Афинский купчина

Древнегреческий торговец и судовладелец, сочинивший столь откровенные стихи, уже 2,5 тыс. лет назад причислялся к величайшим философам и государственным деятелям античной цивилизации. Он считал в равной степени счастливыми и тех, "…у кого серебра в изобилье, // Золота много, земли и плодородных полей", и того, кто вовсе не богат, но "… имеет // Крепкие бедра и грудь, силу и резвость в ногах; // Если судьба ему дает юнца, молодую красотку, // Счастлив он будет, пока сам он и молод, и свеж". Философствуя также на многие другие темы, он успел и состояние сколотить (впрочем, по мнению знатоков, не слишком крупное), и повидать окрестный мир, приобретя нужные знания вкупе с жизненным опытом, и оказаться у кормила высшей власти родного полиса (города-государства). Став успешным законодателем-реформатором, этот человек немало позаботился о своем народе. Жил он в Афинах, центре области Аттика, в конце VII — первой половине VI вв. до Р.Х. Звали его — Солон.

И стал он зачинателем удивительной социально-экономической революции, своего рода "праотцом" уникального для древности политического феномена, именуемого греческим же словом — демократия, хозяйственной основой которого был вполне свободный рынок.

В начале пути

Древние писатели рассказывают, что отец Солона истратил немалую толику своего состояния на благотворительность. Видимо, по причине чрезмерной батюшкиной щедрости будущий афинский законодатель наследство получил довольно скромное и, считая позорным залезать в долги, занялся торговлей. В отличие от воинственных спартанцев, презиравших деньги и любые другие занятия, кроме спорта и боевых искусств (см. "Спартанские понятия", "ВД" №11, 2006 г.), афиняне и жители других греческих полисов вовсе не брезговали купеческим делом. Для них никакая работа не была позором. Торговля же была в особом почете, поскольку знакомила любознательных "бизнесменов-путешественников" со многими народами "ближнего и дальнего зарубежья", позволяла заводить полезные знакомства с их царями и давала разносторонний жизненный опыт. Древнегреческие торговцы-мореходы, многократно преодолевавшие многие сотни миль от Геркулесовых столпов (Гибралтара) до Кавказа, составили своего рода авангард грандиозного процесса греческой колонизации, охватившей как раз при жизни Солона все Средиземноморье и Причерноморье. Поэтому вполне закономерно, что некоторые античные купцы становились основателями больших городов-колоний. Некто Протид, например, подружился с одним из кельтских племен западного Средиземноморья и основал по соседству с его владениями Массилию (будущий Марсель). Торговцами были знаменитый математик Гиппократ (не путать с его тезкой — великим врачом) и мыслитель Фалес из Милета, наряду со своим современником Солоном причисленный к семи величайшим философам Греции. А их коллега, столь же прославленный Платон, заработал себе деньги на заграничное путешествие продажей масла в Египте. Поскольку биографы Солона говорят о его расточительности и любви к житейским благам, легко понять, почему он так по-настоящему и не разбогател! С другой стороны, те же писатели утверждают, что все это "было следствием его занятия торговлей: жизнь купца часто подвергает человека большим опасностям, и за это он желает вознаградить себя какими-нибудь радостями и наслаждениями". Сам же Солон, вроде бы желая разбогатеть "в теории", сочинил и стихи прямо противоположного смысла: "Многие низкие люди богаты.

А добрый беднеет; // Мы же не будем менять доблесть на денег мешок;// Ведь добродетель всегда у нас остается, а деньги // Этот сегодня имел, завтра получит другой".

Покупечествовав положенное время, он вдруг решил принести пользу отечеству на новом поприще, поначалу военном, а затем — и общественно-политическом.

От генерала — до законодателя

Карьера Солона как государственного деятеля началась с публичного прочтения нового стихотворения и успешно продолжилась на поле брани. Однажды бравый купец притворился сумасшедшим, выскочил на рыночную площадь и прочел землякам поэму, призывая возобновить борьбу с соседями — мегарцами — за обладание стратегически важным средиземноморским островом Саламин, закрывавшим вход в афинскую гавань Фалерон. Дотоле афиняне столько раз были биты, что даже приняли специальный закон, запрещавший под страхом смерт-ной казни агитировать за новую войну с Мегарами. Воодушевленные стихами Солона соотечественники тут же отменили закон. А он перестал "косить под психа", был избран военачальником и одержал блестящую победу, закрепив за Афинами вечные права на Саламин. Так экс-торговец покрыл себя воинской славой и приобрел колоссальную популярность в народе, социально-экономическое положение которого уже давно было тяжелым.

Основной "язвой" тогдашнего афинского общества являлось долговое рабство.

К началу VI в. до Р.Х. все плодородные земли полиса принадлежали кучке аристократов (эвпатридов), а массы мелких земледельцев (агройков) фактически находились в рабстве у этих богачей, активно промышлявших ростовщичеством. Как писал об этом два века спустя Аристотель, "…бедные находились в порабощении не только сами, но также и дети, и жены". Одни агройки, владевшие некогда собственными угодьями, оказавшись в долгах, вынуждены были закладывать свои земли кредиторам. В знак этого на их участках ставились долговые камни с обозначением суммы долга. В виде процентов они обязаны были платить

5/6 урожая. Неоплатные же должники, уже лишившиеся своих участков, обращались в кабальных рабов и обрабатывали хозяйские поля. Аристократам принадлежала также вся законодательная, исполнительная и судебная власть. Они формировали ежегодно переизбираемую администрацию из девяти архонтов (правителей), ведавших внутренним управлением полиса, судебными делами, военными силами, религиозными обрядами, опекой над вдовами и сиротами. Бывшие же архонты составляли ареопаг (совет старейшин), издававший законы, а также имевший высшую судебную и контрольную власть. В результате, по выражению того же Аристотеля, "демос (народ) ни в чем не имел своей доли. Большинство было в порабощении у немногих… самым тяжелым для народа было его рабское положение. Смута была сильная, и долгое время одни боролись против других", т.е. участились народные бунты. В 621 г. по инициативе архонта Драконта был принят кодекс законов, согласно которым даже за мелкое воровство, например, кражу овощей или фруктов, полагалась смертная казнь. Когда же законодателя спросили, почему жалких воришек наказывают так же, как убийц и святотатцев, тот ответил: "Мелкие преступления заслуживают казни, а для крупных — просто нет большего наказания".

Именно такие "записанные кровью" драконовские законы являлись единственной "конституцией" Афинского полиса в канун солоновских реформ. Поскольку неравенство между бедными и богатыми дошло до предела, государство находилось в чрезвычайно опасном положении. По причине массовой продажи долговых рабов в другие полисы количество афинян начало катастрофически сокращаться. Многие вынуждены были продавать даже собственных детей (ведь никакой закон этого не запрещал!) и бежать за кордон из-за жестокости заимодавцев. Одновременно агитаторы-радикалы призывали народ выступить под лозунгами освобождения всех должников, передела земли и полного изменения государственного строя. В этой ситуации правящая аристократическая верхушка вынуждена была пойти на своеобразное "призвание варяга". В 594 г. до Р.Х. Солона избирают архонтом-законодателем и посредником между эвпатридами и демосом. Это было первое в истории города назначение представителя торгового сословия фактическим руководителем правительства. Один из биографов отметил: "Все приняли его с удовольствием: богатые — как человека зажиточного, а бедные — как честного".

Либеральные реформы

Остроумные афиняне любили ино-сказания. Распутниц, например, они называли "приятельницами", тюрьмы — "жилищами", а налоги — "взносами". Считается также, что первым из таких иносказателей был именно Солон, назвавший свою дебютную реформу сисахтией ("снятием бремени"). Впрочем, в этом случае ликвидация некоей тягости выглядела совершенно конкретно: все долговые каменюки, торчавшие на полях несчастных агройков, были вывернуты и выкинуты на свалку; все долговые обязательства, отягощавшие народ, были аннулированы; все долговые рабы — освобождены, все проданные в рабство за границу — возвращены на родину. Право кредитора обращать должника в рабство упразднялось на вечные времена. Как водится, масса недовольных появилась с обеих сторон: богатых он озлобил уничтожением долгов, а бедных — еще больше: тем, что не произвел ожидавшегося ими "черного" передела земли. В ответ реформатор посетовал стихотворением: "Все когда-то ликовали, а теперь меня всегда // Злобным взором провожают, словно я их злейший враг". Авторитет Солона оказался сильнее, и ропот вскоре утих.

Следующей акцией нового архонта стала судебная реформа — один из фундаментов будущей афинской демократии. Все законы Драконта, кроме карающих за убийство, были отменены. В учрежденном Солоном новом "народном суде" (гелиее) любой афинянин мог выступить истцом, хлопоча за любого соотечественника, потерпевшего обиду. Кроме того, каждый гражданин имел право апелляции к этому суду, оспаривая несправедливые решения любых других судов или государственных органов.

Основой политической реформы Солона стало разделение всех афинян на четыре группы по имущественному цензу. К первой относились люди, имевшие годовой доход не менее 500 медимнов сельхозпродуктов (1 медимн = 52, 5 л); ко второй — "300-медимники"; к третьей "200-медимники", а к четвертой — все остальные, т.е. малоземельные крестьяне и батраки. Заботясь о развитии торговли и охраняя права афинских потребителей, Солон запретил экспорт всех сельхозпродуктов, кроме вина и оливкового масла, производство которых было избыточным. Стимулируя развитие ремесел, он издал закон о том, что сын имеет право отказать в содержании отцу, если тот в свое время не обучил его какому-либо ремеслу. Проводя экономические реформы, Солон изменил финансовую систему государства. Основные денежно-весовые единицы — мина и драхма — были девальвированы. Вместо мины, содержавшей 73 драхмы, была введена 100-драхмовая мина. Говоря о ценах времен Солона, его биограф Плутарх, живший семью веками позднее, говорит, что "они, по сравнению с теперешними, невелики". За 1 драхму можно было купить овцу или медимн хлебного зерна, за 5 драхм — вола. Законодатель предусмотрел также денежные поощрения для отличившихся граждан. Олимпийские чемпионы получали по 500, а победители менее престижных Истмийских игр — по 100 драхм. В свою очередь, и различные правонарушения влекли за собой наказания денежными взысканиями. Например, насильник, похитивший свободную женщину и надругавшийся над ней, карался штрафом в 100 драхм, а со сводников взималось по

20 драхм. Древние писатели утверждают, что "ввиду тогдашней редкости монеты в Афинах трудность доставать деньги делала денежный штраф тяжелым".

Солоновский кодекс содержал и многое другое, вплоть до реформы календаря. Но законодателя продолжали одолевать сограждане, предлагавшие дополнить или урезать тот или иной закон, а также уточнить его толкование. Находя все эти идеи бессмысленными и не желая обижать их авторов отказами, Солон вдруг попросил у афинян позволения уехать за границу на 10 лет и отплыл из Афин. Он объявил, что ему как судовладельцу надо странствовать по свету, а про себя понадеялся, что за время его отсутствия к законам попривыкнут и перестанут приставать к их автору с излишними "рацпредложениями". Но во время отсутствия Солона в Афинах возобновились смуты и межсословная борьба. Когда же экс-архонт вернулся на родину, то возвращаться в "большую политику" не пожелал. К нему все относились с уважением и почтением, но по причине преклонного возраста он не имел уже ни силы, ни охоты по-прежнему говорить или действовать публично. А когда власть в Афинах захватил его старый дружок и родственник Писистрат, старик Солон согласился стать его советником и одобрял многие мероприятия диктатора. Немудрено: ведь новый правитель сохранил в неприкосновенности большую часть Солоновых законов, сам первый исполнял их и друзей своих заставлял исполнять. Когда же старика спросили, самые ли лучшие законы он дал афинянам, тот без ложной скромности ответил: "Да, самые лучшие из тех, какие они могли принять". Солон умер в 560 или 559 г. до Р.Х. В маленьких Афинах его поры не было ни Парфенона, ни других классических шедевров, созданных гениями великой демократической республики. Все еще было впереди!