Нефть – не главное. Как повлияет на войну ужасный парадокс российской экономики

Странный прогноз для России

МВФ обновил сценарий для глобальной динамики ВВП. В 2025 г. прогноз по мировой экономике пересмотрен в сторону уменьшения — с 3,5% до 2,8%. Это, конечно, не рецессия, но точно существенное торможение экономической активности. Прогноз для наибольшего потребителя природных ресурсов, Китая, скорректирован с 4,5% до 4%. Экономика США также "на тормозах" — пересмотр ожиданий роста ВВП с 2,7% до 1,8%. Минимально увеличится экономика ЕС — на 0,8%, а Германия покажет нулевую динамику.

А вот в отношении России ожидания МВФ несколько противоречивы. Фонд даже улучшил на 0,1 п.п. прогноз роста российского ВВП в 2025 г. — до 1,5%. Однако прогноз на 2026 г. пересмотрен в сторону сокращения на 0,3% п.п. — до 0,9%.

Важная деталь: РФ оказалась одной из немногих стран, которой МВФ улучшил прогноз роста на этот год. Почему? Ведь в представлении экономистов это сырьевая страна, экономика которой слишком чувствительна к ценам на энергоресурсы (нефть и природный газ). Попробуем разобраться с этими противоречивыми данными.

Нераскрытые источники финансирования войны

Общее состояние российской экономики во время полномасштабной войны вызывает противоречивые оценки аналитиков от условно оптимистичных до апокалиптических. Но посмотрим на данные.

Если проанализировать макроэкономические показатели России за период полномасштабной войны, то мы увидим, что она пока не использует так называемые "смертельные дары" в контексте поиска источников финансирования своей военной агрессии.

Таких "смертельных даров" можно выделить три:

1. Размер дефицита бюджета.
2. Динамика госдолга.
3. Политика по ставкам основных налогов, прямо или косвенно затрагивающих население.

Рассмотрим динамику этих характеристик за последние три года.

Увеличение дефицита государственного бюджета:

• 2022 год — 2,3% ВВП,
• 2023 — 1,9%,
• 2024 — 1,7%.

Здесь следует отметить, что во время пандемии дефицит бюджета РФ был значительно выше: 4% в 2020 г.

Итак, вывод первый: полномасштабную войну Россия не финансирует посредством увеличения дефицита федерального бюджета, ведь в противном случае он вырос бы до 20% ВВП и выше.

Динамика государственного долга:

• 2022 — 16% ВВП,
• 2023 — 14,9%,
• 2024 — 14,5%.

Эти показатели крайне низки по сравнению с другими странами. Более того, отношение долга к ВВП во время полномасштабной войны в РФ сейчас ниже, чем до того (17,6% в 2021 г.).

Конечно, определенную роль здесь сыграли санкции, отрезавшие РФ от внешних рынков капитала. Но нет и головокружительного роста внутреннего долга, номинированного в рублях, хотя это было возможно за счет использования ликвидности госбанков и эмиссионного потенциала ЦБ РФ.

Если говорить конкретнее, то внешний госдолг почти не изменился и составил $52 млрд (сокращение на $1,2 млрд и рост на 1,7 млрд евро за счет курсовой переоценки). Внутренний долг достиг почти 24 трлн руб. (рост за год на 3,5 трлн руб.).

На каждый бюджетный год в РФ устанавливают предельную сумму внутреннего и внешнего государственного долга. В 2024 г. эта планка не пересматривалась: внутренний долг достиг 89% утвержденного верхнего предела, а внешний — 82,7%. В среднем объем госдолга в РФ растет на 14–15% каждый год.

В то же время в РФ существенно выросли расходы на обслуживание государственного долга — до 5,8% в общих бюджетных расходах (увеличение на 35%). Основная причина – использование российским Минфином облигаций с купоном, размер которого привязан к ключевой ставке ЦБ РФ, которая сейчас составляет 21%. Это делает долги привлекательными для внутреннего кредитора, но слишком дорогими в обслуживании.

Итак, вывод второй: уровень государственного долга в РФ находится на минимальных отметках, хотя наблюдается тенденция к существенному увеличению стоимости его обслуживания в результате высокого уровня инфляции.

Уровень налогов. Возьмем, к примеру, новую шкалу прогрессивного налога на доходы физических лиц: доходы населения с налоговой базой до 2,4 млн рублей (эквивалент $28400) в год облагаются налогом по ставке 13%, а в диапазоне 2,4–5 млн рублей ($28400–59001) по ставке 15%, что является относительно низким уровнем.

Таким образом, РФ пока не задействовала налогообложение основной части населения как источник финансирования войны.

За счет чего РФ финансирует свои программы ВПК? Это преимущественно нефтегазовые и ненефтегазовые доходы экономики, а также корпоративное кредитование со стороны банковской системы (суммарно почти $800 млрд корпоративных кредитов за время полномасштабной войны). Об этом мы поговорим ниже.

"Посадка" экономики

Впрочем, даже при отсутствии "смертельных даров" финансирование войны российская экономика постепенно подходит к "заходу на посадку" (переход от темпов роста ВВП на уровне 4% к 1–1,5%).

Это происходит, в частности, вследствие жесткой монетарной политики ЦБ РФ, направленной на минимизацию инфляционных рисков даже за счет экономического роста. Ведь такая политика приводит к торможению банковского кредитования — одному из крупнейших источников финансирования экономики РФ во время войны, а значит и самой войны. Интрига состоит в том, будет эта посадка "жесткой" или "мягкой".

Один из признаков более жесткого сценария — выход российского промышленного производства на плато возможностей развития. Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования РФ недавно опубликовал аналитику о выходе российской экономики на плато возможностей. Рассмотрим наиболее показательные моменты исследования по динамике промышленного производства.

Из-за резкого снижения в январе объем выпуска вернулся на уровень начала осени. Январская коррекция была ожидаемой, ведь промышленный "разогрев" в конце прошлого года в основном отражал закрытие заказов в отраслях, связанных с ВПК. В гражданских секторах стагнация наблюдается практически с середины 2023 г.

Российские специалисты видят такие факторы "охлаждения", как более жесткая денежно-кредитная политика (основной) и усиление внешних неторговых санкционных ограничений (дополнительный). И пока что остается открытым вопрос, продолжится ли снижение выпуска.

На уровне отдельных отраслей в начале года фиксировалась такая динамика: сокращение добычи полезных ископаемых (прежде всего за счет уменьшения добычи газа), пауза в восстановлении объемов нефтепереработки, снижение производства стройматериалов, сокращение выпуска в автомобилестроении (прежде всего грузовиков), снижение производства тепла и электроэнергии и, наконец, рост в химическом производстве Кстати, химпром — единственный крупный сегмент, где наблюдается положительная тенденция (активно увеличивается производство минудобрений).

Итак, согласно приведенным данным, наблюдаем выход на плато возможностей как в строительном секторе (в результате резкого падения объемов льготной ипотеки), так и в секторе промышленного производства (прежде всего автомобилей). Наблюдается также предкризисная ситуация в газовом секторе и нефтепереработке.

Вследствие этого динамика роста российской экономики, скорее всего, перейдет от повышенных темпов на уровне 4% в фазу "мягкой посадки" с темпами увеличения ВВП на уровне 1-2%. Впрочем, на фоне инфляционных рисков и жесткой монетарной политики ЦБ РФ, существует и определенная вероятность "жесткой посадки" российской экономики с сокращением темпов роста до 0%.

Доходы от нефти и бюджетное правило

А что же с нефтью? С конца февраля по начало апреля цена нефти марки Urals упала с $67,7 до $54 за баррель. Сейчас котировки стабилизировались на отметке $61,1 за баррель, что даже выше санкционного прайскепа в $60 за баррель.

Здесь следует прояснить суть российских нефтяных индикаторов. Федеральный бюджет действительно сформирован на базе цены российской нефти на международных рынках в $69 за баррель. Но это просто индикатор для расчета эквивалента в долларах прогнозного экспорта российской нефти в баррелях на текущий год. Подобно тому, как в Украине во время верстки бюджета используют курс гривни к доллару США для расчета валютных доходов и расходов (кстати, этот показатель почти никогда не совпадает с реальностью). Следовательно, утверждать, что бюджет РФ сколлапсируется при цене на нефть ниже $69 за баррель, так же некорректно как говорить, что бюджет Украины испытывает кризис в случае превышения курса доллара над запланированной в бюджете отметкой.

На самом деле более важна цена на нефть, заложенная в так называемое "бюджетное правило". Этот расчет влияет на динамику формирования ресурсов так называемого Фонда национального благосостояния (ФНБ), так как выше определенной цены на нефть доходы от ее экспорта идут в Фонд, и, наоборот, когда цена на нефть падает ниже установленной планки, Фонд финансирует кассовые разрывы бюджета за счет своих ресурсов.

Следовательно, согласно бюджетному правилу, предельный объем расходов федерального бюджета РФ не должен превышать сумму:

• базового объема нефтегазовых доходов, рассчитанного по цене на нефть в $60 за баррель с ежегодной индексацией на 2%, начиная с 2027 г. (обозначим: НГД (P_баз, FX_прогноз));
• объема ненефтегазовых доходов (обозначим: ННГД );
• расходов по обслуживанию государственного долга (обозначим: % );
• разницы между средствами, полученными от возврата предоставленных из федерального бюджета кредитов, и суммой предоставленных из федерального бюджета кредитов (обозначим: Ск).

Общая формула бюджетного правила и предельных расходов федерального бюджета такова:

Расходы = НГД (P_баз, FX_прогноз) + ННГД + % + Ск

То есть если цена на российскую нефть опустится ниже $60 за баррель, ФНД придется профинансировать этот кассовый разрыв за счет своих ресурсов. А если цена превысит $60 за баррель, то излишек пойдет на пополнение ресурсов Фонда.

Приведенная модель расчета расходов федерального бюджета демонстрирует определенную технологию адаптации к нефтяным ценовым шокам.

Во-первых, кредиты, предоставленные бюджетом и возвращенные, увеличивают расчетный показатель расходов федерального бюджета без привлечения ресурсов Фонда национального благосостояния.

Во-вторых, расходы на обслуживание госдолга также остаются вне этого влияния.

В-третьих, все более возрастает роль ненефтегазовых, то есть несырьевых доходов в общих параметрах формирования российского федерального бюджета.

В прошлом году нефтегазовые доходы принесли 11 трлн руб. в федбюджет, а ненефтегазовые — 25 трлн руб.

Однако пока влияние нефтегазовых доходов существенно. В первом квартале 2025 г. рост доходов федерального бюджета существенно затормозился (+3,8%), то есть с учетом инфляции фиксируем отрицательное реальное увеличение. Нефтегазовые доходы упали на 9,8% (во втором квартале этот показатель может обвалиться на 15%).

При этом расходы федбюджета традиционно стремительно росли. Финансирование годовой программы капиталовложений, в том числе в ВПК, увеличилось на 24,5%.

Это может побуждать российское правительство к пересмотру "бюджетного правила". Местные аналитики называют планки $50 и даже $45 за баррель. Но придется пересмотреть и объем затрат в сторону уменьшения.

Украина должна учесть вероятность всех вышеуказанных сценариев.

Парадокс российской экономики

Промышленная стагнация в РФ не приведет к остановке войны в ближайшее время, но может оказать существенное влияние на уменьшение российского потенциала эскалации военных действий.

Вернемся к, на первый взгляд, странному и "мягкому" прогнозу МВФ относительно роста экономики РФ.

Это объяснимо тем, что зависимость российской экономики от нефтегазовых доходов с каждым годом войны и санкций уменьшается. Санкции действуют, они лишают РФ части экспортной выручки, которую можно направить на финансирование войны. Но одновременно это приводит и к тому, что доля несырьевого сектора в структуре ВВП и доходов федбюджета растет и соответственно усиливает резистентность российской экономики к внешним ценовым шокам на энергоресурсы.

Санкционный прайскеп в $60 за баррель условно говоря, приучил РФ к экспорту в условиях заниженных цен на российскую нефть. Именно поэтому при недавнем падении мировых нефтяных котировок цена на нефть марки Brent почти совпадала с ценой на российскую нефть марки Urals, чего обычно не бывает (между ними держится дисконт в размере $10–15 за баррель).

Таким образом, российская экономика, как ни парадоксально, сейчас больше зависит от продолжения войны и колоссальных инвестиций в сектор ВПК, чем от мировых цен на нефть. Это звучит ужасающе, но новая экономическая модель РФ сейчас действительно базируется на расходах "на войну", в том числе на потребительском спросе за счет военных выплат.

Собственно определенный прогноз о продолжении войны побуждает МВФ пересмотреть и свой прогноз по поводу динамики ВВП РФ в сторону увеличения. А ожидание замораживания войны в 2026-м, наоборот, подталкивает к худшему прогнозу для российской экономики в последующие годы. Это парадоксальное последствие структурных изменений, которые произошли в экономике врага за последние годы.