Почему правые Качиньского будут похожи на либералов Коморовского
Заключительный акт перезагрузки власти в Польше день в день совпал с украинским. За последние полтора года поляки поменяли своих депутатов в Европарламенте, затем местные власти, президента, а после минувшего воскресенья, 25 октября, стало понятно, что правящая с 2007 г. коалиция "Гражданской платформы" и Польской крестьянской партии уступит место у руля своим давним соперникам - "Закону и справедливости".
Согласно данным подсчета голосов, который в основном был завершен к ночи понедельника, 26 октября, в результате распределения мандатов в Сейме партия "Закон и справедливость" получит 51% мест. Единолично сформировать большинство в парламенте в последний раз удавалось разве что коммунистам при Ярузельском.
Двухпартийная система
Современная Польша, родившаяся в колыбели бархатной революции 1989 г., все еще далека от устоявшихся политических моделей развития. Да, там не переписывают Конституцию каждые пять лет, однако поочередной смены ролей между властью и оппозицией пока не складывалось. Да что там говорить, даже о том, что в Польше есть стабильный набор партий, рассуждать еще рано. Первые президенты демократической Польши, национал-демократ Лех Валенса и социалист Александр Квасьневский, не оставили после себя жизнеспособных политических сил. Однако им удалось создать общество, привитое от крайней идеологической конкуренции. В отличие от постсоветских стран и даже от соседей по соцлагерю (Чехия, Венгрия) в Польше не видно коммунистов, а крайние левые и правые занимают неизменно маргинальное положение, и трудно себе представить, чтобы они когда-либо пришли к власти.
Глядя на Украину, можно порадоваться такой политической консолидации соседей. Однако здоровая конкуренция - основа демократической модели государства, поэтому Польша пошла по пути двухпартийной системы британско-американского типа.
По большому счету деление в США на республиканцев и демократов, а в Великобритании на консерваторов и лейбористов оправданное исторически, нынче стало совсем формальным. В Германии, Франции, Италии отчасти еще идет соревнование правой и левой идеологий (хоть и самых умеренных их ответвлений). В Польше же с начала 2000-х годов власть между собою делят две правые, христианско-демократические партии, прилагающие титанические усилия для того, чтобы чем-то отличаться в глазах избирателя. Обе они базируются на традиционно высоком польском патриотизме, евроцентризме, настороженном отношении к России, поддержке Католической церкви, уважении к ценностям либерального рынка. А дискуссии их напоминают часто спор о том, что лучше съесть на завтрак - яичницу с беконом, потому что вкусно и питательно, или овсянку с молоком, потому что полезно. Причем в зависимости от обстоятельств одни могут быть сторонниками здорового питания, а вторые - рациональными гурманами, и наоборот. Скорее для того, чтобы удобнее было различать, чем на самом деле "Гражданскую платформу" ("Platforma Obywatelska", РО) считают либеральной, левой, а "Закон и справедливость" ("Prawo i Sprawedliwość", PiS) - консервативной, правой. Об этом говорят и названия этих партий - общие лозунги "ни о чем".
Два титана
Осмысленной политическую конкуренцию между двумя ведущими польскими партиями последние 10 лет делали только фигуры их лидеров. В их прошлом не было ничего, что могло бы их существенно отличать (оба вышли из "демократического подполья"). Зато своим психотипом они представляли собой две крайности польского менталитета. Спокойный рассудительный прагматик Дональд Туск олицетворял либерализм, а импульсивный живой идеалист Лех Качиньский (как и сменивший его брат-близнец Ярослав) - горячий патриотизм. Именно по уровню эмоционального восприятия (или невосприятия) крайних проявлений того или иного подхода и делятся сторонники PO и PiS.
Есть, правда, и региональная закономерность электоральных предпочтений. За консерваторов из PiS традиционно голосует юго-восток - земли, бывшие до 1945 г. в составе Польши, а за либералов из PO - северо-запад, земли, которые достались Польше после Второй мировой войны и были тогда заселены поляками взамен выселенных в Фатерлянд немцев. Как поясняют польские аналитики, потомки переселенцев более оторваны от своих корней, а потому консервативные ценности для них не так приоритетны, как для коренных жителей. На фоне украинского регионального разлома эта польская "игра в отличия" выглядит наивно, но в каждой избушке свои погремушки.
Почему проигрывают партии власти?
В условиях демократической системы не нужны какие-либо особые потрясения, чтобы избиратели захотели сменить свое правительство. Бывает достаточно того, что правящая партия находится у власти слишком долго. Такое зрелый гражданин может простить разве что, если под руководством этой партии его благосостояние растет галопирующими темпами или под вопросом стоит судьба нации. Когда же все просто хорошо, почему бы не попробовать, чтобы стало лучше.
При правительстве Дональда Туска и "Гражданской платформы" Польша с большим успехом пережила мировой финансовый кризис, дождалась осязаемых результатов от своего вступления в Евросоюз, выражавшихся в огромных суммах субсидий для сельского хозяйства и развития инфраструктуры, стала шестой в ЕС и 21-й в мире страной по объему ВВП. Тем не менее средний поляк зарабатывает в месяц в 3,5 раза меньше, чем средний немец, и в пять раз меньше, чем средний датчанин. И мало кого в Польше утешит тот факт, что украинец зарабатывает в среднем вшестеро меньше его. Турист с востока восхищается ухоженностью польских городов, ровностью дорог и доступностью продуктов, а поляк видит, что его жизнь далека от совершенства. И тянется за длинным злотым в Англию или Германию.
Коалиция "Гражданской платформы" и Польской крестьянской партии (Polske Stronnictwo Ludowe, PSL) правила страной восемь лет, установив также рекорд как единственная коалиция, победившая два раза подряд ( в 2007 и 2011 гг.).
Помимо того, что правящая партия попросту надоела и впитала в себя не только достижения, но и все проблемы почти десятилетия истории, под конец каденции стал ощущаться дефицит лидеров. Харизматичный Дональд Туск, видимо, понимая, что нельзя бесконечно быть главой правительства, польстился на предложение занять пост председателя Европейского совета. Яркий министр иностранных дел Радослав Сикорский после "кассетного скандала" ушел в отставку. Оставшиеся после них соратники, в том числе президент Бронислав Коморовский и премьер Эва Копач, выглядели беспомощными пассажирами на корабле, который посреди океана покинула команда. Нивелировать критику оппонентов у них не хватило харизмы.
Зато противник провел ребрендинг очень удачно. Сменивший погибшего в 2010 г. брата Леха, Ярослав Качиньский нашел в себе мужество отойти в тень, чтобы не раздражать колеблющуюся часть электората, а на передний план выдвинул своего молодого помощника Анджея Дуду, ставшего в мае президентом, а на пост премьера - казначея партии Беату Шидло (отвечая таким образом на модный в Польше тренд "политики с женским лицом"). Хотя никто не сомневается, что именно он стоит за их спинами (так что теперь нередко можно услышать мнение, что Качиньский получил возможность кроить будущее страны по своим лекалам, не взваливая на себя груз излишней ответственности - кроме разве что моральной. Впрочем, не все так однозначно, о чем ниже).
К тому же политика официальной Варшавы и в самом деле стала слишком вялой и косной. В таких острых ситуациях, как украинский кризис 2013-2014 гг., нынешний кризис беженцев, правительство не продемонстрировало никаких подходов, способных убедить публику, что оно идет хотя бы на шаг впереди событий.
Антисистемники
Та часть польского общества, которая не нашла счастья после вожделенного вступления в Евросоюз ставит теперь на "третьи силы". Сами они называют себя "антисистемными" и проповедуют среди тех избирателей (в особенности молодых), которым не нравятся и власть, и оппозиция. Наиболее яркими среди них оказались крайне правая партия бриджиста Януша Корвина-Микке, которая успешно выступила на выборах в Европарламент в 2014-м, но увлеклась эпатажем и из-за неуместной пропутинской риторики недобрала голоса при выборах в Сейм, и проект "Кукиз'15" рок-музыканта Павла Кукиза, который стал сюрпризом президентских выборов, заняв третье место. Сейчас Кукиз провел в парламент третью по численности фракцию. Впрочем, счастье польских "ляшко" и "жириновских", которые появлялись и раньше, как правило недолговечно. А самым массовым антисистемником стала почти половина поляков, которые вместо выборов предпочитают в погожий осенний день отправиться по грибы или на пикник.
Что изменится?
Кое-кто в Польше воспринял поражение правящей команды как большую трагедию. Весьма авторитетный главред "Газеты Выборчей" Адам Михник заявил, что "нас ждет... путинизм в польских национальных цветах", а также спрогнозировал рост ксенофобии в стране с подачи новой власти. Однако такой пессимистический прогноз скорее связан с чрезмерной заангажированностью легенды "Солидарности" в дела проигравшей партии.
В действительности относительный радикализм "Закона и справедливости" - лишь средство для прихода к власти, и не более. Засев в правительстве, эти респектабельные адвокаты, профессора и функционеры самоуправления будут делать в принципе то же самое, что предыдущая команда. Стоящий за ними бизнес нуждается в спокойствии, а партнеры по Евросоюзу - в предсказуемости и адекватности польской политики. Никакие чистки, люстрации, охоты на ведьм в Польше, которая эффективно и быстро очистилась еще в начале 1990-х, немыслимы. "Гражданская платформа" за долгие годы притерлась ко всем контрагентам, таким, например, как Германия, а они притерлись к ней. Польза от этого для Польши была ощутимой. Терять это не захочет никто.
Тем не менее правительству Дуды-Шидло прийдется быть активнее, чтобы ответить на те вопросы, которые повисли в воздухе при их предшественниках. Как быть с толпами мусульманских мигрантов, которых Брюссель хочет принудительно распределять по странам ЕС? Как не пострадать в качестве переднего края противостояния с Кремлем? Как остаться эффективным адвокатом в украинском вопросе? Эффективность здесь следует трактовать буквально: то есть без вреда и с выгодой для себя.
В Украине, конечно, обеспокоены варшавскими пертурбациями. Киев за долгие годы привык воспринимать Польшу как вечного беззаветного друга, который не обижается всерьез на героизацию ОУН-УПА и альтруистично поддерживает во всем. В значительной степени это правда. Постулат национальных интересов, сформулированный одним из польских идеологов ХХ в. Ежи Гедройцем, о том, что без независимой Украины не будет независимой Польши, остается непререкаем. Тем не менее за Шегинями и Краковцом явно множится разочарование результатами реализации этой политики. Любое правительство в Варшаве хотело бы играть бóльшую роль в украинских делах, получать преференции для своего бизнеса, иметь западную границу, надежно защищенную от наплыва мигрантов не только своими силами. Новое правительство наверняка будет более практически этого добиваться и по сравнению с правительством Туска-Коморовского не только давать, но и требовать взамен. Уж хотя бы того, чтобы Киев не обострял больных для Польши вопросов, связанных с Бандерой, не подпитывая таким образом ксенофобов и радикалов внутри страны.
