Миллиардный выпад

Агрессивность Москвы в "газовых" вопросах ставит под угрозу военно-техническое сотрудничество в формате Россия—Украина—Туркменистан

Растущее желание Кремля контролировать украинскую внешнюю торговлю газом заставило "Нафтогаз України" поставить на грань срыва крупные украинско-российско-туркменские оружейные контракты. Председатель правления НАК "Нафтогаз України" Алексей Ивченко заявил, что Россия заинтересована с 2006 г. начать закупку украинских вооружений на сумму более $1 млрд с условием расчета за них природным газом. Неписанные правила оружейного бизнеса гласят, что оглашение любых данных контракта до момента его подписания равнозначны полному его разрыву. Поэтому неудивительно, что это заявление произвело эффект разорвавшейся бомбы.

На протяжении 1999-2005 гг. Украина экспортировала оружия, а также услуг по его ремонту и модернизации на сумму порядка $650-700 млн в год, из которых на Россию приходилось около $400 млн. Второй после северного соседа импортер — Туркменистан, который в 2001-2002 гг. получил украинского оружия и оборонных услуг на сумму $100 млн. С учетом этой достаточно нехитрой статистики заявление главы "Нафтогаза" выглядело туманно — это могло быть как сигналом о возможности увеличения объемов украинско-российского оборонного сотрудничества, так и намеком на возможное десятикратное увеличение оборонных запросов Туркменистана, к утолению военно-промышленных аппетитов которого, возможно, Украине придется привлечь Россию.

Анализ существующих тенденций позволяет также предположить, что г-н Ивченко посредством своего заявления на самом деле мог сорвать намечавшуюся сделку по поставке российских комплексов противовоздушной обороны в Туркменистан. (Именно в контексте такого контракта Украина могла поставлять в Россию оборудование и комплектующие военного назначения на суммы, в достаточной мере близкие к миллиардному показателю).

Украина обеспечивает до 60% комплектующих для российских комплексов ПВО С-300. В случае, если бы Туркменистан вознамерился закупить эти комплексы в России, это оказалось бы действительно миллиардным контрактом: стоимость одного С-300 достигает $250 млн, Туркменистану же таких комплексов необходимо минимум три. Для России такое соглашение было бы сверхвыгодным: украинцы поставляют комплектующие, россияне собирают комплексы и продают их туркменам, а основная прибыль оставалась бы на счетах российских военных заводов.

Украина и РФ: сократить, чтобы удвоить?

То, что без участия Туркменистана украинско-российские обороты торговли оборонной продукцией пока не способны достигнуть цифры в $1 млрд, очевидно из истории отношений между двумя странами. Даже краткий и самый поверхностный анализ оборонной кооперации Украины и РФ позволяет предположить, что он давно уже недотягивает до "миллиардного формата". Апогей украинско-российской оборонной кооперации пришелся на конец 1990-х, когда с территории Украины осуществлялся вывоз имущества стратегической авиации, ракетных частей и имущества Черноморского флота бывшего СССР. В те времена этот вывоз, который и экспортом-то назвать нельзя, действительно достигал нескольких миллиардов долларов.

Затем, к началу текущего десятилетия, украинско-российская торговля вооружениями пошла на убыль. С того времени и по сегодняшний день Россия с каждым годом уменьшает количество товарных позиций, по которым Украина занимает монопольное положение. Прежде всего это касается сфер, где зависимость РФ от Украины была и зачастую остается критической, — в производстве боеприпасов, баллистических ракет и средств противоракетной обороны. Украина, в свою очередь, минувшие пять-шесть лет тоже не сидела сложа руки. Она придала целому ряду своих оборонных программ высокий уровень независимости от РФ, что затронуло, в первую очередь, проекты по производству бронетехники, стрелковых вооружений, средств ПВО и судостроению. Успешное завершение указанных программ и проектов позволило нашей стране самостоятельно экспортировать оружие и услуги в третьи страны.

В результате к 2003-2004 гг. в украинско-российской оборонной кооперации остался, пожалуй, один-единственный проект, который, в случае развития, мог претендовать на ежегодные обороты от $150 млн и более. Речь идет о подписанном в 2001 г. договоре о продлении срока эксплуатации ранее выпускавшихся в Украине и находящихся на вооружении России межконтинентальных баллистических ракет. Однако, по неофициальным данным, этот проект уже к 2002 г. иссяк на старте. Причиной застоя стало решение России заменить ряд типов украинских ракет на их аналоги отечественного производства.

Стагнация этого проекта, на самом деле претендовавшего на миллиардные обороты, по цепочке повлекла за собой свертывание и других украинско-российских кооперационных инициатив, которые претендовали если не на миллиардный, то хотя бы на "стомиллионный" статус. Наиболее известным из них был план усовершенствования и ремонта ракетных комплексов ПВО, который "уперся" в нежелание Украины интегрироваться в оборонные структуры СНГ. Менее известным, но не менее дорогостоящим направлением на рубеже веков был проект совместного производства управляемых артиллерийских противотанковых снарядов, однако уже к 2003 г. Украина и Россия начали поодиночке осваивать обширный "ракетоснарядный" рынок.

Нельзя утверждать, что указанные негативные эпизоды с наиболее дорогостоящими и амбициозными инициативами поставили крест на украинско-российской кооперации — у нее как было, так и остается много весьма и весьма перспективных заделов. Но говорить о начале реализации миллиардных программ, по мнению большинства экспертов отрасли, значит быть законченным оптимистом.

Важный клиент

Одним из немногих объектов продуктивного приложения сил Украины и России на внешних рынках оружия с минувшего года внезапно стал Туркменистан — один из наиболее богатых покупателей оружия в бывшем СССР. Роль этой страны как стимулятора украинско-российской торговли спецтехникой проявилась в середине 2005 г., когда Ашхабад под давлением целого ряда факторов отказался от бартерной оплаты поставок газа в Украину.

На протяжении последних трех лет львиную долю этой бартерной оплаты составляли, по сути, усилия Украины по укреплению обороноспособности Туркменистана. К ним вполне можно отнести самый дорогой по стоимости "бартерный" строительный проект в более чем $200 млн — сооружение украинской компанией "Ассоциация Интерстроймонтаж" сети дренажных туннелей в Ашхабаде, которые, по мнению специалистов, поразительно напоминают сеть бомбоубежищ и оборонных коммуникаций. В отличие от номинально "гражданского" Ашхбадского "пешеходного метро", стороны не скрывают оборонный статус другого осуществляемого Украиной проекта — строительства стратегически важного железнодорожного моста через реку Амударья. Без этого моста стоимостью около $85 млн Туркменистан фактически лишен транспортного сообщения со своими достаточно проблемными юго-восточными окраинами, граничащими с Узбекистаном и Афганистаном (с этими странами у Туркменистана непростые отношения).

Непосредственно в оборонной сфере до середины 2005 г. основной упор делался на поставки украинских вооружений и оборонных услуг в рамках программ переоснащения Военно-морского флота, авиации, противовоздушной обороны и пограничных войск Туркменистана. В ходе реализации этих программ Туркменистану удалось без оглядки на возражения России установить полный контроль над туркменской зоной Каспийского моря. Этого удалось добиться во многом благодаря поставке патрульных катеров, обновлению самолетов-перехватчиков и радиолокационных станций ПВО.

Успев сказать "А" на пути к выполнению этих задач, Туркменистан опоздал сказать "Б". Так, к моменту отказа от бартерных расчетов с Украиной Ашхабад приобрел "глаза", купив сверхдорогие украинские станции радиоразведки "Кольчуга", но не успел "нарастить мышцы" — модернизировать ракетное вооружение своей противовоздушной обороны. Тот же казус произошел и с половиной авиапарка. Потому что более чем полсотни туркменских перехватчиков и штурмовиков, в течение 2002-2004 гг. доведенных на заводах Украины и Грузии до уровня самых новых моделей, фактически оказались без адекватного ракетного вооружения. Оранжевая революция, а также война с коррупционерами в самом Туркменистане помешали развитию поставок этих видов вооружения.

Кот в мешке денег

Осенью этого года в Туркменистане разразилась серия громких антикоррупционных скандалов, в ходе которых президент Сапармурат Ниязов начал беспрецедентную "чистку" чиновников, работавших над украинско-туркменскими бартерными контрактами. Эхом этих событий в Киеве поначалу стало громкое содействие туркменским антикоррупционным процессам. В ходе этого содействия СБУ в июне по поручению Президента Виктора Ющенко начала расследование против большинства из 35 компаний, участвовавших в поставке товаров в Туркменистан, в том числе тех, при посредничестве которых осуществлялись ремонт туркменского оружия и подготовка специалистов. Большинство этих компаний опекались экс-председателем НАК "Нафтогаз України" и знатоком украинской оборонной промышленности Юрием Бойко (на протяжении многих лет он возглавлял Рубежанское промышленное объединение "Заря", которое снабжало взрывчаткой лидера по производству боеприпасов в бывшем СССР — донецкий "Точмаш"). По многим, в том числе сугубо политическим причинам, к началу осени украинская часть следствия по "туркменскому делу" несколько застопорилась. Но уже в ноябре глава "Нафтогаза" Алексей Ивченко заявил о продолжении расследования. По его словам, из 35 фирм, участвовавших в украинско-туркменском бартере, 22 компании были иностранными и фактически не имели права на участие в двустороннем межгосударственном взаимозачете.

Третий не лишний

Вне зависимости от судьбы указанных компаний, Украина и Туркменистан к концу 2005 г. оказались на распутье — масштабное повышение обороноспособности азиатского "газового гиганта" было начато, но не доведено до конца. Можно было ожидать, что украинско-туркменские бартерно-оружейные неувязки "утрясет время", однако с осени оно начало играть против двух стран-партнеров, поскольку появился третий сверхмощный игрок — США.

В частности, в сентябре сосед Туркменистана, Узбекистан, круто изменил вектор своей внешней политики. Тогда парламент этой страны принял решение о денонсации соглашения с США об аренде базы американских ВВС "К 2" в городе Ханабаде. После такого поворота событий американский Конгресс срочно начал рассматривать возможность включения Туркменистана в орбиту влияния США и заключения с ним соглашения о возможности замены услуг узбекской стороны услугами туркменской военной авиабазы "Мары-2".

Такое внимание выглядит неоднозначным подарком для Туркменистана. С одной стороны, внимание Вашингтона раскроет Ашхабаду двери в мировое сообщество — фактически, оно даст карт-бланш на статус регионального политического лидера (статус экономического регионального лидера Туркменистан уже имеет). С другой стороны — неизвестно, какими методами США будут склонять президента Ниязова к использованию туркменских военных баз.

Последнее обстоятельство осложняется тем, что по сугубо техническим и военно-политическим причинам выбор места для промежуточной среднеазиатской авиабазы США, по сути, сегодня ограничивается лишь одним Туркменистаном.

И украинский ВПК, и туркменская оборонка, невзирая на все перипетии с коррупцией, поглотившей двустороннюю торговлю в 2001-2004 гг., несомненно, ждут продолжения реализации некогда принятых амбициозных планов. К ним, как минимум, должна относиться срочная модернизация ПВО Туркменистана, в результате чего (вне зависимости от того, разместятся ли на его территории базы США) будет обеспечен полный и всеобъемлющий контроль над туркменским небом.

Выбор рабочих вариантов этой модернизации у Туркменистана невелик и состоит всего из трех сценариев. Первый — "сдать без боя" в аренду американцам одну из своих авиабаз, позволив окружить ее противовоздушными системами Patriot. Второй вариант — пойти вслед за Узбекистаном под крыло России и "накрыть" свою территорию российскими комплексами С-300. Третий вариант — начать "долгие и плодотворные" политические торги с США и неспешно завершить начатое с Украиной дело доводки имеющихся на вооружении комплексов С-200 до уровня новейших мировых аналогов.

Один американский комплекс Patriot стоит $200 млн, цена его более совершенного российского собрата С-300 в экспортном исполнении "дотягивает" до $250 млн, столько же стоит комплексная модернизация имеющихся систем С-200. В связи с этим можно предположить, что Туркменистану предстоит непростой выбор. Для того чтобы закрыть наиболее опасные южные, юго-восточные и западные направления своей территории, ему необходимо как минимум три подобных комплекса. В сумме их стоимость сопоставима с цифрой, "случайно" озвученной председателем НАК "Нафтогаз України". И, учитывая непростые долговые отношения между Туркменистаном и Украиной, можно без труда предположить, кому Ашхабад отдаст предпочтение при выборе систем вооружения для оснащения своих войск ПВО.

МНЕНИЕ.

ВАЛЕНТИН БАДРАК.
Эксперт Центра исследования армии, конверсии и разоружения

— Сейчас оборонно-промышленная кооперация Украины с Россией угасает. Это обусловлено рядом факторов: и несоответствием оборонных приоритетов, и конкуренцией на мировом рынке вооружений, и многим другим. И уже где-то четвертым или пятым по важности вопросом является политика.

Я думаю, что заявление руководителя НАК "Нафтогаз України" было попыткой скорректировать эту ситуацию. Основание для такого заявления было, потому что был прецедент — в 1999 г. Украина передала России стратегические авиационные комплексы как плату за энергоносители.

Второй момент — это успешная работа Украины с Туркменистаном по подобным схемам. Украина модернизировала Туркменистану систему ПВО, также был осуществлен ряд поставок военной техники. Я не исключаю, что именно это имел в виду руководитель "Нафтогаза", когда делал такое заявление.

Однако для экспертов было удивительным, что это заявление не было согласовано с высшим руководством страны. Во всей этой ситуации это стало наибольшим сюрпризом.

МНЕНИЕ.

НИКОЛАЙ СУНГУРОВСКИЙ.
Координатор проектов Украинского центра экономических и политических исследований им. Разумкова

— Украина может участвовать в модернизации туркменской системы ПВО в кооперации с Беларусью и Россией. Если речь пойдет о закупке зенитно-ракетных комплексов (ЗРК), то Украина может поставить (продать или обменять на газ) те ЗРК, которые будут сниматься с вооружения. Это устаревшие комплексы С-200 и С-125, "Куб".

Что же касается того, насколько производство С-300 (теперь уже С-400) в Российской Федерации зависит от поставок украинских комплектующих, то здесь сложно дать точную оценку. Для С-300, например, необходимы несущие антенных решеток и некоторые элементы электронного оборудования украинского производства. Сейчас лишь можно утверждать с уверенностью, что пока Россия в значительной мере зависит от Украины в этом вопросе, но наверняка пытается выйти из этого положения за счет развертывания собственных производств.

Считаю, что приоритеты в реформировании и модернизации вооруженных сил Туркменистана в немалой степени будет определять политическая составляющая его отношений с Россией.