Путин готовит гибридную войну в ЕС: Почему Лавров глупее Молотова

О Вячеславе Молотове в "Очерках истории Министерства иностранных дел России" написано следующее: "С его именем связан вынужденный отход советской дипломатии от предвоенной политики, направленной на обеспечение коллективной безопасности в Европе, к попыткам самостоятельного решения вопроса безопасности страны". Ровно то же российские историки могут сказать и о Сергее Лаврове - бессменном соучастнике путинских внешнеполитических авантюр.

И если Молотов в 1939 г. говорил, что "в развязанной англо-фран­цузскими империалистами мировой войне мы не можем занимать чью-то сторону", то Лавров в наши дни заявляет: "В развязанном путем нарушения международного права глобальном конфликте Россия не может занимать чью-либо сторону". Здесь Молотов ситуативен, а Лавров - глобален, возвышая молотовскую частность до общего принципа.

Общность подходов становится еще очевиднее при сравнении советской риторики конца 30-х годов с российским обоснованием вторжения в Украину. Нака­нуне аннексии стран Балтии Молотов сказал эстонскому коллеге Карлу Сельтеру: "Если Вы не пожелаете заключить с нами пакт о взаимопомощи, то нам придется искать для гарантирования своей безопасности другие пути, может быть, более крутые, может быть, более сложные. Прошу Вас, не принуждайте нас применять силу в отношении Эстонии". А вот цитата из Лаврова годичной давности: "Если наши легитимные интересы будут задеты, как это было в Южной Осетии, я не вижу никакого иного выхода, как ответ в рамках международного права".

Впрочем, в ряде случаев Лавров изображал коллективного "молотова" на пару с Путиным. Из заявления наркома по поводу вторжения в Польшу: "Варшава, как столица Польши, не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свои действия договора, заключенные между СССР и Польшей". Российский президент об Украине: "А если это революция, мне тогда трудно не согласиться с некоторыми нашими экспертами, которые считают, что на этой территории возникает новое государство. Так же, как было после крушения Российской империи, после 1917 года, когда возникло новое государство. А с этим государством и в отношении этого государства мы никаких обязывающих документов не подписывали".

И снова слово Молотову: "Со­вет­с­кое правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Поль­ши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными". Лавров: "Произошедший в Украине переворот подорвал право украинского государства претендовать на территорию, которая в полном соответствии с международным правом по решению избранного еще до переворота парламента провела референдум, в ходе которого большинство населения высказалось за самоопределение и последующее присоединение к России". Финальный аккорд поставил Путин, недавно заявивший, что не мог "бросить эту территорию и людей, которые там проживают, на произвол судьбы, под каток националистов".

Действуя меньшими силами и с худших позиций Россия достигла успеха, использовав германские трофеи. Взяв у Третьего Рейха его противостояние "растленному Западу" и сшив им свою ксенофобию, зависть к соблазнам западной жизни, обиду на мир, порожденную завышенными притязаниями, и советскую мифологию, она создала идеологию, свободную от ненужного гуманизма и интернационализма. Чем и как убивать этого монстра, пострашнее Левиафана, пока не придумал никто. Поэтому так велик соблазн подождать, пока чудовище сдохнет само. Но у Ук­ра­ины времени на это, к сожалению, нет.

Опубликовано в еженедельнике "Деловая столица" от 16 марта 2015 г. (№11/721)