Игра на оскорбленных чувствах. Почему провокатор Трамп бьет рационалистку Меркель
Радость по поводу оправдания пакистанской христианки Асии Биби, которая провела восемь лет в ожидании смертной казни за богохульство, оказалась несколько преждевременной. Решение суда вызвало девятый вал протестов. Правительство не выдержало натиска и приняло условия протестующих: дело вернут на повторное расследование, на время расследования будут приняты все меры, чтобы Биби не улизнула из страны. В качестве дополнительной меры выезд запретили и ее семье - трех несовершеннолетних дочерей сделали заложницами правосудия по-шариатски.
Ну и что? Это всего лишь женщины. К тому же - иноверки.
Тем не менее, затянувшаяся расправа - апофеоз пакистанской борьбы против богохульства - выходит за рамки даже самой суровой патриархальной культуры. Даже "средневековой дикостью" тут не отделаешься - там просто сожгли бы ведьму, и дело с концом. Такую упрямую жестокость, которую пакистанцы проявляют к Асии, трудно объяснить одним только желанием покарать за преступление. Когда кто-то превращает свои оскорбленные чувства в факел - это неспроста.
Что ж, пакистанские мужчины, требующие сжечь ведьму ради их удовлетворения, не одни такие в мире. Оскорбленные чувства - тренд современности.
С ними мы встречаемся везде и повсеместно, и поле их применения все разрастается. Можно было бы снисходительно сказать, что с Пакистаном - и не с ним одним - все ясно: когда уровень жизни крайне низок, когда не в каждом селении есть доступ к питьевой воде, когда не вся территория страны контролируется правительством, а приговоры вершатся вооруженными группировками без суда и следствия, нужно искать оправдания для существования и этого государства, и тех, кто при власти. Относительно несложно сделать это, если страна живет в средневековых категориях посмертного воздаяния и прижизненной аскезы - "бедные, но гордые" или, ближе к общественно-политическим реалиям, "бедные, но высокодуховные". Духовность - своего рода компенсация за провал социальных программ, экономики, внешней и внутренней политики. И нет ничего удивительного в том, что вся эта духовность, в конечном итоге, заключается в том, чтобы собраться огромной толпой и потребовать сжечь ведьму. Или хотя бы дать каждой ведьме по "двушечке" - у кого на что духовности хватит.
Если рациональные показатели уровня жизни начинают проседать, вы можете поступить двояко. Можете постараться улучшить их. А можете дать бой самой рациональности - оттеснить ее на второй план и найти ей достойную замену из области мифа.
Сейчас очень хорошее время для такой стратегии. Люди устали от рациональности. Оскорбленные чувства то и дело возникают в разных формах - ностальгия по тем временам, когда мир был проще. Когда существовали системы табу и можно было ориентироваться на них, не копаясь в себе и в мире, не терзаясь проклятыми вопросами, не мучаясь угрызениями совести. Оскорбленные чувства очерчивают нашу потребность в духовности, как систему не просто моральных ориентиров - это было бы слишком сложно, - но четких заповедей с четкими же системами расплаты за их нарушение.
Как-то так получилось, что через два тысячелетия после жертвы Христа даже те, кто связан пуповиной с христианской культурой, так и не вырос из Ветхого Завета и так и не дорос до Нового. Что говорить о нехристианских культурах?
Парад отмен норм о богохульстве в законодательствах западных стран, который мы наблюдаем в последнее десятилетие, - в частности, на днях норму о богохульстве изъяли из конституции Ирландии - не должен вводить в заблуждение. Это, преимущественно, отказ от устаревших и не слишком рабочих норм, которые к тому же входят в противоречие с нормами ЕС. Нормы касательно свободы слова и самовыражения, наконец, догнали реальность и даже несколько перегнали ее. Но случилось это уже тогда, когда этой свободе угрожают вовсе не костры инквизиции. Если Запад чем-то отличается от шариатского Востока, то вовсе не тем, что у нас все можно, а у них все нельзя. Мы незаметно для себя постепенно погружаемся в аналог шариата - просто он у нас другой по содержанию. И, к счастью, несколько мягче по форме.
Но это можно исправить. "Оскорбленные чувства" в западном исполнении становятся все более действенными. Вы можете оказаться объектом хейтерства и потерять работу, если неосторожно воспользовались своей свободой слова и написали, например, декларацию о том, что женщины в силу скудоумия не могут быть хорошими инженерами. Вы не просто погрешили против истины - это полбеды, в этом случае можно было бы спорить или хотя бы просто не соглашаться. Но вы оскорбили чувства - а это уже непростительно.
Даже будучи мэтром в своей области, вы можете в одночасье сломать себе карьеру, написав в личной переписке глупую шутку о веганах. Ваш адресат предаст вашу личную переписку огласке и выльет на читателя полный ушат оскорбленных чувств. В тот же день вас уволят. И скажите спасибо, что Сталина на вас нет - при нем за рассказанный анекдот могли и "вышку" дать.
Вы можете быть топ-менеджером в Google. Вас уволят, когда на вас пожалуется сотрудница по причине "домогательств". А когда руководство компании выплатит вам выходное пособие, это вызовет протест у сотрудников - вплоть до демонстраций во всех гуглостолицах мира. И это правильно: если вы домогаетесь одной сотрудницы в одном офисе, тем самым вы оскорбляете чувства всех сотрудниц и сотрудников. И вас надо вышвырнуть из компании. Не просто уволить - уволить можно за заваленный проект или за драку с менеджером. А за оскорбление чувств - только вышвырнуть.
#metoo - инициатива, достойная всяческих похвал. Ситуация с насилием и фактической виктимизацией женщин, которая складывалась и функционировала тысячелетиями, должна быть проговорена и переломана - ради каждой из нас. Возможно, благодаря, в частности, этой кампании на американских выборах имели успех женщины.
Но, кроме того, эта компания дала колоссальный выброс оскорбленных чувств. Который - на короткой дистанции - мог стать двигателем позитивных перемен. Но в длительной перспективе он может изменить в корне понимание свободы вообще и свободы слова в частности.
Новояз новейшего времени очерчивает контур оскорбленных чувств - табу общества благосостояния. Вы не можете сказать толстому, что он толстый - он бодипозитивный. Реальный результат этой толерантности двоякий: отсутствие лишних комплексов у масс и эпидемия ожирения. Вам не стоит говорить ленивому ребенку, что он оболтус и ему следует больше заниматься - он может быть просто "иначе одарен". Результат подобного подхода к воспитанию также двоякий: жизнь с удовольствием для каждого и катастрофическое (по признанию английских, например, учителей) отставание западных детей по точным и естественным дисциплинам. Не стоит удивляться тому, что человеку, который несет околесицу, нельзя сказать, что это околесица - его мнение заслуживает уважения не меньше вашего. Это не околесица - это альтернативная точка зрения, постепенно мутирующая в альтернативную правду.
Что бросается в глаза - явное предпочтение личного благополучия общественному интересу. И это особенно интригует, потому что о сих пор система табу была направлена на защиту именно общественного интереса. Но общество благосостояния и эту архаическую систему сумело модернизировать и подстроить под себя.
Первой настоящей победой системы оскорбленных чувств стала победа на выборах Дональда Трампа. В ходе предвыборной борьбы он, кажется, взровал все "толерантные табу". Окончательно сорвало клапан, когда будущий президент США передразнил журналиста с артрогрипозом. Это была сознательная провокация - Трамп ожидал и желал вспышки оскорбленных чувств. Для чего? Для того же, для чего пакистанские духовные лидеры призывают кару на голову Асии Биби - в праведном гневе и других "оскорбленных чувствах" у рациональных мыслей и доводов нет ни одного шанса. Тем самым, впрочем, Трамп вырыл себе яму - он въехал в Белый дом на волне оскорбленных чувств, но теперь та же волна подхватила и внесла в Конгресс его оппонентов. Символизм новых лиц Конгресса - женщины, мигранты, мусульмане, геи - говорит сам за себя.
Оскорбленные чувства удобны и опасны одновременно - они делают невозможной общественную дискуссию. Там, где оскорбляются чувства, нет места разумным доводам. Такой вот парадокс: тот, кто стремится управлять умами, стимулирует чувства. Подойдут любые эмоции, но чем они примитивнее, тем эффективнее - доказано "Агентсвом интернет-исследований".
Такая стратегия тем проще, чем больше мир устает от рациональности. А это происходит тем быстрее, чем быстрее и шире становятся каналы интернет-соединения. Такой поток информации почти невозможно осмыслить и проанализировать. Вот и включаются другие механизмы обработки - мифологические и эмоциональные.
Да и мир стал слишком рациональным - деловые интересы, деньги, исчислимый или хотя бы очевидный успех... Это мир, который построили Белые Мужчины, и вот они сами от него устали. Неудивительно - в этом мире именно к ним и предъявляются самые высокие требования. В том числе требования скрывать чувства, жертвовать чувствами, не слушаться чувств - ни своих, ни чужих.
Что ж, маятник полетел в другую сторону - чувств стало непомерно много. Чувства затапливают мир. Чувства предрешают судьбу выборов даже в стране, построенной протестантами-рационалистами. Общественные дискуссии почти невозможны - они обязательно задевают чьи-нибудь чувства. И это не предел - невозможны, как оказалось, даже научные исследования в области общественных и гуманитарных наук, если они проводятся в "чувствительных" областях.
Мир устал. Ему нужны простые и ясные правила, красные линии, за которые нельзя заходить и четко определенные суммы штрафов - вот о чем говорят всплески оскорбленных чувств, призванные стать бакенами, за которые нельзя заплывать. Это, конечно, не может быть в точности, как в Пакистане - казнь через повешение. Вышвырнуть с работы будет вполне достаточно. Пока.
