• USD 41.2
  • EUR 45.1
  • GBP 53.9
Спецпроекты

Пять проблемных вопросов украинских подходов к истории Украины и истории памяти

Чтобы начать творить новую историю Украины, нужно преодолеть несколько проблем в подходах в исторической науке

Реклама на dsnews.ua

Этот текст я решил написать, во многом благодаря дискуссии с Владимиром Вятровичем и Егором Брайляном на "Киевбукфест". Этот текст — попытка подытожить некоторые мнения по поводу проблем в нашей современной исторической науке. И по возможности подтолкнуть дискуссии на эту тему.

В последние годы благодаря открытию новых источников, с одной стороны, и благодаря изменению подходов в исторической науке с другой, мы действительно во многом продвинулись в том, чтобы начать создавать новую историю Украины. Однако, мне кажется, есть несколько проблемных точек, без преодоления которых мы не сможем сделать реальные прорывы в создании новой истории Украины и культуры исторической памяти. Итак, какие это проблемы?

1. Попытка конкурировать с Россией и писать историю, отталкиваясь от российских исторических легенд. Наша история, во многом, является рефлексией на русские исторические нарративы (не принципиально – мифилогизированы они, выдуманы или реальны). И здесь кроется наша первая глобальная проблема, ведь с Франкенштейном, который меняет свое лицо в зависимости от ситуации, бороться его же методами может только Франкеншейн. У нас нет столько денег, чтобы строить своего Франкенштейна, у нас нет менеджмента от истории, который мог бы менеджерить на государственном уровне все эти перевоплощения и, что не менее важно, наша история не является идеологией. Дело в том, что путинская Россия выстроила идеологическую модель образца XIX века, где история заменила собой философскую основу нациотворения. У нас история есть определенная часть идеологии, но только ее часть. Наша огромная проблема состоит в том, что мы все время реагируем на русские исторические чепухи, вместо того, чтобы образовать собственный исторический канон или каноны. Классический пример – отсутствие украинской истории Второй мировой войны. Пока ее не будет, мы все время будем попадать в разные идеологические пропасти, которые строят для нас не только россияне, но и поляки и не только. Не менее показательный пример — это история с Андреем Боголюбским, которого россияне, согласно Ключевскому, считают едва ли не первым "великороссом", а мы говорим о нем, едва ли не как об изменнике и как об исторической тяготе противостояния России и Украины. Но проблема в том, что ни Боголюбский, ни его отец Юрий Долгорукий или его отпрыск Всеволод Большое Гнездо не были россиянами или оборотнями-украинцами. Итак, первая проблема, которую нужно преодолеть, – это отказаться от рефлексий на россиян относительно нашей истории. Это сложно, но просто жизненно необходимо. Иначе мы будем ходить по кругу.

Что нужно в первую очередь? У нас уже есть более серьезные прорывы в этом вопросе и в этом контексте стоит отметить, например, работы Г.Ефименко по созданию СССР, которые как раз образуют новый украинский канон (сразу скажу – я не имею возможности перечислить всех авторов, которых я считаю достойными, поэтому сразу прошу прощения у тех, кого не назвал). Вместе с тем, как уже упоминал выше, первоочередными для нас, в этом контексте, должны стать несколько работ (гранд-нарративов), прежде всего по истории ХХ века. Нам очень не хватает, как уже говорилось ранее, нашей истории Второй мировой войны. Нам крайне важно написать цикл работ об Украине и Сталине и, мне кажется, крайне важно написать историю Украины с 1991 по 24.02.2022 года. Без последней работы нам очень тяжело будет делать работу над ошибками и двигаться в будущее.

2. Попытка увязать современную историческую науку с крайне важным, но уже устаревшим концептом Михаила Грушевского. История Украины-Русы, сыграла одну из важнейших ролей в создании украинской политической нации в начале ХХ века, но сейчас говорить, что со времен образования на наших землях первого государства и до сегодняшнего дня украинцы мечтали только о создании собственного государства – это жить в иллюзиях столетнего древности. При этом мы должны понимать, что сейчас наш народ проходит одну из самых сложных трансформаций в своей истории, поэтому большая масса людей просто не сможет воспринять серьезно дискуссию о том, в каком веке родились украинцы, как нация: вместе со Святославом храбрым, первыми казаками или уже после казачьих войн Богдана Хмельницкого. Мы, на первый взгляд, находимся в определенной исторической ловушке ведь, учитывая войну лучшего гранд-нарратива, чем он есть у Грушевского, и придумать не приходится. С другой стороны, именно поэтому мы попадаем в ловушку русского исторического Франкенштейна.

Что нужно сделать? Прежде всего не спешить что-то ломать одним махом – к таким изменениям не только общество, но даже представители украинского исторического сообщества должны созреть. У нас уже есть целый ряд работ, которые ломают каноны: есть, к примеру, большая коллективная монография по "дешифровке" Галицко-Волынской летописи, работа Г. Филипчука, которая ломает шаблон представлений о Владимире Великом, работы Н.Яковенко и Н .Старченко об украинских мирах Речи Посполитой (собственно так и называется книга последнего автора). Очень хорошо, что сейчас появилась попытка дать очерк истории Украины как фронтирной территории (под редакцией С.Громенко и очень жаль, что одни из идейных вдохновителей этой работы Н.Приймак и Б.Черкас в силу разных обстоятельств не дали свои сообщения в данной работы). Но нам, мне кажется, не хватает попытки написать не историю украинского государства от Адама, а историю украинского народа, которая была бы междисциплинарной и позволила бы несколько иначе посмотреть на нашу историю. В 1992 году Юрий Шевелев прочитал первую лекцию в только что переоткрытой Киево-Могилянской Академии об истории украинского языка. И закончил он словами из "Золотого гомона" П.Тычины "Я — сильный народ, Я молод". И после этого добавил (цитирую по памяти), что ничего в том плохого нет, что первые признаки украинского языка возникли всего лишь в VII-VIII веках. Для тех, кто не помнит, тогда как раз на пике были псевдоисторические идиотизмы, которые продуцировались в том числе и уважаемыми историками об истории украинского языка и украинцев со II тысячелетия до нашей эры.

3. Страх преодолеть некоторые стереотипные модели целых исторических периодов. История всегда имеет дело с историческими мифами (извините за тавтологию), одетыми в идеологическую одежду. Кроме того, очень часто целые поколения историков просто ссылаются на кого-то (на что-то), потому что есть такая традиция, пока не появляется кто-то, кто подвергает сомнению определенные вещи или историчность событий. Мы уже два с половиной века живем в мифе, выдуманном В.Татищевым о библиотеке Ярослава Мудрого и этот миф стал частью нашей гордости (в конце концов, как и мифическая ванна Анны Ярославны, которую она везла через всю Европу в Париж). Все эти мифы являются частью исторической памяти народа и их изломы не просто болезненны, они часто могут выбивать опору из-под ног (повторюсь – сопротивление в противостоянии с Франкенштейном). Но при этом, если их постепенно не ломать, мы никогда этого Франкенштейна не победим.

Реклама на dsnews.ua

Что нужно сделать? История Украины имеет несколько сверхважных реперных точек, которые мы боимся менять веками. Классический пример – войны Богдана Хмельницкого, которые уже два столетия рассматриваются прежде всего как ответ украинского народа на притеснения относительно православной церкви, хотя рассматривать именно так – это значит следовать за русским Франкенштейном. В последние два десятилетия у нас появляются работы, которые пробуют ломать эти стереотипы (П.Кралюк "Богдан Хмельницкий", например), но мы до сих пор боимся подойти более широко к ситуации в XVII веке, которое изменило всю нашу историю и является одной из главных исторических причин современной войны Не менее болезненным и практически неисследованным является вопрос украинцев, как строителей империи в XVIII-XX веках. Нам нужен массив работ по этому поводу, которые бы с разных взглядов и подходов рассмотрели этот вопрос. По моему мнению, ущербна позиция рассматривать Паскевича, как украинца, но так же ущербно рассмотрение украинского вопроса через призму того, что в конце XIX века в Киеве было пять украиноязычных семей. Если бы их было всего пять, не было украинской революции. Точно так же нельзя рассматривать движение 60-ников, сосредотачиваясь на 20-30 фамилиях. Если бы их было несколько десятков, не было бы в 1991 году.

4. Попытка создать систему доминирования глорификации над правдой. Это одна из самых болезненных и сложных тем нашей истории, потому что она, прежде всего, касается ближайшей истории и является цементирующим мифом не только для широких масс, но и, что не менее важно, для проактивного меньшинства. И главное здесь привлечена большая политика, а иногда даже геополитика. Поэтому, как бы это больно ни звучало, история здесь вынуждена будет считаться не только с историческими реалиями, но и с политическими баталиями и подводными камнями.

Что нужно сделать? Нужно прежде всего выделить главные события и персоны, являющиеся частью современного мифа, который мы не можем (не имеем права) сейчас кардинально менять. Их не может быть больше 5-6. И нужно договориться, что эти вопросы мы откладываем на послевоенный период. В конце концов такая договоренность, де-факто уже существует.

5. Отсутствие вписывания Украины в более широкий контекст. Ни для кого не секрет, что, несмотря на декларации о компаративистических студиях, несмотря на то, что мы, казалось бы, пытаемся выйти за пределы "глобуса" Украины, мы все равно очень часто возвращаемся на его орбиту. Выше уже говорилось о Хмельнитчине и причинах войны. Но рассматривать этот период без учета желания Порты ослабить Речь Посполитую и тонкой игры Крыма просто невозможно. Точно так же, как и невозможно говорить о многих других периодах, несмотря на влияние других государств, идей, которые существовали в те периоды и измены, которые делали под влиянием различных геополитических ситуаций украинцы того времени. Мы нуждаемся в перемещении Украины в геополитический контекст исторического прошлого, даже если окажется, что условный атаман Сирко был предателем, а Самойлович большим государственником, чем многие другие.

Что нужно делать? О министре иностранных дел СССР А.Громико ходила в свое время легенда, что перед принятием важных решений он закрывался в кабинете и подолгу сидел, глядя на карту мира. Когда мы говорим о нашей истории, наверняка нам нужно гораздо больше уделять внимание именно геополитике и картам мира.

    Реклама на dsnews.ua