Виктор Швец о перспективах реформирования силовых ведомств
Председатель парламентского комитета по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности Виктор Швец о перспективах реформирования силовых ведомств.
Инициатива Администрации Президента сконцентрировать под крышей МВД нынешние полномочия большинства силовых структур нашла поддержку далеко не у всех. О недостатках предложенной концепции реформирования "ДС" рассказал глава комитета ВР по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности Виктор Швец.
Одно из предложений, содержащихся в концепции реформирования силовых ведомств, — объединить в МВД погранслужбу, МинЧС и правоохранительные функции других ведомств. Вы поддерживаете такую инициативу?
В.Ш. Комитет поддерживает такое объединение. Отдельные департаменты министерства должны заниматься ликвидацией последствий чрезвычайных ситуаций, тушением пожаров, охраной границ, обеспечением правопорядка, информационной безопасностью, миграционной политикой. Министр должен быть политической фигурой, без погон. Директора департаментов должны назначаться Президентом и ему напрямую подчиняться. Министр не должен вмешиваться, например, в расследование дел.
А сегодня у него есть такое право?
В.Ш. Конечно. Он ведь высший руководитель в системе правоохранительных органов. Хотя формально у нас следователь — это независимое лицо. И в принципе он может давать поручения министру как высшему руководителю органа дознания. Естественно, этого не происходит на практике, но такая возможность есть.
Как не допустить превращение МВД во всесильного монстра?
В.Ш. Должен быть эффективный общественный контроль. Какого рода это будет механизм, пока неясно. Мы работаем над этим. По большому счету это одна из главных причин, по которым затягивается реформирование силовых органов.
А разве причина не в том, что правоохранительные органы не хотят терять статус-кво и собственные полномочия?
В.Ш. Конечно, это тоже причина. Политической воли для этого однозначно не хватает. И пока я не вижу, чтобы кто-то был в этом заинтересован.
Нужно ли сокращать численность штата нового объединенного ведомства?
В.Ш. Только в системе МВД можно сократить численность личного состава с 300 до 200 тыс. человек. В остальных структурных департаментах, в которые будут превращены МинЧС, Госпогранслужба, сокращение должно составить как минимум 30%. Во-первых, можно урезать штат административного аппарата. Финансовые подразделения, рекреационная, медицинская инфраструктуры ведомств будут объединены. Во-вторых, можно ограничить возможность занимать вакансии уходящих на пенсию специалистов. Конечно, это увеличит конкурс на вакантные места среди молодежи, но даст нам возможность отбирать лучшие кадры.
А может быть, просто увеличит размер взяток за возможность получить хлебное место?
В.Ш. Такие факты действительно есть. Но мы должны говорить о том, что параллельно с реформированием системы необходимо активизировать и борьбу с коррупцией.
Может, нам стоит перенять опыт Грузии, где всех уличенных во взяточничестве милиционеров отправили за решетку и практически полностью обновили личный состав?
В.Ш. В Украине это невозможно в силу того, что мы достаточно большая страна, и найти замену 200 тыс. служащих будет непросто. Что касается повышения ответственности и перспектив тюремного заключения для взяточников, то тут вопрос комплексный — необходимо кардинально улучшать систему судопроизводства.
Каким, по вашему мнению, должен быть уровень зарплат в правоохранительных органах, чтобы сотрудники не зарились на левые доходы?
В.Ш. Уровень, на который мы ориентируемся, — это как минимум размеры зарплат полиции в Польше. В среднем около $1000. Где взять эти деньги? Первое время можно использовать ресурсы, которые высвободятся после сокращений. Но дальше единственным источником высоких зарплат должен стать рост экономики.
Все функции по противодействию коррупции предложено передать СБУ. Насколько эта функция вписывается в общие задачи ведомства?
В.Ш. Это не функция контрразведки, полномочия СБУ, наоборот, нужно сужать. Например, забрать расследование уголовных дел. Нашли правонарушение — передали в следственный комитет. Коррупцией на нижнем уровне должно заниматься МВД, а на высшем — специально созданный независимый орган.
Вы поддерживаете создание финансовой милиции?
В.Ш. Да, мы давно предлагали объединить контроль над всеми экономическими преступлениями в одном органе. Вот только не думаю, что это нужно делать под эгидой Минфина. Ведь финмилиция должна будет расследовать и злоупотребления в этом ведомстве. А это уже конфликт интересов. Как и антикоррупционный орган, финансовая милиция должна быть максимально независима. Предложенные же новации — это не реформа. Сейчас это ведомство просто уходит "под своих". Пока целью руководителя финансовой полиции будет сбор дани, а не предотвращение экономических преступлений, положительного эффекта ни для бизнеса, ни для общества не будет.
Как сделать такой орган эффективнее?
В.Ш. Это такая же проблема, как и зависимость Генерального прокурора от голосов парламентского большинства, которое его утверждает. Он ведь никогда не возбудит дела против представителей этого большинства. Точно так же нужно что-то делать с его зависимостью от Президента. Представьте, что в рабочей группе по уголовным преступлениям руководитель — советник главы государства, а член группы — Генпрокурор. Это ведь унижение для такой должности. Но чтобы поменять процедуру, надо менять Конституцию. Ни сейчас, ни после выборов этого никто делать не будет.
