В Брюсселе не знают, что делать с поляками
В то время как основное внимание европейских медиа и политически активной общественности привлечено к "битве за Британию", и несколько меньшее - к упорству некоторых стран ЕС, в частности Франции, Германии и Нидерландов в вопросе предоставления Украине, Грузии и Турции безвизового режима, на востоке Союза разворачивается другая драма. Речь идет о попытках Брюсселя призвать к ответу Польшу за политику, вызывающую коррозию демократических институтов в этой крупнейшей среди членов союза восточноевропейской стране.
Здесь следует сделать уточнение. Принципиальность в отношении либерально-демократических ценностей остается важной чертой сложной институциональной системы Союза, и пренебрегать ею нельзя. Но если посмотреть на то, какими реальными рычагами воздействия обладает Брюссель на собственные страны-члены, съезжавшие по кривой дороге (австрийский случай с победой национал-радикалов и греческий долговой кризис), то картина вырисовывается неутешительная - не говоря уже о провале проекта Конституции ЕС на референдумах во Франции, Нидерландах и Ирландии.
В австрийском случае воздействие Европы было скорее моральным, оно выразилось в форме бойкота (введенные санкции выглядели откровенной формальностью). Это побудило прочие политические силы в стране объединиться против "неудобной" Партии свободы (отчасти тоже самое произошло "превентивно" и в ходе недавних президентских выборов). В греческом случае ЕС был менее эффективен с точки зрения времени, израсходованного на возвращение Греции на "правильный путь" и явно позволил себя шантажировать, хотя жестко обошелся с Кипром. Это притом, что дискуссия по поводу оптимальности принятых мер продолжается до сих пор, а крайне болезненные перемены в Греции стали прецедентом для популистских медийных и электоральных ударов по "финансовой бюрократии" Союза.
С Польшей дело обстоит иначе - достаточно неожиданно завоевавшая контроль над двумя ветвями власти правоконсервативная "Право и справедливость" слишком резво принялась расширять свое доминирование на оставшуюся судебную ветвь и подрывать независимость СМИ, что привело к глубокому расколу общества (по крайней мере, активного городского класса). Основная проблема - это поправки к польской Конституции, которые, по мнению Брюсселя, не соответствуют договорам, к каковым в свое время присоединилась Польша, и делают ее конституционный суд слишком зависимым от главы государства и исполнительной власти (точнее, власти правящей партии).
Задача Брюсселя состоит в том, чтобы вернуть Польшу к лояльности общей законодательной базе - и чтобы это не выглядело как наказание или принуждение. Кстати, в конце мая вице-президент Еврокомиссии Франс Тиммерманс провел сложную встречу в Варшаве с премьер-министром Беатой Шидло, в ходе которой пытался нащупать общее пространство для переговоров.
С нынешним польским руководством - по крайней мере, людям из Брюсселя - разговаривать весьма непросто. Отчасти и потому, кстати, что Европейский совет возглавляет старинный противник нынешнего польского правительства Дональд Туск.
Собственно, никто не стремится наказывать Польшу или - тем более - изгонять ее из Союза. Тем не менее допустить расползание единого правового пространства Брюссель тоже не может. Как известно, давление сыграло определенную роль в недавнем венгерском случае - Будапешт несколько отступил, хотя мнение Берлина и кредиторов Венгрии, свалившейся в нелиберальную демократию после тяжелого финансового шока в 2009 году могло оказаться более весомым.
Но если Виктор Орбан - в прошлом сам либеральный демократ - ведет себя как умелый игрок в покер, то Ярослав Качинский, которому, как считает польский бомонд, принадлежит реальная власть в Польше, руководствуется субъективными представлениями об общественной морали, конспирологическими идеями и даже личной местью. В этом контексте можно рассматривать ряд заявлений министров нынешнего правительства, касавшихся якобы сокрытия правительством Туска тех или иных нюансов Смоленской трагедии и инфильтрации польской системы власти агентами КГБ и ФСБ.
Однако до недавнего времени речь об отзыве права голоса Польши в Европейском совете и других межправительственных структурах Союза - как и о пересмотре участия страны в программах финансирования из бюджета ЕС - не шла. Часть политиков и экспертов считает, что конституционные изменения в Польше никак не влияют на сотрудничество стран-членов, поэтому от педалирования этой темы необходимо отказаться. Другая часть, более ориентированная на Брюссель, предупреждает что нельзя оставлять ситуацию в Варшаве на самотек.
Вероятно, правящие круги Польши не до конца осознают перспективу утраты членства или финансового участия - даже временную - поэтому и не воспринимают действия Брюсселя серьезно, поскольку продолжают участвовать в спектакле "патриоты против еврократов". Тем не менее, за пределами Польши (кроме, пожалуй, Венгрии) бывшие и действующие парламентарии и функционеры Европы призывают Комиссию и Совет к серьезным действиям, поскольку правопорядок - особенно в условиях подъема ксенофобских и экстремистских политических сил - является ключевой ценностью Союза, его стержнем, и покушения на него не могут быть проигнорированы, они затрагивают все государства-члены.
Любопытно, что в пример Качиньскому теперь приводят Орбана, которому удается пройти по канату между удовлетворением общественного запроса на критику Брюсселя и его политики с одной стороны, и соблюдением европейских правил сосуществования с другой. Кстати говоря, Виктор Орбан заявил о том, что Венгрия заблокирует любые санкции против Польши в рамках Европейского совета, так что подобные действия со стороны Брюсселя вряд ли окажутся эффективными.
В то же время, Еврокомиссия обнародовала официальное мнение по поводу угроз правопорядку в Польше, а это может послужить стартом некоей процедуры ограничения участия Варшавы в общеевропейском законотворчестве и начала финансовых проблем. Прорыв ожидается на июльском саммите НАТО в Варшаве, где не только европейские институты, но и Барак Обама могут призвать Польшу - между прочим, крупнейшего реципиента расходов бюджета Союза (до €14 млрд в год) к "порядку".
Но, вероятно, должны сработать финансовые угрозы и мнение активного польского общества, которое продолжает оказывать энергичное сопротивление регрессу в сфере демократических стандартов. С союзной точки зрения, польский политикум затеял эту склоку совершенно не ко времени. Внутриевропейский конфликт вокруг понятия "суверенитет" выгоден Москве и поддерживаемым ею, официально и неофициально, политическим группировкам в Европе, которые активно расходуют путинские гонорары на возбуждение неприятия к ЕС и его ценностям.
Ирония, впрочем, состоит в том, что в Польше и Венгрии коалиции, сражающиеся с диктатом Брюсселя, никак нельзя назвать пророссийскими - отдельные маргиналы вроде задержанного в Венгрии представителя партии "Йоббик" Ковача или арестованного лидера маленькой польской партии "Смена" - не в счет. Скорее всего, в обоих странах сказывается влияние некоторого уровня благосостояния, достигнутого во многом благодаря евроинтеграции. В этом процессе пострадавшая от новых финансовых практик Венгрия и Польша, переживающая крупную демографическую перекройку и вынужденная держаться в рамках евросоюзовских приличий по отношению к агрессивной России, опасаются утратить собственную правовую идентичность, не так давно восстановленную.
Тем не менее, в польском случае деструктивность некоторых шагов правительства вполне осознается обществом, а это значит, что продолжение подобного курса может привести к затяжному политическому кризису и досрочным выборам, на которых в таком случае (оглядываясь на послевыборные проблемы в "Гражданской платформе") победит коалиция небольших либеральных и левых партий, как это циклично происходит у словаков и чехов, соседей по Вышеградской группе, с которыми Польша и Венгрия сообща установили шлагбаум на пути ближневосточной миграции.
Иными словами, институциональная рамка в Польше (впрочем, как и в Венгрии) пока держится. Следует сказать, что украинские интересы в этом конфликтном поле состоят в сохранении максимального спокойствия и равноудаленности, поскольку нынешние правительства и в Польше, и в Венгрии достаточно жестко отстаивают ускоренную ассоциацию Украины с Союзом и все что к ней прилагается, ясно расставляя приоритеты в треугольнике Брюссель-Киев-Москва.
