Авокадо за полярным кругом. Почему веганы мало отличаются от мясоедов
Миром овладел ЗОЖ (здоровый образ жизни). Даже моим собственным - мой смартфон то и дело напоминает мне, что я не прошла запланированного количества шагов и опустилась в нижнюю половину рейтинга "проходимцев". Я не планировала шаги. Я даже приложения этого не ставила – оно само "стало" и запланировало мне 10 тыс. шагов в день бай дефолт. А есть еще соцсети – френды, френды френдов, френдовских френдов френды. У кого "постный день", у кого диета Дюкана, у кого "только зеленые смузи на завтрак", а у кого и вовсе "полный детокс".
И это уже не просто желание жить здорово, долго и энергично. Просто желаний теперь вообще не встретишь. Только "философия". Только хардкор.
Пока священники сетуют на то, что непосвященные путают пост с диетой, диету все чаще начинают путать с религиозной практикой. Правда, к священникам это никакого отношения не имеет. Есть своя "философия" у потребителей биопродуктов, локал-фудса, сезонных продуктов, у последователей низкоуглеводных учений, у сторонников детокса и – особенно развитая - у веган. "Философия" - это значит, что я ем то, что ем не из эгоистических соображений – хочу в 78 выглядеть как в 25 или не пью с пузырьками, потому что меня от них пучит. Это значит, что, отправляя в рот кусок яблока, я совершаю нечто большее – делаю мир лучше. Добрее. Совершеннее. И вам советую. Вернее, требую. Настаиваю. Не пачкайте мироздание – уберите мясо из меню. Не убираете? Тогда мы летим к вам.
Британские фермеры жалуются, что веганские активисты их запугивают и угрожают. Владельцы мясных лавок вынуждены то и дело вытирать с дверей и стен граффити на тему "трупоедства" с душераздирающими картинками. В судах появляются дела против родителей, не кормивших младенцев животной пищей, что привело к отставанию в развитии (умственному, в первую очередь). Аналогии со свидетелями Иеговы, запрещающими переливать детям кровь даже ради спасения их жизни, сами напрашиваются.
В общем, это уже не "философия" - это исповедание. Как в случае с веганами – наверное, самым ярким примером диетарной квазирелигии. А начиналось все мирно: просто радикальные вегетарианцы, отказались от всех продуктов животного происхождения. Потом возникла "философия" - отрицание любой "эксплуатации животных". С точки зрения этой концепции в пищу не может идти не только мясо, но и мед – поскольку это продукт эксплуатации пчел. А молоко – крайне "нечистый" продукт, связанный одновременно с убийством (потомства) и изнасилованием – именно так понимают адепты учения искусственное оплодотворение скота и процесс дойки. Едой все не исчерпывается. Что мы носим? "Этична" ли ваша одежда? Натуральный шелк? Снимите немедленно этот продукт эксплуатации тутовых шелкопрядов.
Противопоставление своего закона и его последователей "трупоедному", полному страданий миру, активная проповедь и агрессивное отношение к "иноверцам" и, особенно к "отпавшим от закона", завершает картину.
Можно спорить с положениями веганского вероучения и изобличать его слабые стороны – ведь и травоядные не так уж безобидны, и растения не так уж бесчувственны, и земледелие – сплошное насилие и эксплуатация. Но у какого догмата нет своих маленьких нестыковочек?
Зато диета, становясь фактом поп-культуры, находит союзника - маркетинг. С какого-то момента диета-философия и маркетинг, продающий образ жизни, начинают поддерживать друг друга на пути к сердцам потребителей. И заодно к их кошелькам. В приличных ресторанах вы теперь обязательно найдете веганское меню. На этикетках – заверения в полном отсутствии продуктов животного происхождения. В модных магазинах – "этические" линейки одежды и обуви. Все втридорога, разумеется, – за этику надо платить. Уже за это маркетинг может поблагодарить диет-религии: продавать этику – это высший пилотаж.
Так диет-религии оказываются блюдом не для бедных. Если вы не едите мяса не по убеждению, а потому что у вас нет на него денег, вы не веганин – вы просто нищеброд. Вы не интересны рынку, как не интересны и адептам, продвигающим свой закон, держащийся на "разнообразии фруктов и овощей". Диет-религия закрепляется в мейнстриме только в том случае, если она заинтересует рынок – поможет создать на нем новую потребительскую нишу, новый способ получать деньги от населения.
Можно часами зачарованно листать сборники веганских кулинарных книг, пестрящих рецептами с авокадо, тофу, соевыми мясо- и сырозаменителями, миндальным молоком вместо коровьего и кокосовым маслом вместо сливочного. И чувствовать себя чужим на этом празднике жизни. Не потому, что белка не хватает. Или даже денег на миндальное молоко. Не хватает чего-то более существенного – когнитивной гармонии. Если веганство продвигает себя как экологический бренд, чья сверхзадача – спасение планеты, то у рынка, поставляющего авокадо на стол заполярного адепта, совсем иные цели и иная реальность. Реальность, в которой сжигаются сотни кубометров углеводородов на доставке авокадо за полярный круг. Реальность, в которой снижение цен на сою, достигается расширением посевных площадей – за счет других экологических ниш и биологических видов.
Ничего удивительного нет в том, что подобные квазирелигии окопались в городах. С их высоким доходом, глобализированным супермаркетом, крайне туманными представлениями о реальности, в которой производятся продукты питания и потребностью в основаниях для социальных взаимодействий. И со своими карами небесными - в виде ожирения, например.
Все это – почва для формирования новой мифологии и специфических экологических верований. Например, веганы уверены, что если люди перестанут выращивать скот, отпадет необходимость в кормах, а освободившиеся земли накормят всех голодных. Притом что в реальности голод на планете – вовсе не результат нехватки продуктов и посевных площадей. Продуктов на планете производится в разы больше, чем население способно съесть. Голод в XXI в., как правило, имеет причиной политику, а не неурожай кукурузы или маниоки.
Или уверенность в том, что страданий животных станет меньше, если мы перестанем их разводить на молоко и мясо. Станет, безусловно. Потому что не станет самих животных. Как это случилось с почтовыми голубями после изобретения телеграфа. Количество страданий снизится пропорционально уменьшению количества страдающих.
Или наделение животных человеческими чертами и свойствами. Впрочем, тут веганы идут даже немножечко дальше: иллюзии, которые были изобретены внутри человеческого общества и в интересах человеческого общества – понятия "справедливости", "права", "этики" и "страдания" - они переносят на живую природу. Из культуры в натуру. Не на всю, правда, природу – только на животный мир, причем, преимущественно, на высших животных. Насекомые, черви, микроорганизмы не принимаются во внимание. Не говоря уже о растениях и их "чувствах". Т. е. до представления о "живой Земле" дело не доходит.
Кажется, все это было бы вовсе не нужно, оставайся мы в рамках обычной диеты. Которой не надо спасать мир - достаточно спасти один организм от инфаркта или диабета второго типа. Но нет, никак не обойтись без "философии" и миссии, которые, в свою очередь, оказываются пропуском на рынок. Недостаточно просто есть – надо верить. И солидаризироваться с другими по принципу поедания/исповедания - собираться в теплом кругу и поддерживать в друг друге уверенность в правильности своего закона.
Пища в рамках архаического сознания – жирный маркер, не позволяющий перепутать своих с чужими. Не только в рамках религий - для древних греков граница цивилизации проходила по пшеничному хлебу, оливковому маслу и вину: варвары ели мясо диких животных, пекли ржаные лепешки и пили пиво. Рудименты этого "родства в пище" мы сейчас находим (и с удовольствием вкушаем) в национальных кухнях и традиционных блюдах на праздничных (как правило) столах.
В силу такой знаковости пищи, прикладного, бытового и всем понятного закона жизни диеты особенно громко взывают к религиозному чувству. На фоне присущего нашему времени обществу и, особенно культуре городского среднего класса голода - голода по сверхцелям и трансцендентному – диета оказывается простым способом "делать что-то важное", "совершенствовать себя и мир", осуществляя довольно тривиальный выбор - между стейком и брокколи.