• USD 39.2
  • EUR 42.4
  • GBP 49.6
Спецпроекты

ВРЕМЯ ПРОТЯНУТЬ РУКУ

Реклама на dsnews.ua

Перманентные конфликты по линии "государство-бизнес" — типичное явление для всех постсоветских стран. В России — это "дела" Гусинского, Березовского, Ходорковского, в Украине — Тимошенко, Ахметова, Пинчука, Коломойского, а теперь еще Порошенко и Жвания. Все эти конфликты в своей основе имеют одни первопричины, только разобравшись в сути которых, можно заняться конструктивным поиском решений — начать выстраивать механизмы эффективного сотрудничества между бизнесом и государством.

Политическая реабилитация

Если отойти от личностного уровня означенных конфликтов и попытаться выявить их объективные истоки, станет понятным, что в основе противостояния между бизнесом и государством лежат противоречия процесса первичного накопления капитала. Их специфику предопределила модель посткоммунистической трансформации, которую избрали бывшие республики СССР. Сейчас много спорят насчет того, завершилась ли эта трансформация в Украине. В моем понимании — нет. Но дело даже не в этом.

Период, который Адам Смит назвал "предысторией капитала", "детским капитализмом", на Западе растянулся на многие столетия, с ХVІ до начала ХІХ ст. Мы же решили пройти этот путь в максимально сжатые сроки. Это соответствовало официально избранной модели системной трансформации. Бизнес здесь ни при чем. Утверждение "критической массы" частной собственности и национального капитала мало того, что происходило в условиях практического демонтажа власти, правового вакуума, несформированности рыночной инфраструктуры, так еще и длилось всего около 10 лет. Естественно, что этот процесс не мог быть стерильно чистым. Собственно, таковым он никогда не был и на Западе (не зря Маркс, обращаясь к истории первичного накопления капитала, говорил, что она "вписана в летописи человечества пламенеющим языком крови и огня"), таким он не стал и у нас.

Что мы получили на выходе? Нынешнее положение постсоветских бизнес-групп российский ученый Александр Либман назвал состоянием "двойной нелегитимности" — в глазах закона (сомнительность приватизационных сделок и "вынужденный" "теневой" характер как минимум на раннем этапе) и в глазах населения. Трудно сказать, возможны ли в принципе исключения из обозначенной "двойной нелигитимности". Но то что под это определение в Украине подпадает явно большее количество фигур, нежели находящиеся сегодня в списке "официально гонимых", — факт, который не вызывает сомнений.
Что из этого следует? Если из широкого пласта "меченых" избираются отдельно гонимые, то самое время говорить о политике со стороны власти. Необходимо учитывать и то, что "двойственная нелигитимность" привела к проявлению в общественном сознании посткоммунистического синдрома, — психологическому неприятию определенной частью населения всех тех, кто "набил себе карманы", ездит на иномарках, соорудил загородные "палацы", а детей учит за границей. Власть не только ничего не делает для того, чтобы преодолеть этот синдром, но и различными способами разогревает его в собственных опять-таки политических целях.

Почему за годы независимости никто так и не решился сказать людям правду, что же мы в действительности все это время строим в нашей стране, не разъяснил "маленькому украинцу", что единственно возможной альтернативой "реальному социализму", который потерпел цивилизационную катастрофу и от которого мы осознанно отказались, является капиталистическое общество, что именно на его утверждение направлены трансформационные процессы, весь спектр осуществляемых в стране системных преобразований?!

Сделай власть это, объясни своему народу ту роль, которую играет частная собственность и становление национальной буржуазии для благосостояния страны, естественную природу дифференциации доходов, и ей удалось бы избежать многих проблем.

Реклама на dsnews.ua

Но власти такая открытость невыгодна. Она заинтересована в сохранении образовавшегося в обществе мировоззренческого вакуума. Ведь в этом случае куда легче вести войны с неугодными, навешивать ярлыки и находить достаточно "весомые" аргументы для своих оппонентов.

Столь обстоятельно затрагиваю эту проблему лишь потому, что убежден: задекларированный диалог с капиталом, прежде всего крупным, власти стоит начать с его политической реабилитации.

Политика, особенно в условиях переходного общества, не делается в "белых перчатках". Власти важно осознать, что бизнесом всегда движут две вещи: с одной стороны, прибыль, с другой — то, что Гегель называл "борьбой" за признание. И тогда не надо будет, пряча голову в песок, доказывать, что "я не такой", что все связи "с проклятым прошлым" (читай — бизнесом) разорваны. Можно ли себе представить подобное "отречение", исходящее от премьер-министра Италии Сильвио Берлускони, являющегося одним из наиболее богатых людей Европы? Смешно!

Консолидация бизнеса

Властью допускается еще одна принципиальная некорректность. Внимание общественности все время акцентируется на децентрализации капитала. Логическая исходная этого — преимущественное развитие малого и среднего предпринимательства. Мол, это сегодня основное требование эпохи. То ли в силу лукавства, то ли просто непонимания, но почему-то у власти отсутствует осознание того, что речь идет о требованиях постиндустриального, а не индустриального общества, на стадии которого мы находимся. Высокий уровень концентрации и централизации капитала — это естественное состояние индустриального этапа развития. В свое время индустриальная система США отождествлялась, как об этом писал известный американский экономист Дж. Гелбрейт в своей книге "Новое индустриальное общество" (1967 г.), с именами таких магнатов, как Карнега, Рокфеллер, Гарриман, Мелтон, Гугенгейм, Форд и другие. Можно ли представить США эпохи индустриализма в ином формате? В 1965 г. валовой доход трех крупнейших финансово-промышленных групп превышал валовой доход всех американских фирм вместе взятых. На этом также акцентирует внимание Дж. Гелбрейт. США не были в этом исключением?! Речь идет о типичной для соответствующего периода ситуации. Почему мы должны быть в этом исключением. Как и США в 1950-1960-е годы, мы решаем задачи индустриальной модификации и лишь закладываем основы высокотехнологического производства. Без высокого уровня концентрации и централизации капитала эти вопросы не имеют своего решения.

Стоит помнить, что во всех без исключения западных странах малый и средний бизнес развивается в тесной взаимосвязи с крупными предприятиями, сформировавшимися еще в эпоху индустриализма. Он как бы заполняет на рынке "кристаллическую решетку", экономическое пространство, которое большие предприятия закрыть не могут. Малый и средний бизнес, при всей своей значимости, не прокладывает, а лишь сопровождает траекторию экономического роста. Он позволяет ускорить научно-технический прогресс, повысить эффективность использования рабочей силы, но главное — более полно удовлетворить растущие индивидуальные потребности населения.

Иными словами, только крупный капитал, органически соединенный с малым и средним бизнесом, может стать носителем реального суверенитета национальной экономики. Кое-кому хочется видеть в перспективе украинскую экономику как экономику "мелких лавочников". Подобное уже стало реальностью во многих странах Центральной Европы. Но, давайте будем откровенны, такая ситуация в Украине в значительной степени расширила бы возможности диктата извне, не только экономического, но и политического.
Позиции малого и среднего бизнеса в Украине слабы. Но только потому, что мы так и не создали механизмов его эффективного взаимодействия с крупным капиталом. Последний, впрочем, отчасти и сам повинен в этом, зачастую руководствуясь мировоззрением эпохи "фабричных труб". Так что исправлять ситуацию предстоит совместными усилиями.

Конструктивная кооперация

Не секрет, что крупный национальный капитал у нас всегда отождествлялся с олигархами, что давало основание оппонентам его концентрации записать еще один аргумент в свой актив. Являясь противником олигархизации, я, тем не менее, убежден, что и в этом вопросе надо соблюдать корректность. В древней Греции олигархией называли власть небольшой группы богатых людей, которая использовала государство в своих корыстных интересах. Но хорошо известны и цивилизованные механизмы конструктивного взаимодействия государства с крупным капиталом. Они очень важны для нашего общества, но именно они-то и игнорируются. А ведь своими экономическими и особенно научно-технологическими достижениями западный мир в значительной степени обязан органическому сплетению сил государства и частного капитала (прежде всего силы монополии) в единый функциональный механизм. Государственно-монополистический капитализм (ГМК) — это закономерная фаза развития индустриальной системы, предшествующая постиндустриальному обществу. Идеологи большевизма явно недооценили созидательные возможности ГМК и в том числе по этой причине проиграли. Почему мы игнорируем эти уроки истории?!

Давайте будем откровенны, авиация, космос, IT-технологии, интернет и многие другие направления научно-технического прогресса (не говоря уже о современных технологиях ВПК) во многом обязаны своим стремительным развитием взаимодействию государства и частного капитала. Крупный бизнес — основной носитель национальных интересов на мировом рынке.

Однако не стоит путать проблемы активного взаимодействия власти и бизнеса с огосударствлением экономики, противником которого я являюсь. Для Украины, как и других посткоммунистических стран, в которых государственный сектор в экономике не без оснований олицетворяется с коррупцией и бюрократизмом, очень важен иной опыт — опыт стран, где место государства в финансовой системе страны, как и в структуре собственности, остается сравнительно скромным. Это прежде всего Япония где на протяжении многих лет доля государства в ВВП является самой низкой среди стран-членов ОЭСР. В то же время комплексное взаимодействие государства с крупным национальным капиталом, их сращивание зашло настолько далеко, что, как пишет известный американский ученый Фрэнсис Фукуяма, "отличить государственное от частного становится довольно сложно".

Примером в этом может служить и опыт США, где, также как и в Японии, весьма незначителен уровень официального огосударствления экономики. Американцы всегда считали, что все, что сделано государством, частный сектор способен сделать лучше. И, несмотря на это, симбиоз государства и крупного финансового капитала всегда выступал одним из базовых условий решения не только принципиальных проблем внутреннего развития, но и внешней экспансии. Транснациональные корпорации и государство — это всегда и во всем близкие не только экономические, но и политические партнеры. Особую роль в этом играет кадровая ротация между крупным капиталом и государством, взаимное информационное обеспечение. Как результат — американское государство и американский бизнес принимают участие в международной конкуренции не только как достаточно близкие партнеры, а как единый механизм. Примером в этом может служить и Южная Корея, проводившая многие годы политику "выращивания" крупных национальных корпораций, способных конкурировать прежде всего с японскими дзайбацу (гигантскими промышленными конгломератами) на мировом рынке.
Так почему же мы должны руководствоваться иными принципами, строить свою политику на иных концептуальных подходах?!

Безусловно, Юрию Еханурову хорошо известны проблемы отечественного бизнеса, и у него сформировалась собственная позиция по этим вопросам. Но о чем можно вести речь сегодня, если у власти нет даже собственной экономической программы?! Нет программных целей, не может быть и бюджета, являющегося основным инструментом их реализации. Бюджетные проблемы будут решаться "новаторским" методом, методом коллективного творчества — "450 народных депутатов и Пинзенык". Прекрасно! Не сведется ли в этой ситуации все опять к известному выражению: "Ребята, давайте жить дружно"!?

Стране необходима эффективная государственная политика, направленная не только на политическую реабилитацию крупного национального капитала, повышение его общественного рейтинга, — это совершенно очевидная позиция. Речь не идет также только о политике "не мешать!" Задача состоит в том, чтобы задействовать механизмы более основательной организации взаимодействия "крупный капитал — государство", создать реальные предпосылки активизации определяющей функции крупного капитала — функции главного стратегического инвестора, интегратора национального капитала всех уровней, действенного субъекта освоения почти не затронутых пластов информационной экономики, постиндустриального общества. Возможно, такие механизмы окажутся далеко не во всем ординарными. Но они весьма значимы, и в этом необходим совместный поиск. Начатый диалог между властью и бизнесом должен по большому счету быть спроектирован прежде всего на это.

    Реклама на dsnews.ua