Новая ядерная сделка. Зачем японцам "почетный компромисс" Трампа с Ираном
Президент Трамп еще до своего избрания последовательно выступал против Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) - соглашения между Ираном и пятью постоянными членов Совбеза ООН (США, Россией, КНР, Великобританией, Францией) с примкнувшей к ним Германией об ограничении его ядерной программы сугубо мирными отраслями.
Имитация контроля
Трамп в этом не одинок: в Конгрессе США против СВПД выступили не только республиканцы, но и часть демократов, назвав его угрозой Ближнему Востоку и в первую очередь Израилю - главному союзнику Вашингтона в регионе. Надо сказать, что основания для таких опасений были: идея СВДП несла в себе изрядную долю лукавства.
Дело в том, что ядерные объекты Ирана, которые в рамках СВДП должны были стать научно-исследовательскими центрами, не являлись передним краем мировой науки. Иранские специалисты вместе с приглашенными консультантами из-за рубежа пытались повторить там то, что уже умеют делать в более развитых странах, но не хотят делиться этим знанием. Такие исследования предполагают на финише разработку промышленных технологий. Но как только любая страна - любая, не только Иран, - получает в свое распоряжение такие технологии, гарантий того, что ее ядерная программа будет сугубо мирной, уже нет.
Полный контроль тут просто невозможен. Если Иран захочет получить ядерную бомбу, пусть и в ограниченном количестве экземпляров, он ее получит. А Иран этого обязательно захочет, поскольку весь мир уже усвоил, что иметь ядерное оружие - хорошо, не иметь - плохо. Обладание ЯО - лучшая гарантия от внешней агрессии, в чем убеждают примеры Израиля, КНДР и Украины, а также Индии и Пакистана. Понятно и то, что весь мир неизбежно будет против того, чтобы еще одна страна стала членом ядерного клуба. Но что с того, если никакие компенсации за отказ от такого членства не будут равноценной заменой ЯО? Региональный игрок, получивший ЯО, повышает свой статус, так что даже нищая и несчастная КНДР может диктовать условия всему миру.
Конечно, ядерное оружие до крайности мифологизировано в общественном сознании, и 3-4-5 бомб способны устроить Апокалипсис относительно ограниченного масштаба, но и для этого их еще надо дотащить до цели. И далеко не факт, что более многочисленный противник, даже понеся потери от ядерных ударов, не свернет бомбометателю шею, притом с особой жестокостью, обусловленной применением неконвенционного оружия. Так что в отношении к ЯО очень многое зависит от конкретного положения той или иной страны. К примеру, Индия и Пакистан, тоже имеющие ЯО, никого особо не беспокоят. Наличие ЯО сдерживает их от резких шагов и не будь его, обе страны давно бы воевали. Но все при этом понимают, что индийские бомбы предназначены для пакистанцев, а пакистанские - для индусов, и что даже если дело дойдет до их применения, разборка не выйдет за пределы региона.
Но с Ираном все сложнее, поскольку его претензии на лидерство над мусульманским миром - заявка на глобальный масштаб. Правда, большинство населения Ирана, 90-95% - шииты, коих в мусульманском мире всего 13-15%, против 85-87% суннитов. По этой причине иранским аятоллам и нужно лидерство, иначе их просто затрут.
А чем отличаются шииты от суннитов, не вдаваясь в тонкости вероучения? Религиозным радикализмом они отличаются. По этой причине их изрядно загнали под спуд при шахе, бывшим по-европейски образованным и светским, насколько можно позволить себе быть светским в Иране, ну, а потом, когда они вырвались из-под спуда, Иран радикально поменялся. По этой же причине иранские шииты в практических вопросах неплохо ладят с радикальными исламскими группировками, даже суннитскими.
Могут ли иранские аятоллы, претендуя на лидерство в мусульманском мире, пусть пока и практически светское, оставляющее в стороне религиозные расхождения, относиться к Израилю иначе, чем очень плохо? Нет, не могут, потому что тогда их просто не поймут другие мусульмане, и с замахом на лидерство придется проститься. А как себя будет чувствовать Израиль, зная, что у Ирана есть, скажем, 3-4 мегатонных заряда? Конечно, у Израиля мощные ПВО и ПРО, хорошая разведка, к тому же не факт, что Иран вообще пойдет на такой шаг - не надо думать, что там правят фанатики, не просчитывающие своей выгоды и вероятных последствий - но тем не менее со всеми оговорками - ведь скверно же Израиль будет себя чувствовать? С учетом площади Израиля, ударов даже по его периметру и по природной водной инфраструктуре для его уничтожения хватит с избытком.
Но Израиль - мировая держава. Правда, своеобразная: свое глобальное влияние он в основном реализует через другие страны, используя механизмы лоббирования.
Итак, никакая СВДП или иная сделка не может гарантировать, что Иран не сделает свое ЯО. Ему оно нужно не для войны с Израилем, а для лидерства, на которое Иран претендует в мусульманском мире: вот, кстати, Пакистан тоже мусульманский, даже суннитский, и никого не волнует, что у него есть ЯО (если не учитывать риска, что его заполучат террористические группировки). Есть и есть, это его разборки с индусами. Но наличие у Ирана ЯО неизбежно создаст риск его применения. А с другой стороны, СВДП может отодвинуть тот неизбежный день, когда у Ирана появится свое ядерное оружие.
Альтернативой же СВДП может стать только жесткое экономическое давление на Иран, наращивание санкций, по принципу "загоним их в каменный век" - в расчете на то, что под санкциями Иран создать ЯО не сумеет. Именно к этому способу и прибег Дональд Трамп, вообще склонный действовать "в лоб"
Иранский клинч
В августе 2018 г. США вышли из СВДП и вернули санкции против Ирана. При этом Тегеран из СВДП пока не вышел, хотя и заявляет о том, что если США не изменят свою политику, то и ему нет смысла придерживаться условий договора. Одновременно США давят на другие страны, пытаясь заставить их присоединиться к санкциям. В итоге ситуация зашла в тупик сразу по нескольким причинам.
Требования, выдвигаемые США к Ирану, для него заведомо невыполнимы. Иран, в силу своего положения на путях нефтяной логистики, может и под санкциями доставить массу неприятностей - недавние атаки "неизвестных лиц" на танкеры в Ормузском проливе продемонстрировали это весьма ярко. Кроме того, 8 мая президент Ирана Хасан Рухани сообщил остальным участникам СВДП, что Тегеран не будет больше соблюдать договоренности по ограничению запасов обогащенного урана и тяжелой воды, которая используется в ядерных реакторах, и, если в 60-дневный срок кризис вокруг СВДП не будет разрешен, Иран возобновит работы по обогащению урана.
Прямой военный конфликт с Ираном с целью смены в нем власти на более удобную для США станет еще более безнадежным тупиком для Вашингтона. Кандидатов на такую более удобную власть там сегодня просто нет, а искусственно насадить демократию западного образца в стране, не готовой к этому, невозможно. Ирак, Афганистан, Ливия и даже бывшая Югославия с хронически пророссийской Сербией и вечным конфликтом вокруг Косово дали тому достаточно примеров.
К тому же, если и не сам Трамп, то, по крайней мере, его советники не могут не понимать, что иранские аятоллы, претендуя на лидерство в мусульманском мире и стягивая под себя радикальные элементы, играют и роль полезного пылесоса. Им ведь все-таки есть что терять, к тому же их влияние ограничено тем, что они шииты. Альтернатива же им может оказаться гораздо опаснее. Наконец, нынешнее давление может возыметь и обратный эффект - не отсрочить, а ускорить создание Ираном нескольких ядерных устройств. А это немедленно выведет ситуацию на совершенно иной уровень.
Суммируя все это, Трамп, похоже, уже не прочь сдать немного назад. Но при этом ему необходимо сохранить лицо как перед своими избирателями, так и перед израильским лобби. В преддверии выборов 2020 г. это вопрос его политического выживания, а значит, ни смягчить, ни тем более отменить американские санкции напрямую Трамп не сможет. Но он сможет признать как неизбежную данность ситуацию, в которой будет бессилен диктовать свою волю всем союзникам США, желающим торговать с Ираном. Тем более что весь ресурс давления США в Европе задействован сейчас на "Северный поток-2", блокирование которого, хотя бы частичное, для Штатов важнее чем Иран. А давить сразу на двух энергетических направлениях едва ли возможно.
Кто пойдет в обход
Визит в Иран премьер-министра Японии Синдзо Абэ, предпринятый 12 июня, сразу после встречи с Дональдом Трампом, ясно указывает на возможное посредничество. Тем более что это первая поездка такого уровня за 41 год. В качестве поддержки Японии выступит Германия, глава МИД которой Хейко Маас также посетит Тегеран на этой неделе.
В числе непосредственных целей визита Абэ называют задачу привезти на саммит "двадцатки", который в июне пройдет в Осаке, лидера Ирана аятоллу Али Хаменеи - и организовать его переговоры с Дональдом Трампом. Судя по тому, что Трамп проявляет большую заинтересованность также и в присутствии на саммите китайского лидера Си Цзиньпина и российского правителя Владимира Путина, в его администрации созрел план серии "победных компромиссов", которые должны сработать к выборам 2020 г. Разумеется, любые компромиссы такого рода будут временными, но что в мировой политике постоянно?
Интерес Японии тут очевиден: она заинтересована в иранской нефти и в беспрепятственной работе ближневосточного нефтяного маршрута. Являясь же ключевым союзником США в Тихоокеанском регионе, заменить которого решительно некем, Токио может проявлять свою волю в пределах, существенно более широких чем те, которые могут позволить себе европейские партнеры США. К тому же, как уже сказано, Трамп, скорее всего, не прочь и немного поддаться, но на внешне почетных для себя условиях.
Германия, заинтересованная в торговле с Ираном, похоже, тоже не против обменять отказ Вашингтона от принуждения своих союзников поддерживать антииранские санкции на собственные уступки по СП-2.
Налицо и благоприятные сигналы из Тегерана, где внезапно освободили Низара Закку, гражданина Ливана, постоянно проживавшего в США, который получил "десятку" за шпионаж и успел отсидеть четыре года. Закку выслали в Ливан, что с формальной стороны логично, он ведь имеет ливанское гражданство. Этот нехитрый маневр позволит иранцам сохранить лицо - мол, мы ничего США не уступаем, но одновременно стал и сигналом Вашингтону о готовности Тегерана к гуманитарным уступкам, дающим хороший выхлоп в СМИ, хотя и не носящим принципиального характера.
Это сразу получило отклик: пресс-секретарь Белого дома Сара Сандерс уже заявила, что в Вашингтоне благодарны за освобождение Закки и что в Иране есть еще несколько человек, которых США также желали бы увидеть на свободе.
Иными словами, все предварительные реверансы со всех сторон сделаны. Налицо все признаки готовящейся сделки по Ирану. Скорее всего, США сохранят свой пакет санкций, но не станут препятствовать Японии и Германии выстраивать с Тегераном собственные отношения, обличенные в какую-то приемлемую для Трампа форму, дающую ему возможность не казаться проигравшим.
Окончательные переговоры пройдут в Осаке. Разумеется, гарантий того, что сделка состоится, нет, но шансы на успех велики.
Иран и уран
Иран приступил к развитию собственной ядерной программы во времена правления шаха Мохаммеда Резы Пехлеви (1941-1979) при прямой поддержке США в рамках программы Дуайта Эйзенхауэра "Атомы ради мира", направленной на сотрудничество в области мирного использования атомной энергии. С 1958 г. Иран стал членом Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), в 1959 г. США предоставили ядерному исследовательскому центру Тегеранского университета реактор малой мощности, с 1 июля 1968 г. Иран подписал Договор о нераспространении ядерного оружия.
Но в 1979 г., когда Иран стал Исламской Республикой, все резко изменилось.
В начале 2000-х западные страны и МАГАТЭ обвинили Тегеран в развитии "секретной военной ядерной программы": собственно ЯО зафиксировано не было, но технологии, которые разрабатывались в Иране, могли быть использованы для его производства.
Тегеран отверг обвинения и продолжил работы по обогащению урана. В ответ последовали санкции США, Евросоюза и Совбеза ООН.
В 2015 г. пять постоянных членов Совбеза: США, Россия, КНР, Великобритания, Франция и примкнувшая к ним Германия заключили с Ираном об ограничении его ядерной программы - Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД). Суть его можно выразить одной фразой: "Ядерные исследования - да, ядерное оружие - нет". По сути, это была попытка возврата к политике Эйзенхауэра, но уже в другом мире и на другом уровне. Взамен Иран получал существенное смягчение санкционного режима, который разрушал его экономику.
Но США и тогда сняли с Ирана лишь часть санкций, тут же объявив о введении новых, за программу создания баллистических ракет.
