Что общего у Brexit и поющих трусов
О причинах Брекзита - политических, экономических и социальных - написаны километры. Неудивительно: неожиданные - для всех участников событий - результаты референдума угрожающе резонируют с той очередью "на выход", которая выстроилась в затылок за британцами. В ту же игру - с непредсказуемым, как мы видим, результатом - готовы сыграть датчане, французы, голландцы.
Есть отчего заволноваться и засесть за "всестороннее изучение феномена". Проблема в том, что antiEU можно найти где угодно - в разных слоях общества, особенностях культуры, в глубинах истории. И все эти исследование очень увлекательны - о людях и причинах их поступков всегда интересно читать. Но, боюсь, это не имеет слишком большого значения в данном случае.
Плебисцит почти всегда в истории оказывался не сознательным (в лучшем случае - полусознательным) волеизъявлением масс, но орудием политических манипуляций. Массы всегда голосовали "сердцем" (или желудком) - за хлеб и зрелища. Полагая (и не без оснований), что делегировав полномочия по принятию государственных решений определенным политическим элитам, могут им доверить судьбы родины.
История с Брекзитом говорит о том, что в этой системе взаимоотношений - политиков, общества и государства - открылась брешь. И потому самое пристальное внимание я бы обратила на версию западной прессы о том, что на референдуме "простые британцы", поразительно дружно явившиеся на избирательные участки, высказали свое мнение не столько о Евросоюзе и своем присутствии в нем - его они никогда особо не осмысливали - сколько о действующей власти. А может, об институте власти вообще.
Совершенно заслужено: эквилибристка с референдумом показала природу нынешней политики (и политиков) в концентрированном виде - во всей ее театральности, замкнутости на себе, с полным отрывом от всего, что не составляет сферы собственных интересов. Действия власти никак не соотносятся с реалиями "судеб родины" - только с правилами и логикой внутренних политических интриг.
Это, конечно, проблема не одних британцев. Мы с этой проблемой знакомы не хуже. Просто Брекзит показал, что мы тут - не знаю, радоваться ли - вполне в европейском мейнстриме. Последнее поколение политиков сильно поменяло лицо политики как таковой. Они слишком близко к сердцу приняли рыночные модели. Вернее, восприняли рынок как идеальную модель. Современный политик - и у нас, и, как видим в Европе - представляет себя товаром на рынке. Товаром, который существует для того, чтобы быть проданным и принести максимальную прибыль. Политик - как маркетолог - сосредоточен на "пульсе рынка". В первую очередь, на потребительских тенденциях - чего именно желает потребитель (пардон, избиратель), от какого предложения он не сможет отказаться? Выборы - это сделка, в результате которой кто-то из политиков "продается" лучше, чем конкурент.
Почему бы нет? А потому что для товара на рынке удачная продажа - это искомый результат, конец пути. А для политика выборы - если он, конечно, собирается заниматься судьбами страны, а не стричь купоны - это только начало. Во всяком случае, такие политики - мыслившие стратегиями и находившие компромисс между личными интересами, групповыми интересами и государственной политикой - еще некоторое время назад встречались в Европе. В том числе, в Британии. В то время, когда выражение "политическая элита" можно было произносить без иронической интонации. Потому что оно было связано с авторитетом. Слово, которое все реже подворачивается под язык, когда речь заходит о политиках.
Потому что аристократические идеалы в элитах утрачены. Девиз британского рыцарства - "делай что должно, и будь что будет" - можно смыть со щитов. Политики - обычные поп-звезды, отдающие все силы борьбе за популярность, а не за интересы государства. ТрусЫ теперь не только поют - они еще и принимают законы. И да, это происходит не только у нас.
Интересы государства умирают следом. Проблема государства оказалась в том, что оно несводимо к рыночной модели, а его интересы - к прибыли от отдельной сделки. Одна сделка - это только один шаг на дороге в тысячу ли. Политические пигмеи не интересуются такими длинными дорогами - они не мыслят стратегиями и долговременными программами. Они формируют сиюминутный спрос на своем сегменте рынка - так, как это делают производители потребительских товаров. И избиратель идет навстречу - он тоже привык к рыночным моделям и понимает их. Он голосует примерно так же и из тех же соображений, что и покупает тот или иной товар.
Принято менять смартфон каждые два года? Будем менять. Даже если новый почти ничем не отличается от старого. Или потому, что марка "ЕС" вышла из моды, а на рынке, наоборот, продвигают марку "Независимая Британия". И острый профиль Маргарет Тетчер на этом рынке - такой же трейд-марк, эксплуатируемый тори, как надкушенное Тьюрингом смертельное яблоко на попсовом эппловском глянце. "Интересы государства" на нынешнем "политическом рынке" выглядят так же неуместно, как государственная монополия в приложении к свободному рынку вообще.
В связи с этим можно было бы говорить о "смерти государства", как формы социально организации. Если бы не политика и политики, которые продолжают его имитировать и к нему апеллировать, как гадалки-шарлатаны апеллируют к звездам. Они осознают - или хотя бы догадываются - что они сами со своим привычным модус операнди возможны только в "государственной" парадигме.
Современная политика (и политики) "неэкологична", как и в целом человечество, которое может жить только на Земле, но, тем не менее, уничтожает свою среду обитания с усердием, достойным лучшего применения. И тут, боюсь, урок Брекзита не будет усвоен точно так же, как пожар на львовской городской свалке.
В аналогии с рынком, впрочем, кроется западня. Если для производителя продать товар - это цель, а продажа - безоговорочная победа, то для политика, ставшего пленником хромой аналогии, удачная продажа может вылезти боком. Вот вам брекзит: всучили Кэмерон и Блитт (каждый по-своему) публике "независимую Британию". Хорошо продали - больше половины экземпляров раскупили за сутки. А на следующий день, оглушенные успехом, несли ересь: один - об отставке (но, попрощавшись, так и не ушел - что странно для англичанина), второй - о том, что "совсем не имел это в виду".
За скобками осталось то, что оба солгали - и оба неудачно. Кэмерон солгал о готовности провести референдум - но совершенно неожиданно был вынужден выполнить обещание. А Блитт солгал о том, что знает, что с этой "независимостью" делать.
Но дело в том, что слово "ложь" из политического поля куда-то исчезло. Даже когда Трамп, например, кричит, что "Клинтон лжет" - это выглядит как театральная реприза на темы известного софизма. Трамп в соответствии с выбранным амплуа просто эпатирует публику, употребляя "запрещенные" слова. "Ложь" в применении к новейшему политику и политикуму - что-то вроде нецензурного словца в проникновенном стихотворении о родной природе. Да и какая "ложь" там, где царствует "мультипарадигмальность"? Можно, как видите, принять политическое решение о выходе из ЕС и продолжать оставаться там - потому что это, на самом деле, выгодно.
ЕС, конечно, отбивается: уходя, мол, уходи. И евробюрократов легко понять - ведь у них уже очередь образовалась из тех, кто "на экзит". Что неудивительно. Всем охота сыграть в такую же игру - "продать" избирателю, уставшему от общеевропейских проблем, "экзит", имитировать интерес к мнению народа, дать сатисфакцию евроскептикам, которые смогут с чувством глубокого удовлетворения волеизъявиться против ЕС, получить электоральные дивиденды, и тебе за это "ничего не будет". ЕС просто пытается вернуть расшалившихся в рамки приличия. Ну хоть в какие-нибудь рамки!
Но дело в том, что рамок больше нет. Мультипарадигмальность оказывается самодовлеющей. Выхолащивание моральных оснований и даже лингвистических намеков на них - того самого слова "ложь", например, - приводит к необратимым изменениям в политической среде, связанным с выхолащиванием авторитета. Которое, в свою очередь, превращает политиков из государственных деятелей в картонных дурилок, не способных принимать серьезные решения, вынужденных вместо этого постоянно добиваться популярности.
Но ничего не поделаешь: не может быть доверия там, где срыты бульдозером границы между правдой и неправдой. Как не может быть авторитета там, где серая зона "мультипарадигмальности" не оставила места для черного и белого, для самой возможности назвать доброе добрым, а злое - злым. Даже игра в шахматы - эта стратегия всех времен и народов - становится страшно старомодной аналогией для политики, потому что не осталось ни "белых", ни "черных". Все игроки играют одинаковыми - серыми. Так удобнее - нет нужды доску крутить после каждой партии. И ходить можно не "своей" фигурой - а той, которая в более выгодном положении. Правда, так и мат можно самому себе поставить. Но это не страшно. Пускай сначала докажут, что ты это ты.
