В мире об экономике. Искусственный интеллект для государств, провал Милея и миллиард обедов на мусорке

В каждой стране своя информационная атмосфера. И в местных новостных лентах неизбежно теряются события, идеи, лайфхаки со всего мира, которые могли бы заинтересовать читателей делового СМИ. Мы снова выбрали несколько зарубежных публикаций и приводим их в пересказах на одной странице — самую суть.

Шатдаун в США: что с экономикой

На этой неделе мир в очередной раз облетела новость об одиннадцатом в истории "закрытии правительства" в США, так называемом шатдауне, после того как сенаторы не смогли согласовать законопроект о финансировании.

Такие события деловые круги научились воспринимать спокойно. Ведь, несмотря на громкое название, речь не идет о полной остановке выполнения государственных функций из-за нехватки денег. Простыми словами, шатдаун (government shutdown) — это приостановка работы некритических федеральных служб США, когда Конгресс не принимает закон об ассигновании до начала нового финансового года (1 октября). Временно "закрываются" только те федеральные ведомства и программы, которые зависят от так называемых дискреционных (необязательных) расходов, составляющих на практике не более трети федерального бюджета. Остальные, обязательные расходы (социальные программы, проценты по долгу) продолжают финансироваться. Работают и критические службы, остановка которых создает угрозу жизни, имуществу или безопасности. Однако их сотрудники, хотя и обязаны выходить на работу, не получают зарплату (и ждут выплаты задним числом по окончании шатдауна).

Следовательно, для сотен тысяч (из более двух миллионов) федеральных работников и их семей, которым задерживают зарплату, шатдаун крайне ощутим с первых дней. Однако его негативное влияние на общество и экономику в целом начинает проявляться, если все затягивается на недели.

Именно поэтому продолжительность шатдауна — важный вопрос, который пытаются прояснить (сделав прогноз) американские деловые СМИ. Издание Sherwood Media использовало для этого исторические данные, показанные на инфографике:

Так, с 1976 г. в США зафиксировано 20 случаев перерывов в финансировании, хотя не все из них подпадают под определение шатдауна, что объяснялось менее жесткими нормами в более ранние годы. "До 1980-х гг. дефицит финансирования обычно не оказывал значительного влияния на деятельность правительства, так как агентства продолжали работать, исходя из того, что финансирование все-таки поступит. Однако более строгое толкование правил привело к более жесткому процессу выделения средств с начала 1980-х годов, и многие последующие случаи дефицита финансирования привели к закрытию соответствующих агентств", — пишет издание.

Возвращаясь к сегодняшнему дню с этими данными, мы можем лучше оценить возможную продолжительность текущего шатдауна. Скорее всего, он не должен затянуться на недели, однако, как видим, тенденция не такая обнадеживающая, особенно если принять во внимание, что самое длительное "закрытие правительства" (более месяца) было именно во время первого президентства Дональда Трампа — на рубеже 2018–2019 гг. И нынешний шатдаун, похоже, может затянуться, потому что является политической игрой против демократов — этой теме мы посвятили отдельную статью: 

Nvidia "завоевывает" национальные государства через суверенный ИИ

Менее чем через три года после дебюта ChatGPT акции Nvidia взлетели на невероятные 1000%, превратив производителя чипов в новую мировую звезду технологий рыночной стоимостью $4,4 трлн. Теперь гендиректор компании Дженсен Хуанг преследует цель расширить круг клиентов за пределы гигантов бигтеха — и приходит к единственным игрокам с более глубокими карманами: национальным государствам (какие из них первыми включились в гонку за суверенным искусственным интеллектом, мы на примерах писали ранее). Financial Times погружается в стратегические приоритеты самой дорогой компании в мире, общаясь с ее топ-менеджерами и партнерами.

Сейчас Хуанг облетает мировые столицы, призывая лидеров инвестировать огромные средства в суверенный ИИ или же в его инфраструктуру, "построенную на национальной почве". Логика проста: национальная безопасность, экономическая конкурентоспособность и культурная самобытность государств предполагает создание собственных экосистем ИИ, чтобы не зависеть от американских технологических корпораций. Хотя все на рынке понимают, что в конце концов это означает: покупайте больше чипов Nvidia.

Важно, что такая активность крупнейшего чипмейкера в теме суверенного ИИ — это не случайно запримеченная бизнес-возможность, а реализация продуманной стратегии. "Мы никогда не считали, что крупные технологические компании навсегда останутся нашими единственными клиентами", — говорит исполнительный вице-президент Nvidia по мировым операциям Джей Пури. Хотя крупнейшие облачные провайдеры были естественными первопроходцами в области ИИ, интегрировав его в свое программное обеспечение, Хуанг и Пури с коллегами "всегда планировали более масштабную стратегию того, как распространить ИИ на остальной мир".

Поскольку многие правительства не доверяют американским облачным сервисам в вопросе развития своей ИИ-экосистемы, Nvidia вступает в партнерство с национальными телекоммуникационными гигантами и операторами оборудования, такими как немецкий Deutsche Telekom, французский Orange, шведский Ericsson и японский SoftBank. Эти сделки позволяют компании Хуанга и Пури продавать передовые чипы и оборудование на колоссальные суммы, позиционируя себя не просто как поставщика, а как архитектора национальной цифровой независимости.

Впрочем, как ни крути, а пока только США и Китай, можно сказать, имеют суверенные экосистемы искусственного интеллекта. Но от международного сотрудничества никуда не деться: США зависят от технологий десятков других стран, значит нужно находить наилучших партнеров.

Джефф Безос о двух типах рыночных пузырей и пользе от бума ИИ

Основатель Amazon и Blue Origin Джефф Безос видит пользу от бума компаний, связанных с развитием искусственного интеллекта, даже если речь идет о рыночном пузыре. 

Во время выступления на Italian Tech Week он провел четкое разграничение между двумя типами экономических пузырей — "финансовыми" и "индустриальными".

По мнению Безоса, общество должно всячески избегать финансовых пузырей — таких как ипотечный кризис, ставший причиной Великой рецессии. "Банковский пузырь, кризис в банковской системе — это просто плохо, это как 2008 г.", — констатировал миллиардер. 

Зато индустриальные пузыри, к которым Безос относит и нынешнюю ситуацию с ИИ, могут быть полезными. Например, бум биотехнологий 1990-х или бум доткомов конца 1990-х. Обычно те времена приводят только как пример спекулятивного ажиотажа. Но Безос призывает признать позитив: многие компании действительно обанкротились, но оставили после себя технологическое наследие — например, волоконно-оптические кабели, которые стали основой современного интернета. Главное — результат, который получает общество. Безос вспомнил, как тогда, на сломе тысячелетий, акции Amazon упали со $113 до $6, но фундаментальные показатели бизнеса оставались сильными и позволили компании развиваться. 

Итак, ИИ, согласно Безосу, развивается в ключе индустриального пузыря. Он признает, что в период "увлечения" инвесторам трудно отличить хорошие идеи от плохих, и сегодня "каждый эксперимент финансируется". Однако это не отменяет главного: "ИИ — это реальность, он изменит каждую отрасль". 

По мнению основателя Amazon, польза индустриального пузыря ИИ заключается в ускоренном развитии технологической инфраструктуры и исследований. Даже если фондовый рынок обрушится, разработки, достигнутые благодаря этим "чрезмерным" инвестициям в искусственный интеллект, останутся и принесут плоды. "Выгоды для общества от ИИ будут огромными", — уверен Безос. 

Пол Кругман о провале экономики Хавьера Милея

После почти трех двух лет правления в Аргентине президент-анархокапиталист Хавьер Милей столкнулся с серьезным вызовом: ему понадобилось очень много валюты в условиях огромного государственного долга, обесценивания песо и социальных протестов из-за ухудшения уровня жизни. И Соединенные Штаты, которые свернули программы поддержки по всему миру, вдруг согласились открыть Аргентине валютный своп на $20 млрд (то есть предоставить ее центробанку соответствующую долларовую сумму в обмен на эквивалент в песо с возвратом в будущем). Лауреат премии Шведского центробанка имени Альфреда Нобеля по экономическим наукам Пол Кругман назвал такой шаг "желанием спасти идеологического "плакатного мальчика" правого крыла, который активно поддерживал политику [президента США Дональда] Трампа на международной арене", ведь сама по себе Аргентина "не имеет системного значения" для интересов Вашингтона. Но в центре рассуждений Кругмана о политике Хавьера Милея, вопрос: почему он не смог самостоятельно справиться с экономической ситуацией?

"Когда Милей занял [президентский] пост в декабре 2023 г., он ввел режим экономической шоковой терапии, в частности жесткое сокращение расходов. Он также прибег к политике сильного песо, поддерживая обменный курс — курс, по которому песо торгуется против других валют, таких как доллар и евро — в надежде, что прочность валюты снизит инфляцию. Некоторое время эти меры казались триумфальным успехом", — напоминает Кругман.

Так, реальный ВВП Аргентины в первом квартале 2025 г. вырос почти на 6% год к году, а инфляция действительно значительно снизилась. Это сделало Милея любимцем консерваторов, которые праздновали его достижения как доказательство эффективности правых экономических рецептов, кульминацией чего стало совместное выступление аргентинского лидера с Илоном Маском на Конференции консервативных политических действий (CPAC), где они размахивали бензопилой.

Однако, добавляет Кругман, все начало разваливаться. Экономические проблемы спровоцировали бегство капитала за границу. Аргентина бросилась защищать песо, но "быстро исчерпывает свои валютные резервы" и может вскоре остаться без них. Безработица в стране подскочила до четырехлетнего максимума.

Так что же вызвало такие потрясения. Вот один из ответов от Кругмана, который много исследовал именно валютные кризисы. Он сравнивает стратегию Милея с аргентинской и чилийской "таблитой" 1970-х гг. — планом стабилизации на основе обменного курса, который замедляет девальвацию национальной валюты. Хотя это временно снижает инфляцию и процентные ставки и вызывает экономический всплеск, рост цен все равно остается значительным, что подталкивает вверх так называемый реальный обменный курс. А это делает внутренние экспортные отрасли менее конкурентоспособными. Экономист доказывает, что Аргентина под руководством Милея "повторяет тот же роковой сценарий", который в 1970-х закончился экономическими кризисами, в частности падением реального ВВП Чили на 14% в 1982 г.

"Как показывает график ниже, Милей начал с большой девальвации песо — синяя линия — затем наступило время значительно более медленного обесценивания, призванного снизить инфляцию. Но инфляция оставалась настолько высокой, что реальный обменный курс Аргентины — зеленая пунктирная линия — после первоначального падения быстро вырос, что сделало Аргентину все менее конкурентоспособной", — пишет Кругман, имея в виду, что аргентинский экспорт подорожал и стал проигрывать на мировых рынках..

Экономист делает вывод, что новая помощь США хотя и временно снизила давление на песо, но все равно Милею не поможет.

Почти треть производимой еды никогда не потребляется: исследование

Исследования ООН показывают, что 30% всей производимой пищи никогда не потребляется. И у этой проблемы две составляющие: 13% продовольствия теряется на этапе производства и логистики (food loss), остальные 17% — это пищевые отходы (food wastes) в ритейле, заведениях питания и больше всего — в домохозяйствах.

Только потери в цепи поставок к розничной торговле оцениваются ООН в $400 млрд ежегодно. Однако главная ответственность за выброшенную пищу лежит на обычных людях. Конкретно на домохозяйства приходится около 60% всех пищевых отходов (food waste). Это все равно, чтобы люди выбрасывали миллиард обедов в день…

Кстати, традиционно расточительство пищи ассоциируется с богатыми обществами. Однако новые данные показывают, что разница в количестве выброшенной еды на душу населения почти стерлась между странами с разным уровнем дохода (кроме самого низкого). ООН объясняет это быстрой урбанизацией и развитием Глобального Юга.

Наиболее уязвимая категория — фрукты и овощи, среди которых не попадают на стол более четверти урожая (25,4%), тогда как среди мясной продукции — 14%. Причин немало: от неправильного сбора и хранения до плохой логистики, что особенно остро ощущают развивающиеся страны. Например, Субсахарская Африка теряет почти четверть своей пищи. Зато в Европе этот показатель (food loss) лишь 6%.

Инфографику, суммирующую эти данные ООН, публикует Statista :

В климатической плоскости также разворачивается драма: с потерями и расточительностью продовольствия связывают 8–10% мировых выбросов парниковых газов. А дальше по кругу. Изменения климата приводят к засухам, наводнениям и другим экстремальным погодным явлениям, которые в свою очередь снижают урожайность и угрожают продовольственной безопасности. Мы используем природные ресурсы — землю, воду и энергию — чтобы вырастить пищу, которая затем превращается в отходы, усиливая экологический дисбаланс.