В мире об экономике. Фактор Ирана, интеллект по цене электричества и звездное время ритейлеров

В каждой стране своя информационная атмосфера. И в местных новостных лентах неизбежно теряются события, идеи, лайфхаки со всего мира, которые могли бы заинтересовать читателей делового СМИ. Мы снова выбрали несколько зарубежных публикаций последних дней и приводим их в пересказах на одной странице — самую суть.

Израиль ранил сердце экономики Ирана

Результат израильско-иранской войны, похоже, становится ключевым неизвестным в уравнении мировой экономики этим летом. Точнее все зависит от того, насколько пострадают нефтяные мощности Ирана и пути транспортировки сырья. В случае худшего сценария — значительное поражение нефтяной инфраструктуры исламской республики и/или блокирование Тегераном Ормузского пролива, по которому проходит значительная часть танкеров, — возможен скачок цен на сырую нефть до $100 за баррель и выше (сейчас Brent торгуется по $74 за баррель), прогнозируют эксперты на страницах многочисленных СМИ, в частности Arabnews. Последствия — рост инфляции и снижение глобального ВВП.

В пользу такого развития событий свидетельствуют последние израильские атаки на нефтехранилища в Тегеране, нефтебазы и порт Бандар-Аббас, который используется для транспортировки нефти и нефтепродуктов. Однако не следует переоценивать негативный сценарий. В настоящее время непонятно, сможет или нет Иран удержать экспорт нефти на уровне 1,5 млн барр. в сутки. В то же время его экономика в любом случае неизбежно столкнется с новыми вызовами. Речь идет не столько о западных санкциях, к которым исламская диктатура давно привыкла, сколько об утрате внутренних возможностей и "человеческого капитала". Далее — показательный пример.

По утверждению израильского новостного портала Ynet, "Израиль попал в ядро ​​иранской экономики", убив генерала Голама Али Рашида, командующего Центральным штабом "Хатам аль-Анбия" (KAA). А это огромный экономический конгломерат Корпуса стражей исламской революции (КСИР). KAA был основан в 1989 г. для экономического восстановления после ирано-иракской войны и с тех пор стал ведущим игроком во многих секторах, объединив около 800 компаний, в том числе инфраструктурных.

Рашид, занимая должность командующего KAA в последнее десятилетие, приобрел огромный опыт, и, по мнению издания, в Тегеране не смогут подобрать ему соответствующую замену. Следовательно, эта потеря может повлиять на способность Ирана восстановить экономику.

Из-за того, что санкции препятствуют иностранным компаниям участвовать в правительственных проектах, именно экономический конгломерат КСИР играет центральную роль в широком спектре крупных секторов, прежде всего в энергетике, строительстве, горнодобывающей промышленности, водоснабжении, транспорте и медицинской инфраструктуре, а также в производстве баллистических ракет и ядерной программе (что сделало Рашида мишенью для израильских атак). Собственно, усилиями KAA и смягчается влияние международных санкций благодаря наращиванию внутреннего промышленного производства и, как следствие, уменьшению потребности в импорте. Любые перебои в этой структуре могут непосредственно задеть широкие массы, ведь в ней трудоустроены десятки тысяч человек.

Оборонный парадокс Европы: много денег, мало сил

Европейские силы обороны, которые годами считаются недофинансированными и неповоротливыми перед лицом агрессии России в Украине, на самом деле "освоили" колоссальные средства — $3,1 трлн (!) за последнее десятилетие. Но где же соответствующий результат?

В новом блоге историк экономики Адам Туз отмечает, что значительная часть этих триллионов была израсходована на содержание раздутых и неорганизованных армий, а не на модернизацию и эффективность. (Здесь важно напомнить, что реальная покупательная способность также зависит от внутренних цен: если зарплаты и обслуживание солдат, оружия, техники, транспорта и т.п. в России намного дешевле, чем в демократической Европе, это означает, что агрессор получает свои военные товары и удерживает армию на меньшие средства).

С начала столетия численность вооруженных сил стран ЕС стабилизировалась на уровне 1,3–1,4 млн, такой и остается. Эти миллионы мужчин и женщин разделены между 29 отдельными армиями. Вместо единой, скоординированной силы — множество небольших разрозненных военных группировок, которые, однако, поглощают большие ресурсы. Типичный пример — Германия: имея почти 200-тысячную армию, она едва способна развернуть несколько боевых бригад.

По мнению Адама Туза, проблема Европы состоит в том, что она слишком много тратит на оборону как услугу (зарплаты, пенсии, содержание персонала) и слишком мало — на оборону как инвестиции (оружие, оборудование и инфраструктура). Это подтверждается сравнением расходов на оборонные закупки с численностью личного состава в США, Британии, Франции, Германии и Италии.

К тому же европейские "оборонные" евро работают менее эффективно, чем, скажем, американские "оборонные" доллары. К примеру, цены на современные танки третьего поколения и самоходные гаубицы немецкого производства значительно выше, чем на их американские аналоги. Автор ссылается на исследование аналитического центра Bruegel, согласно которому более высокие затраты в Европе объясняются меньшими объемами закупок, что в свою очередь связано с фрагментацией европейских армий. Круг замыкается.

Еще одно мнение Туза контрастирует с популярным нарративом о том, что европейцы слишком много закупают систем вооружений в США. "Главный "грех" европейских армий — это не чрезмерная зависимость от иностранного оружия, а недостаточный импорт. Они слишком самодостаточны. Проблема не в том, что Германия покупает слишком много оружия в США, а в том, что она покупает слишком много оружия в Германии. Такая национальная фрагментация создает "балканский" оборонный рынок, неэффективное распространение основных систем вооружений и малый размер европейских оборонных подрядчиков в глобальной конкуренции", — считает Адам Туз.

Импорт вооружений по происхождению для отдельных стран ЕС, Великобритании и США

Результат — разнообразие дорогостоящих систем вооружений, разбросанных по двум десяткам армий с незначительной реальной боевой эффективностью. Так, Rheinmetall, часто упоминавшаяся с 2022 г., занимала лишь 28-е место в мировом рейтинге производителей вооружений.

Однако такая бесхозяйственность — это не просто невнимательность, считает Адам Туз. Здесь есть определенная логика. Государства и их политические элиты могли поддерживать иллюзию суверенитета, не сталкиваясь с фактами собственного бессилия и несостоятельности. Вторжение России в Украину поколебало эту иллюзию. Теперь задача политиков — требовать не просто увеличения расходов, а рациональной стратегии безопасности для Европы, чтобы не допустить возвращения к расточительному "доукраинскому" статус-кво.

Калифорния пригрозила не платить налоги правительству США: что это значит

В последние дни на "заднем плане" протестов в Калифорнии, где продолжались выступления против антимиграционной политики администрации Дональда Трампа, завязалась настоящая финансовая драма. Еще до того, как центральная власть привлекла нацгвардию к подавлению протестов в Лос-Анджелесе, губернатор Калифорнии, демократ Гэвин Ньюсом пригрозил прекратить уплату налогов федеральному правительству из-за новостей, что президент может потребовать сокращения финансирования штата за противодействие федеральной политике.

Следует напомнить, что Калифорния — штат с крупнейшим ВВП и платит в федеральный бюджет около $80 млрд налогов чистыми (имеется в виду положительная разница между отчислениями "наверх" и получением "сверху"). Однако штат второй год подряд страдает от большого бюджетного дефицита. В частности, он вынужден занимать деньги на программу Medicaid. Ньюсом также запросил у федерального правительства $40 млрд на борьбу с лесными пожарами.

Демократы настаивают, что Калифорния имеет право выступать против федеральной политики и одновременно получать федеральные средства, особенно учитывая значительный вклад штата в центральный бюджет.

Интересно, что некоторые СМИ, отмечая сомнительность полномочий Ньюсома по блокированию налоговых отчислений на федеральный уровень, окрестили саму его угрозу "налоговым восстанием Калифорнии". Но если оставить за скобками правовую квалификацию, стоит ли так громко называть инициативу Ньюсона, даже если он не побоится перейти к делу?

С экономической точки зрения — у губернатора нет финансового рычага. Федеральное правительство в принципе может продолжать тратить средства, даже без ежегодных $80 млрд от Калифорнии. Так, американский экономист Майк Норман в видеоблоге объясняет, что правительство сначала выпускает деньги в обращение, а уже потом кто-либо может платить налоги. Однако здесь следует добавить, что потенциальная неуплата налогов Калифорнией создала бы инфляционное давление в экономике, если бы федеральное правительство в ответ не уменьшило расходы.

Экономика в эпоху сверхразума. Как ИИ изменит стоимость всего: прогноз

На этой неделе футуристический блог CEO OpenAI Сэма Альтмана "Нежная сингулярность" разобрали на цитаты мировые и украинские СМИ. Мы же кратко структурируем те его идеи, которые касаются экономики, включая рынок труда, технологический прогресс и распределение благ.

Архитектор "революции ИИ", можно сказать, рисует эскиз нового экономического ландшафта, где привычные понятия занятости, производительности и даже стоимости благ трансформируются в водовороте технологий.

Первое, что бросается в глаза в этой картине будущего — болезненный, но неизбежный переход в сфере занятости. По мнению Альтмана, целые классы рабочих мест исчезнут. Если в 2025 г. ИИ-агенты уже способны выполнять настоящую когнитивную работу (например, написание компьютерного кода), то в 2027 г., вероятно, появятся роботы, способные эффективно действовать в реальном мире: рутинные, повторяющиеся, а теперь и сложные когнитивные задачи будут перебраны машинами. Но человек не потеряется. Скоро эпоха ИИ станет звездным временем для тех, кого в шутку в сфере стартапов называли "идейными ребятами" — людей с креативными задумками, но без технических возможностей их реализовать. ИИ, став "мозгом для мира", будет настолько персонализированным и доступным, что "мы будем ограничены только хорошими идеями".

Сам Альтман подсвечивает идею экспоненциального роста производительности. Так, благодаря ИИ, отмечает он, ученые уже сегодня становятся в два-три раза более продуктивными. А "рекурсивное самосовершенствование" искусственного интеллекта, когда инструменты помогают создавать лучшие инструменты, обещает ускорение научных открытий и создание лучших систем ИИ. Недалеко то время, когда роботы смогут строить других роботов. "Если нам придется изготовить первый миллион гуманоидов старым методом, но потом они смогут управлять всей цепочкой поставок — добывать и перерабатывать полезные ископаемые, управлять грузовиками, фабриками и т.д. — чтобы построить больше роботов, которые смогут построить еще больше заводов по производству микросхем, центров обработки данных и т. п., то темпы прогресса, очевидно, будут совсем другими", — приводит пример автор.

По его мнению, по мере автоматизации создания центров обработки данных стоимость интеллекта в конце концов приблизится к стоимости электроэнергии. Альтман называет это "intelligence too cheap to meter" — интеллект настолько дешев, что его больше не нужно учитывать. В 2030-х идеи и способность воплощать их в жизнь (два фактора, ограничивающие прогресс человечества) станут чрезвычайно доступными. "Имея в своем распоряжении интеллект и энергию (а также эффективное управление), мы теоретически можем получить все, что угодно", — предполагает Альтман.

Это означает резкое падение цен на большинство товаров и услуг, поскольку их стоимость в значительной степени обусловлена этими двумя факторами. А вот предметы роскоши и некоторые ограниченные ресурсы, такие как земля, вероятно, еще больше подорожают.

Что же будут производить люди, когда большинство современных благ станут доступнее? "Если история является хорошим примером, мы придумаем новые вещи, которые можно делать, и новые вещи, к которым можно стремиться, и быстро усвоим новые инструменты (смена профессий после промышленной революции — хороший пример из недавнего прошлого). Ожидания будут расти, но возможности будут расти так же быстро, и мы все получим лучшие вещи. Мы будем создавать друг для друга еще более удивительные вещи", — убеждает CEO OpenAI.

Однако для достижения устойчивого положительного эффекта нужно решить вопросы безопасности и равномерного доступа к сверхразуму. Альтман предлагает план действий в два этапа. На первом нужно убедиться, что системы ИИ будут учиться и действовать в соответствии с нашим представлением о пользе в долгосрочной перспективе. На втором — сосредоточиться на доступности сверхразума для всех слоев общества — тогда человечество быстро и креативно адаптируется к новым возможностям.

Звездное время для современных ритейлеров

В прошлом выпуске рубрики "В мире об экономике" мы раскрыли тему агентной коммерции, когда люди и компании будут заказывать, продавать с помощью агентов искусственного интеллекта. Сегодня углубимся в тему на примере грандиозного рынка, наиболее приближенного к массовому потребителю. Ритейлеры, которые ежедневно взаимодействуют с большим количеством покупателей, имеют уникальную возможность стать лидерами цифровых инноваций. Ведь мы, похоже, вступаем в эпоху "ИИ для потребителя", когда шопинг превращается в диалог с интеллектуальными агентами.

Как предполагает эксперт по цифровой трансформации и ИИ из McKinsey & Company Ханна Майер, вскоре интеллектуальные помощники станут для покупателей "персональными консьержами". Поиск товаров уже не будет так зависеть от рейтинга в поисковых системах. Агенты искусственного интеллекта будут направлять потребителей непосредственно к продуктам и услугам, которые лучше всего отвечают их потребностям. Для ритейлеров это означает, что необходимо оптимизироваться к поиску с помощью агентов.

Конечно, настоящие изменения для потребителя возможны только тогда, когда ритейлеры и компании, производящие товары повседневного потребления, также преобразуют внутренние системы. Дальновидные руководители уже внедряют ИИ на каждом этапе — от создания прототипов и тестирования новых продуктов до использования цифровых двойников для оптимизации цепочек поставок и, наконец, формирования индивидуальных маркетинговых кампаний под каждого клиента.

В целом секторы розничной торговли и товаров повседневного спроса могут получить до $660 млрд экономической выгоды от развертывания генеративного ИИ, прогнозирует эксперт McKinsey.

"Ритейлеры, которые сейчас инвестируют в ИИ, открывают новые горизонты, хотя могут в ближайшее время и не увидеть увеличения доходов или роста количества клиентов. Однако они усваивают ценные уроки, которые помогут опередить конкурентов. И со временем ритейлеры, которые будут иметь все больше готовых к использованию ИИ-решений, первыми извлекут из этого пользу", — заключает Ханна Майер.