций), ходивших в России со времен Екатерины II (см. "ВД" № 9, 2005 г.). После войны 1812 г. их курс по отношению к звонкой монете упал до 28 копеек серебром за бумажный рубль. Избыточная денежная масса душила экономику. В тогдашней России "сосуществовали" три разных курса бумажного рубля: первый служил для расчета с иностранными торговцами и обмена на иностранную валюту, второй использовался при взимании налогов, а по третьему велась внутренняя торговля. Государство теряло на этом деньги до тех пор, пока по манифесту Николая I (от 1 июля 1839 г.) ассигнационный рубль не был девальвирован и не приобрел твердое соотношение с серебряным рублем, провозглашенным основной денежной единицей. Также был установлен общий курс ассигнаций по отношению к серебряному рублю для всех видов денежных операций. Теперь за один рубль серебром в любом случае давали 3 руб. 50 коп. бумажками. Так Канкрин начал свою денежную реформу, проведенную умело и осторожно в три этапа на протяжении четырех лет. Следующим шагом Егор Францевич ввел в обращение новое платежное средство — депозитные билеты достоин-ством в 1, 3, 5, 10, 25, 50 и 100 руб., ходившие наравне с серебром.
В 1840-м выпускается новый вид бумажных денег — кредитные билеты с твердым металлическим обеспечением, свободно обменивавшиеся на серебро по курсу 1:1.
К концу 1841-го депозитные билеты были целиком заменены в обращении кредитными билетами, а на завершающей фазе реформы в 1843-м государственные кредитные билеты полностью вытеснили с финансового рынка и "старушки"-ассигнации. За счет обмена ассигнаций и депозитных билетов на кредитные государству удалось скопить около 65 млн рублей серебряной монетой.
В итоге — впервые в истории в российской финансовой системе восторжествовал серебряный монометаллизм и появилась твердая бумажная валюта, полностью обеспеченная звонкой монетой. Изначально стремясь к бездефицитности госбюджета, Канкрин, в конце концов, достиг этой цели еще до начала реформы. После ее завершения в России наступил 10-летний период относительно устойчивого денежного обращения.
Финансовая система Канкрина эффективно работала вплоть до начала Крымской войны (1853-1856 гг.), спровоцировавшей крупную бумажно-денежную эмиссию и, как следствие, прекращение свободного обмена кредитных билетов на серебро. После поражения в России наступил экономический кризис. Бюджет страны вновь стал дефицитным. В 1855 г. расходы государства превысили доходы вдвое. Потом наступили 1860-е — время радикальных реформ царя Александра II, слушавшего в качестве престолонаследника лекции Егора Канкрина по экономике и финансам. Там звучали слова, доселе не потерявшие глубокого смысла и объективности. Консервативнейший из русских реформаторов советовал "... без очевидной необходимости не делать конкретных перемен, ибо формы управления сами по себе мертвы, а успехи главнейшие зависят от лиц и направления; притом каждая важная перемена влечет за собой неудобства и недостатки непредвиденные".
