Индия не хочет становиться противовесом Китаю
Медленно, но уверенно избирательная машина "крупнейшей демократии мира" набирает обороты. Процесс волеизъявления на текущих парламентских выборах пройдет с 7 апреля по 12 мая в девять этапов в различных регионах страны.
Выборы обещают быть интересными. В практически двухпартийную индийскую избирательную систему, достаточно давно и прочно поделенную между "династическими демократами" из Индийского национального конгресса (ИНК), контролируемого семьей Неру-Ганди, и "республиканцами с националистическим уклоном" из Бхаратия джаната парти (Партии индийского народа), ворвался яркий стартап.
Аам аадми парти (Партия простого человека), появившись на политическом небосклоне Индии всего полтора года назад, уже наделала немало шуму. Радикальная и эпатажная по своей природе, эта политическая сила возникла из рядов гражданских активистов, протестующих против колоссальной индийской коррупции. Раздраженный бесконечными коррупционными скандалами средний класс стал ее электоральной опорой.
Лидер AAP Арвинд Кердживал уже успел против всех и всяких прогнозов завоевать пост мэра Дели, который покинул через 50 дней, обвинив местный горсовет в нежелании жестко бороться с коррупцией.
Понимая, по-видимому, что от новичка можно ждать и других малоприятных электоральных сюрпризов, Национальный конгресс и БДП двинули в бой, то есть в списки, свои лучшие кадры. От "конгресса Ганди" пошел очередной отпрыск одноименного клана - Рахул (приходится правнуком Джавахарлалу Неру, внуком Индире и сыном Радживу Ганди). От националистов БДП - главный министр штата Гуджарат Нарендр Моди.
Рассчитывать на победу "простым людям" явно не приходится. Наиболее вероятными представляются конфигурации, при которых одному из политических тяжеловесов придется заручаться их поддержкой для формирования правительства. И войдя в коалицию, "простые люди" немедленно подрастеряют свой радикальный пыл, подстраиваясь под "старших товарищей".
При этом кто бы ни получил большинство на этих выборах и какими бы ни были расклады с парламентской коалицией, вызовы, на которые придется ответить новому индийскому правительству, от этого не изменятся - замедляющая свой рост экономика с обесценивающейся рупией плюс традиционные для Индии проблемы с образованием, детской смертностью и обыкновенным голодом в некоторых частях страны. Ведь робкая надежда искоренить все это, порожденная бурным экономическим ростом, оказалась призрачной.
Существующая индийская модель внешнеэкономического развития себя исчерпала. Достаточно эффективная в период бурного мирового роста экономика страны оказалась уязвимой в период кризиса. Поэтому новому правительству, каким бы оно ни было, придется серьезно модифицировать, а то и вовсе наново выстраивать внешнеэкономическую доктрину. Что, разумеется, повлияет и на доктрину внешнеполитическую.
Традиционные "крепкие связи" с СССР, а позже - с РФ, без сомнения, никуда не денутся, во всяком случае внезапно и вдруг. До 70% индийских систем вооружения так или иначе связаны с продукцией постсоветского ВПК. Но диверсификация в этой области за счет западных стран - прежде всего США и Франции - продолжается уже несколько лет.
Товарооборот, рост которого и без того не впечатлял, из-за достаточно жесткого экономического кризиса в России обещает еще больше сократиться. Отношения с ближайшими и крупнейшими соседями в лице Китая и Пакистана у Индии тоже не сильно улучшились.
Подобная ситуация естественным образом подталкивает страну в сторону западных рынков, и без того неплохо освоенных, и создает горизонт новых дипломатических возможностей для Вашингтона. В частности, для организации давно планируемого "кольца сдерживания" вокруг крепнущей Поднебесной империи. В нем Индия с третьей по численности армией мира и с перспективами догнать за полсотни лет США по объему промпроизводства могла бы стать ключевым звеном. Этот сценарий прорабатывался на протяжении десятка последних лет - договоры о сотрудничестве в области атомной энергетики и наращивание американо-индийских связей в сфере космоса и ВПК тому свидетельство. Однако реализовать его с новой, послевыборной Индией удастся лишь частично.
Во-первых, отношения США с Бхаратия джаната парти - потенциальным лидером будущих выборов, мягко говоря, далеки от идеала. Лицу партии Нарендру Моди в течение длительного времени въезд в США был запрещен - его подозревали если не в соучастии, то уж точно в попустительстве резни мусульман в Гуджарате в 2002 г.
Но если этот конфликт хоть имеет яркую идеологическую окраску, то скандал с индийским дипломатом Девиани Кхобрагаде, которую власти США обвинили в мошенничестве с визой и вынудили покинуть Штаты, и вовсе выглядит глупо. Закон, конечно, один для всех, но история вышла некрасивой и главное - чересчур громкой, дав пищу для антиамериканских инсинуаций на долгие годы.
Весьма тревожным звоночком для США прозвучала крайне сдержанная позиция Индии относительно российской агрессии в Крыму. Нет сомнений, что Дели не в восторге от действий откровенных сепаратистов, поддерживаемых соседним государством, - у Индии достаточно похожих проблем. Позиция являлась скорее демонстрацией зависимости от России - с одной стороны и желанием продемонстрировать обиду на США - с другой.
И все это, напомним, были отношения западного мира с относительно открытым и демократическим Индийским национальным конгрессом, на смену которому, с очень большой долей вероятности, придут националисты.
Политика "национальной гордости" в случае ее реализации индийскими националистами будет иметь одно неизбежное последствие - зацикленность на решении внутренних проблем, граничащую, насколько это возможно для столь крупной во всех смыслах страны, с самоизоляцией. Нечто подобное мы уже несколько лет наблюдаем в КНР. Образно говоря, к так и не вышедшему из спячки китайскому дракону присоединится и индийский слон.
