В мире об экономике. Инновационный рестарт Европы, стоимость "звездных войн" в Израиле и новые пределы бедности

В каждой стране своя информационная атмосфера. И в местных новостных лентах неизбежно теряются события, идеи, лайфхаки со всего мира, которые могли бы заинтересовать читателей делового СМИ. Мы снова выбрали несколько зарубежных публикаций последних дней и приводим их в пересказах на одной странице — самую суть.

Как пробудить инновационный потенциал Европы

"США изобретают, Китай копирует, Европа регулирует" — вы наверняка слышали эту поговорку, которая приобрела особую популярность в последнее время, в период обострения глобальной конкуренции. Но, мягко говоря, она отражает не совсем правдивые стереотипы, считает научный сотрудник европейского отделения Школы передовых международных исследований Университета Джонса Хопкинса Алессандро Мерли. В статье для журнала МВФ "Finance & Development" он отмечает, что европейские инноваторы не просто просыпаются — они уже активно действуют, хотя и нуждаются в последнем толчке, чтобы по-настоящему расправить крылья.

Так, континент способен рожать настоящих единорогов — стартапы с капитализацией свыше миллиарда долларов. Стоит вспомнить хотя бы Spotify, шведского музыкального гиганта, который изменил ландшафт потребления музыки во всем мире. Или Klarna, еще одного шведского пионера в сфере "купи сейчас, плати позже", который задает тон в финансовых технологиях. А британские Revolut и Wise (бывший TransferWise) перевернули представление о международных денежных переводах. Эти истории успеха не единичны и свидетельствуют о росте предпринимательской энергии европейцев.

Более того, европейские университеты и исследовательские центры стали мировыми лидерами в фундаментальной науке. Здесь родились прорывные открытия, которые легли в основу многих глобальных инноваций. Пример — немецкая компания BioNTech, которая совместно с Pfizer разработала одну из первых и эффективных вакцин от COVID-19.

Но что действительно тормозит Европу — это способность превращать блестящие научные исследования в коммерчески успешные продукты и услуги. Многие инновации, зарождающиеся в европейских лабораториях, в конечном итоге коммерциализируются за океаном. Почему? "Проблема не в отсутствии блестящих идей, а в неблагоприятной почве для их полного расцвета", — утверждает Мерли.

По его мнению, европейцам нужно:

• Увеличить венчурное финансирование, которое в Европе гораздо менее развито, чем в США, что дает американским стартапам больше шансов на масштабирование. Поэтому европейским инвесторам нужно стать более толерантными к риску, а правительствам — стимулировать инвестиции в рисковые, но перспективные технологии. Например, суверенные фонды благосостояния, могли бы инвестировать в стартапы.
• Преодолеть фрагментацию рынков капитала в ЕС, усложняющую для стартапов привлечение значительных инвестиций (на каждом рынке свои правила). Создание действительно единого рынка капитала упростило бы доступ к финансированию для инновационных компаний, независимо от их происхождения.
• Изменить отношение к неудаче в бизнесе. В Европе это чаще воспринимается как клеймо, создающее психологический барьер для предпринимателей. В США же, напротив, неудача в большинстве своем рассматривается как ценный опыт. Необходимо поощрять культуру, воспринимающую провалы как уроки, а не как окончательное поражение. В частности, следует распространять программы менторства, инкубаторы и акселераторы, как например, Station F в Париже, который собирает тысячи стартапов.
• Ослабить регуляцию. Бюрократию действительно нужно упростить. Хотя Европа известна высокими стандартами защиты потребителей и данных, чрезмерное и часто негибкое регулирование может тормозить инновации. Нужно найти баланс между защитой и стимулированием, возможно путем создания "регуляторных песочниц" (regulatory sandboxes), где стартапы могут тестировать новые бизнес-модели по упрощенным правилам, как это делает Управление по финансовому регулированию Великобритании (FCA).

Итак, по мнению Алессандро Мерли, у Европы есть все, чтобы стать глобальным лидером в инновациях: блестящие ученые, талантливые инженеры, крепкие университеты и растущий пул предпринимателей. Европейские инноваторы уже просыпаются, но им необходима поддержка, чтобы полностью реализовать свой потенциал. Основная задача — конвертировать научные достижения в коммерческий успех.

Европейские технологические столицы

В продолжение темы о венчурном финансировании как драйвере инновационного развития Европы посмотрим на технологические столицы континента — именно так называется статья European Correspondent, проиллюстрированная инфографикой на данных Dealroom за прошлый год. Издание считает, что дальнейший технологический рост может открыть путь эпохе европейского экономического лидерства и суверенитета, а также создать больше возможностей для будущих Revoluts и Spotifys.

Топ-20 европейских городов (где расположены штаб-квартиры или основаны компании) по совокупной стоимости венчурных стартапов

Как видим, самой большой столицей венчурных стартапов с большим отрывом является Лондон. За ним — Париж, Амстердам, Стокгольм и Кембридж; приятно, что в двадцатку попал и Киев. А в таких растущих хабах, как Стамбул, Йорк и Лиссабон, общая стоимость стартапов выросла в 15 раз между 2017 и 2024 гг.

Оптимизма, по мнению издания, добавляет тот факт, что европейцы начинают предпринимать определенные шаги по уменьшению зависимости от иностранных технологических гигантов. Так, немецкая земля Шлезвиг-Гольштейн планирует переход в публичном секторе от продуктов Microsoft к цифровой инфраструктуре отечественного производства, и этот опыт изучают датские города Копенгаген и Орхус.

Быстрый сценарий. Как приходит в себя фондовый рынок после геополитических потрясений

Воздушная война между Израилем и Ираном потрясла рынки, но не так сильно, как можно было бы ожидать. Уже с понедельника инвесторы начали отходить от первого шока. Даже цены на нефть марки Brent балансируют на уровне $75–77 за баррель (против $69 за баррель до начала израильской операции), поскольку не возникло тотальной угрозы потокам сырой нефти, контролирующей Иран. Удержатся ли биржи?

В таких случаях полезно посмотреть издалека на исторические события, пошатнувшие фондовый рынок. Оказывается, что сценарий с относительно быстрым восстановлением наиболее вероятен. Макростратег Deutsche Bank Джим Рид опубликовал обновленную таблицу от специалистов по рынку акций Парага Татте и Бинки Чадхи о том, как основные геополитические события влияли на американский индекс S&P 500 за последние 85 лет (до апреля 2024 г.).

В целом это свидетельство того, что S&P 500 имеет тенденцию к относительно быстрому "выздоровлению" после геополитических потрясений — значительное восстановление происходит уже в течение недель. В большинстве случаев так и есть (см. медианное значение), за исключением некоторых экстремальных событий, таких как нефтяное эмбарго на фоне арабо-израильской войны 1973 г.

Ассиметричная война. Как деньги и технологии влияют на боевую мощь Израиля и Ирана

Воздушная война Израиля против Ирана разворачивается также в экономическом измерении. У обеих сторон может не хватить снарядов, однако Иран проигрывает битву за технологии, что свидетельствует о силе многолетних западных санкций. Такое мнение в своем блоге обосновывает экономический историк Адам Туз.

Особенность этой войны — огромное расстояние между противниками. Тель-Авив и Тегеран разделяют более 1500 км. Израиль для атаки на иранские объекты использует высокотехнологичные самолеты F-15, F-16 и F-35, которые преодолевают огромные расстояния, часто с дозаправкой в воздухе и нарушением иностранного воздушного пространства. Стоимость одного модернизированного истребителя F-35 составляет около $110 млн (без учета затрат на обслуживание), а у Израиля есть более 40 таких бортов. Иранские ВВС состоят из самолетов, которые были произведены десятилетия назад и не могут играть важную роль в боевых действиях. Так сказывается огромная пропасть в экономическом развитии, углубившаяся за последние десятилетия санкций против Ирана:

ВВП Ирана и Израиля в 1990—2023 гг., $ тыс. (по ППС)

Однако Иран, зная о своем отставании в технике, сосредоточился на разработке баллистических ракет. Вместо дорогих авиационных операций Тегеран отвечает ракетными ударами. И хотя стоимость большого залпа баллистических ракет может достигать $200 млн, это все равно не сравнится с десятками миллиардов долларов, вложенных в израильскую ударную авиацию. И, в отличие от войны против Украины, в которой Россия применяет ракеты "Искандер" на расстоянии до 500 км, иранские атаки на Израиль беспрецедентны по геомилитарным амбициям — преодолевают колоссальные расстояния, достигая высоты до 400 км и пересекая линию Кармана, которая отделяет атмосферу Земли от космоса. Эти "экзоатмосферные" траектории впервые появляются во время длительных ракетных атак в боевых условиях, отмечает Адам Туз.

В свою очередь Израиль использовал преимущество в деньгах и технологиях не только для пополнения средств воздушного нападения. Он выстроил трехуровневую систему противовоздушной обороны:

1. Противобаллистические "Стрелы". Со времен программы "Звездные войны" (Strategic Defense Initiative) Рональда Рейгана израильтяне с помощью американцев разработали едва ли не самые технологичные системы перехвата ракет. Так, система "Стрела 1" (Arrow1) начала разрабатываться в 1986 г. на американские средства. На ее основе была создана "Стрела 2", поставленная на дежурство в 2000 г. и предназначенная для поражения тяжелых баллистических ракет в верхних слоях атмосферы на высоте до 100 км. А новейшая "Стрела 3" способна перехватывать ракеты уже в открытом космосе (ее первое успешное применение в боевых условиях было зафиксировано 9 ноября 2023 г.).
2. "Праща Давида" (David's Sling), которая перехватывает ракеты средней дальности.
3. "Железный купол" (Iron Dome), предназначенный для перехвата ракет малой дальности, таких как выпускаемые ХАМАС и Хезболлой. Эта система наиболее известна, потому что чаще всего попадала в новости из-за того, что раньше Израилю приходилось сталкиваться преимущественно с данными террористическими группировками.

И в этом асимметричном воздушном поединке ключевую роль может сыграть экономика. Так, стоимость перехвата ракет чрезвычайно высока. Израиль может потратить на отражение интенсивного обстрела до $285 млн за ночь. Один только перехватчик "Стрела 3" стоит $2 млн. Но самая большая проблема даже не в цене, а в ограниченных запасах соответствующих снарядов и мощностях их производства. Военно-промышленные комплексы Израиля и США, даже если рассматривать их вместе, не могут удовлетворить растущий спрос на перехватчики. Поэтому самый острый вопрос сейчас: кто раньше исчерпает свои запасы ракет — Иран или Израиль? (Добавим от себя, что это влечет очевидные риски для Украины в виде исчерпания запасов для западной ПВО, которые могут поставляться на помощь Израилю, хотя наши средства отражения воздушных атак значительно отличаются.)

Происходящий на грани атмосферы, этот конфликт открывает новую эпоху ракетно-противоракетных боев, считает Адам Туз. И хотя обычные авиационные бомбардировки Израиля эффективны, настоящая "игра" разворачивается в гиперзвуковом противостоянии на грани космоса…

Добавим, что вступление этой ночью в войну США, которые, в частности, нанесли удары по ядерным объектам в иранском Фордо, свидетельствует о том, что даже технологическое превосходство Израиля не было решающим. Американская армия сбросила на ядерные объекты в горах противобункерные бомбы GBU-57 весом 13 т, нести которые могут только американские бомбардировщики В-2.

Прочь панику! Новые стандарты бедности Всемирного банка: что это значит для мира и Украины

"Всемирный банк поднял планку бедности до $3 в день", "Всемирный банк "сделал" бедняками почти 9 млн украинцев", "В Украине бедняками можно считать почти 9 миллионов граждан" — такие и подобные заголовки заполонили новостные ленты последних недель. Однако первый вводит в заблуждение, а два последних не отражают действительности. В Украине действительно много бедных людей, однако не все так плохо, по крайней мере, если верить исследованию, на которое ссылаются все эти публикации.

В текущем месяце Всемирный банк (ВБ) пересмотрел пределы бедности для всех групп стран. Однако из-за многомерности и специфики подсчетов, широкой аудитории нужны объяснения, что именно показывают эти значения и как их можно использовать для понимания уровня жизни в разных регионах. Попробуем быстро пролить свет на эту тему, основываясь на блоге ВБ.

Итак, установлены три новых показателя бедности:

• до $3 в день вместо $2,15 (по ППС): для стран с низким уровнем дохода — это международная черта крайней бедности;
• до $4,2 в день вместо $3,65 (по ППС): для стран с уровнем дохода ниже среднего;
• до $8,3 в день вместо $6,85 (по ППС): для стран с уровнем дохода выше среднего.

Корректировка доходов по ППС, то есть паритету покупательной способности, означает, что ВБ использует фиктивный обменный курс, который выравнивает покупательную способность разных валют, устраняя разницу в ценах между странами (ведь в бедных регионах за один реальный доллар можно купить больше, чем в состоятельных). Например, по самым свежим оценкам, доллар США по ППС будет примерно равен 14 грн, а не 41 грн, как по официальному курсу. После этого статистические данные о доходах людей в разных уголках мира и в разные годы можно более-менее корректно сравнивать.

С начала 1990-х г., когда ВБ начал измерять черту крайней бедности, он ориентировался на ситуацию в беднейших регионах. Ежедневная сумма денег, минимально необходимая для удовлетворения основных потребностей (в жилье, еде и одежде и т.п.) жителей типичной страны с низким уровнем дохода оценивалась в $1 в день на человека (в 1990 г.), $1,08 (в 2001 г.), $1,25 (в 2008 г.). $2,15 (в 2022 г.) и наконец $3 (в 2025 г.) — все это с корректировкой на паритет покупательной способности. Однако эта черта остается чрезвычайно низкой планкой и служит для измерения части людей, живущих в абсолютной бедности. Расширяя представление о нищете, в 2017 г. Всемирный банк установил еще две дополнительных черты, отражающих стоимость удовлетворения базовых потребностей в более состоятельных странах — с уровнем дохода ниже среднего и выше среднего.

Нынешнее обновление показателей бедности для каждой группы стран связано с тем, что теперь ВБ будет использовать самые свежие расчеты паритета покупательной способности валют к доллару США — по состоянию на 2021 г. вместо 2017 г., как было ранее.

Вот как, согласно новым оценкам, изменилось распределение бедности по регионам мира (первая пара графиков отражает черту абсолютной бедности, вторая пара — черту бедности для стран с уровнем дохода выше среднего):

Но откуда вообще берутся данные для установления уровня бедности? Всемирный банк просто собирает официальную статистику об официальной черте бедности в каждой стране. Каждый раз соответствующая сумма в национальной валюте перечисляется в доллары США по паритету покупательной способности. Все страны сортируются по трем группам в соответствии с уровнем дохода: низким, ниже среднего и выше среднего. В каждой группе высчитывается медиана — это и есть значение всех трех черт бедности, указанных в начале.

Поскольку в основу этих расчетов положены данные национальных правительств, Всемирный банк просто отражает стандарты "минимальных базовых потребностей", которые страны внутри каждой группы считают соответствующими для своего уровня развития. Жизнь ниже этих стандартов и называется бедностью.

Что касается Украины, то многочисленные новостные сайты посчитали черту бедности в $8,3 по официальному курсу гривни к доллару США и получили более 10 000 грн в месяц. По такой логике почти все пенсионеры, то есть 9 млн человек, действительно должны жить в бедности.

Однако предел бедности Всемирным банком рассчитывается по паритету покупательной способности, причем с отставанием в несколько лет. Это означает, что в 2021 г., когда курс гривни к доллару США по ППС составлял около 7 грн/$, бедными у нас считались бы люди, живущие на $8,3*7 = приблизительно 58 грн в день, или около 1740 грн в месяц. Сейчас курс "по паритету" составляет почти 14 грн/$, следовательно, черта бедности должна была бы подняться до 3480 грн в месяц (а не 10 000 грн!). Это если принимать во внимание третью, самую высокую черту бедности ($8,3 в день) "для стран с доходом выше среднего", куда ВБ переместил Украину в прошлом году благодаря повышению уровня ВВП на человека (в результате резкого сокращения населения из-за миграции, что, очевидно, не является надежной метрикой обогащения украинцев). Итак, исходя из определения Всемирного банка, бедными в Украине вряд ли можно назвать более 1-2 млн человек, что, конечно, тоже неприемлемо много.